Хроника Беловодья - Григорий Котилетов

— Оставь, Василий. — строго сказал Португалов. — Не говори ерунды. Этот Клименко бездельник и болтун. Вот и болтает. У нас много работы, давай не будем отвлекаться.

Вася сник, сел на свою лежанку и пригорюнился. — Ну, Янович, зря. Пропадешь ведь, и я с тобой заодно пропаду.

— Ладно, ладно. — засмеялся Португалов. — Всех не перестреляют.

— Да нам-то всех не надо. Нам-то и нас двоих, за все про все, хватит. На, держи. — он протянул Португалову узелок. — Паек наш забрал на фабрике. Тебе от Фрола привет.

Португалов развязал узелок, выложил на стол буханку черного хлеба и отломив от нее кусок, стал выщипывать мякиш, аккуратно отправляя его в беззубый рот. — Сердится еще Фрол?

— Ему не до того. Там народу нагнали, окопы рыть. А он у них за старшего. Да не пошло дело, вылезли было у моста к реке, только лопаты взяли, с того берега как сыпанули из пулемета. Ну, разбежались все кто куда. А Фролу — приказ, если людей не соберет к утру, то — в расход. А где их соберешь ночью? А утром они уж далеко будут, у кого масло в голове осталось. Так что, Фрол велел тебе кланяться и не поминать лихом.

— Однако. — покачал Португалов головой. — Бежать мне некуда, Вася. Вот в чем беда. Кто я без этой лаборатории?

— Ну, и зароют здесь. То-то радости будет. — сказал Вася. Но было видно, что он смирился с нежеланием профессора, упрямство которого было ему хорошо известно, спасаться бегством.

Португалов поднял с пола свою тетрадь и стал чиркать в ней карандашом. Глядя, как страницы покрываются строчками був и знаков, Вася подумал о том, что теперь, когда он может читать книги на всяких языках, станут ли понятны записи в этой тетради и, шлепая босыми пятками по земляному полу, подошел к профессорской лежанке и, не чинясь, заглянул в тетрадь.

— Понимаешь что написано? — с интересом спросил Португалов, вероятно, подумавший о том же.

— Буквы понимаю, и слова отдельные, а что написано, понять не могу.

— Ничего, какие твои годы. Подучишься еще.

— Дай-то Бог.

Надо сказать, что от помощника у Португалова секретов не было. Вася был его единственным собеседником, с которым можно было говорить прямо. А что до того, что многое из рассказанного не умещалось в васиной голове, то, Португалов искренне верил, что это дело наживное. Вот и теперь, он опять уронил тетрадь на пол, сложил руки на груди, и, закрыв глаза, принялся рассказывать к каким выводам ему удалось прийти.

— Чего-то тут не так. Связь с той стороной возможна и отсюда, но она носит какой-то другой характер. Вот, смотри, с этой стеной, что получается. Ничего похожего на старом месте не было. Она, то ли изменила структуру и теперь только выглядит, как кирпичная, то ли находится под воздействием какой-то силы, которая и поддерживает ее в таком состоянии. При чем, это уже не зависит от работы установки. Во всяком случае, напрямую не зависит. Я ее отключал, пока тебя не было. Ничего не изменилось. Стена, по прежнему, как стеклянная, вибрация не проходит.

Вася посмотрел под ноги. — А я ее, вроде, не чувствую.

— Это ты привык уже. — Португалов поставил на пол кружку, в которой темнел, заваренный из цветов мать и мачехи, копорский чай. Поверхность жидкости подернулась рябью. — Видишь? — Он поднял кружку и отхлебнул глоток. — Далее, на старом месте взаимодействие с той стороной было ограничено во времени. Появились — исчезли. Трое людей с этой стороны перешло на ту сторону. Один из них погиб, был убит. О судьбе двух других ничего не известно.

Португалов вспомнил, что одним из пропавших, была его жена Луиза. Раньше знание этого лежало на поверхности. Теперь он только вспоминал об этом, от случая к случаю. — Не важно. — подумал он и продолжил — Это взаимодействие было полным, то есть, та и эта сторона, как бы смыкались и начинали представлять собой одно целое. Насколько я мог разобраться, они во многом сходны. И там и тут действуют одни и те же физические законы, населяют их люди, по крайней мере, внешне, чрезвычайно схожие друг с другом. Тамошних животных я не видел, но несколько насекомых сумел поймать. Они отличаются от земных, но не очень сильно. Не более чем земные отличаются друг от друга. Примерно та же самая картина и с растительностью. Что же мы имеем теперь? Теперь взаимодействие между двумя мирами… Или сторонами, как угодно…

— Миры — красивее. — сказал Вася, не пропускавший ни единого слова, сказанного Португаловым.

— Как-то чересчур пышно. Миры… Ну, пусть так. Итак, теперь взаимодействие между двумя мирами стало постоянным, и его, так сказать, интенсивность, насколько я могу судить, тоже стабилизировалась. Однако, теперь миры эти не смыкаются. Кирпичная стенка, которую до того можно было проткнуть пальцем, теперь превратилась в непреодолимую преграду. Что же из этого следует?

— Янович, — снова подал голос Вася, — а может у нас просто сил не хватает, стенку прошибить? Давай я кувалду принесу?

— Подожди. — В голове Португалова забрезжила какая-то мысль. — То есть, что получается. Или полное взаимодействие, ограниченное по времени. Или неполное, но по времени неограниченное.

Да, еще одно. Прежде, для возникновения взаимодействия необходимо было, чтобы установка работала. Теперь этого не нужно. То есть система, состоящая из двух миров, перешла в новое состояние.

Португалов вскочил с лежанки и начал быстро ходить взад-вперед. Иногда это помогало думать. Наконец, остановился — Знаешь, Вася, мне кажется, трогать стену нельзя. Она может оказаться совсем не такой прочной, как представляется. И у меня появилось ощущение, что она теперь последняя преграда, между слиянием двух миров. Необратимого слияния, которое мы не сможем прекратить, так как делали это раньше, одним поворотом рубильника. И что при этом произойдет, никто не знает. Нам придется очень много потрудиться, чтобы хотя бы приблизиться к какому-то пониманию. И только тогда мы сможем решить, что же делать дальше. Ломать ли стену, или, наоборот, укреплять ее.

— Обидно будет не дожить. — намекнул Вася.

— Нет. — твердо сказал Португалов. — Я отсюда не уйду.

Дверь в лабораторию распахнулась. На пороге стояли вооруженные люди. Черноволосый, с непокрытой головой, не вынимая рук из карманов черного пальто, выступил вперед. Блеснули стеклышки пенсне.

— Гражданин Португалов, кто будет?

— Эх. — только и сказал Вася.

Португалов встал с лежанки. — К вашим услугам. Чем, собственно, обязан?

Черноволосый прошел на середину подвала, за ним вошли красноармейцы. Сразу стало тесно.

— Собирайтесь, пойдете с нами. По приказу Военсовета город очищается от сомнительного элемента.

— Португалов поднял с пола тетрадь, сунул ее в карман пиджака. — Чем же это я сомнителен? Позвольте полюбопытствовать.

— Так. — Черноволосый требовательно протянул руку. — Тетрадочку эту дайте сюда.

— Зачем она вам? — удивился Португалов.

Голос черноволосого приобрел металлический тембр. — Тетрадь — сюда. Или что-то неясно?

— Янович, отдай тетрадь. — сказал, сидящий на кровати, Вася. — С дураками дело имеем.

Черноволосый повернулся к нему. — А ты кто такой?

Вася усмехнулся ему в лицо. — Вот и видно, что дураки, порядка не знают. Это ты мне скажи сначала, кто ты такой. А то, может быть, ты бандит переодетый?

Черноволосый поправил пенсне на хрящеватом носу и смерив Васю равнодушным взглядом небесно-голубых глаз, сказал. — ЧК, слыхал про такое?

— Я в ЧК всех знаю. И Злотникова Тимоху знаю, начальника их. — ответил Вася. — А тебя там что-то не видал. Мандат покажь.

— Малец какой наглый. — удивился кто-то из красноармейцев. — Разговоры разговаривает. Дать по башке, да и весь сказ.

— Нельзя. — с некоторым сожалением произнес черноволосый. — Это будет уже нарушение социалистической законности. — После этих слов он достал из внутреннего кармана пальто бумагу и, развернув ее, поднес Васе под самый нос. — Читай, мальчик, коли грамотный.

— Да уж пограмотней тебя. — Вася наклонил голову и зачитал вслух. — Сим удостоверяется. Товарищ Циммерман Моисей Яковлевич командируется коллегией ВЧК для работы в прифронтовой полосе Южного фронта. Всем организациям и гражданам предписывается оказывать товарищу Циммерману Моисею Яковлевичу всяческое содействие.

Подпись. Печать.

— Ну, что, съел, умник? — поинтересовался тот же самый красноармеец.

— Достаточно? — спросил черноволосый и, не дожидаясь ответа, добавил. — По глазам вижу, что достаточно. Так что отойди вон в тот угол и не путайся под ногами.

Вася нехотя исполнил приказание, пробурчав по дороге, что он и сам такую же бумажку может нарисовать, а печать нынче на базаре за коробок спичек тебе вырежут из сырой картофелины на любой вкус.

— Разбираешься. — одобрил черноволосый. — Однако нехорошо получается. Я тебе свой документ показал, а вот кто ты такой, мы до сих пор не знаем.