Такие разные половинки - Медведева Алёна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы же вспомните о моей помощи, когда будете набирать команду на новый рейд? – Пожилой метх всем своим видом демонстрировал желание оказаться полезным.
– Несомненно.
Ох, я бы поостереглась радоваться на месте этого метха. Кирена, наученная годами наблюдений за ним, чувствовала прекрасно. И сейчас не сомневалась – его ответ двусмыслен!
Но пожилой метх плохо знал своего капитана.
– Я сообщу и Гриноду о том, что арианка нашлась, – стараясь услужить еще больше, закивал метх. – Вы же покараете ее за тот вред, что она причинила вашей паре?
Я сглотнула. Хвост, до сего момента обессиленно опавший на полу, задрожал мелкой дрожью.
– Несомненно.
Мне почудилась… ирония?.. Жесткий взгляд Кирена обещал мне немыслимые кары?.. Или что?
Дверь снова закрылась, уже в одиночестве отрезая меня от четырехруких. Выдохнув, я, в полуобморочном от страха состоянии, рухнула на пол. Время остановилось для меня. Тело, словно заведенная пружина, замерло в ожидании.
’Они вернутся? Куда меня отправят?’
Прошло полчаса или день – я не могла бы сказать точно, когда дверь снова открылась.
’Кирен’
Он был один! И он… ухмыльнулся, изучая меня, сжавшуюся на полу.
Миг, и он присел рядом. Еще секунда – руки метха обхватили мои плечи. Рывок – и меня вскинули вверх, притиснув к стене. Оперевшись на другую пару рук, Кирен навис надо мной. Мы пристально смотрели друг на друга. В моем взгляде точно был ужас, каждая клеточка моего тела трепетала от него. Глаза метха были… прищурены.
– Закрой глаза, – отрывисто произнес он.
И тут же одна его рука стиснула на затылке мои волосы, раздался треск материи, и половинки мешковатого балахона упали на пол. Хватка его рук разжалась, ноги дрожали, поэтому я по стене стекла ниже. Рухнуть окончательно не позволила ладонь, сжимавшая довольно отросшие волосы. Другой ладонью он, не глядя, поймал кончик моего взметнувшегося хвоста.
Взгляд уперся в пояс широких свободных штанов, в которых капитан упражнялся с мечами. И уже без всякого приказа я зажмурилась, отчаянно страшась представшего зрелища.
– Открой рот, – сухой и безразличный приказ.
Тело давно привыкло к алгоритму подчинения, и губы послушно разомкнулись. Две руки метха опустились на пояс брюк, он шумно выдохнул и медленно вдохнул. Я же внезапно словно увидела себя со стороны – покорную, слепо подчиняющуюся любым приказам и сносящую любое использование, сжавшуюся на полу женщину… вещь.
Дни отдыха, позволившие буре усталости и боли улечься, научили меня наблюдению. Наблюдать за Киреном я страшилась, всегда в его присутствии испытывая дикое напряжение и страх. Всегда старалась укрыться и быть для него незаметной.
Время в обществе женщин впервые дало мне возможность сознательно наблюдать… Меня не замечали, но не пугали. Я все видела, слышала и воспринимала по-своему. Анализировала…
И сейчас снизошло четкое осознание – они тоже вещи. Так же смиренно покорные своим владельцам. Их так же используют на износ. Они не имеют значения, и обречены служить хозяевам, пока не… придут в негодность.
Голова обессиленно упала на грудь, губы решительно сомкнулись.
’Эта дорога может быть длинной. Муки – невыносимыми и неизбежными. Зачем мне смиряться с этим, если конец… предопределен?’
Одна из рук метха стремительно обхватила мой подбородок, стиснув его, он дернул мои волосы, вынуждая поднять голову.
– Рот, – всего одно слово. Презрительно и гневно!
Мои родители не испугались мучительной смерти, они боролись до самого конца. Я позволила себе подумать о том, что давно скрыла где-то глубоко в памяти. Под слоем боли и страданий. Но сейчас мне необходимо было ожесточить себя! Это позволяло не бояться. Очнуться от сна смиренной покорности.
’Я дочь своего народа! Дочь своих родителей!’
– Нет, – с трудом шевельнув челюстью, я прохрипела единственное слово.
И сама испугалась того, как оно прозвучало. Безоговорочно! Как приговор… Как черта, которую я преступила.
Конец ознакомительного фрагмента.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})