История Спарты (период архаики и классики) - Печатнова Лариса

Вторым источником для Павсания была история Мессенских войн, написанная младшим современником Риана, прозаиком Мироном из Приены (Paus. IV, 6, 1-4)[005_30]. По словам Павсания, в трудах Мирона и Риана рассматривались только отдельные эпизоды Мессенских войн, причем Мирон писал о Первой Мессенской войне, а Риан - о Второй (IV, 6, 2). Эти источники Павсания были a priori тенденциозными: их основной целью было прославление мессенского народа. П. Олива полагает, что основную историческую канву для своих произведений Мирон и Риан, в свою очередь, нашли у какого-нибудь историка IV в., может быть у Эфора[005_31].

Критику данных источников мы находим уже у Павсания, который с известным недоверием относился к своим информаторам, особенно к Мирону. По его словам, Мирон "не очень обращал внимание, соответствуют ли истине его рассказы и убедительно ли то, что он хотел передать" (IV, 6, 4). Как считает Л. Пирсон, искусственность и недостоверность мессенской традиции в передаче Павсания проявляется, в частности, в том, что в его описании Первой Мессенской войны встречается очень мало деталей историко-географического плана. Так, кроме Амфеи нет ни одного названия места[005_32]. Картину может дополнить и то, что битвы у Павсания обычно никак не локализуются или, в лучшем случае, он ограничивается обычным штампом, указывая, что "место было во всех отношениях вполне удобно для сражения" (IV, 7, 4). Описания сражений полностью лишены каких-либо убедительных деталей, они все написаны по одному образцу. Из этого можно сделать вывод, что и у Мирона, его главного источника по истории Первой Мессенской войны, таких деталей не было. Говоря о Второй Мессенской войне, Павсаний, следуя Риану, называет места битв - Деры, Могила кабана, Большой Ров, - но без каких-либо пояснений (IV, 15, 4 и 7). Изложение Павсания изобилует многочисленными мифологическими сюжетами, а описания сражений перенасыщены обычной военной риторикой.

Согласно замечанию Л. Пирсона, "рассказ Павсания достаточно ясно показывает, что его историческая ценность как источника незначительна, не больше, чем ценность "Илиады" для Троянской войны"[005_33]. На малоценность нетиртеевской традиции не раз уже указывалось в научной литературе. Действительно, выявить в этом предании историческое зерно довольно трудно, и некоторые современные историки вообще отказываются от этого занятия, считая предание о Мессенских войнах полностью легендарным[005_34]. Крайне скептически к поздней традиции относится, например, Ч. Старр. "Ни один здравомыслящий ученый, - пишет он, - не предаст, пожалуй, большого веса риторике и анахронизмам 4-й книги Павсания... и любая реконструкция, созданная из этой паутины, может свидетельствовать только об интеллектуальной ловкости ее автора"[005_35]. По мнению исследователей, не склонных доверять той традиции, которая нашла себе место у Павсания, первоначальный исторический материал предания был полностью заменен героическим мифом, созданным искусственно спустя три столетия после окончания Мессенских войн.

Однако стоит прислушаться и к более взвешенной позиции. Как представляется, верно оценивает существующее предание К. Краймс: "Отказываясь принимать на веру явно фиктивные детали Мессенских войн и в особенности историю подвигов их национального героя Аристомена, тем не менее, не вижу необходимости отвергать целиком всю традицию о Мессенских войнах"[005_36]. Вслед за К. Краймс мы полагаем, что с известной долей доверия можно отнестись только к основным вехам Мессенских войн, отбросив как предмет мифотворчества их событийную канву.

До восстановления независимости Мессении в 369 г. ее история была известна в Греции лишь в самых общих чертах. У Геродота, Фукидида и Ксенофонта, к примеру, нет ни одной ссылки на Тиртея. По-видимому, они вообще не знали о существовании такого поэта и не имели в своем распоряжении его элегий. В Греции о Тиртее, очевидно, узнали только тогда, когда его стихи извлекли на свет в IV-III вв. создатели мессенской легенды. Историки же V в. не только не знали деталей Мессенских войн, но и не представляли, что их было несколько. Так, Антиох Сиракузский, по-видимому, считал, что была одна Мессенская война (ap. Strab. VI, 3, 2, p. 278). Даже Аристотель, который писал уже после освобождения Мессении, также упоминает только одну Мессенскую войну (Pol. V, 6, 2, 1306 b). Судя по всему, сама традиция о двух Мессенских войнах была обязана своим появлением Тиртею. П. Олива замечает, что, если подвергнуть стихи Тиртея анализу, из них легко можно вычленить, по крайней мере, две Мессенские войны, имевшие место в архаический период[005_37].

Однако вопреки древней традиции, идущей еще от Тиртея, некоторые историки предлагают вообще отказаться от обязательного деления военного конфликта Спарты и Мессении на две четко выраженные кампании. По мнению М. Клаусса, на том основании, что при описании одной из мессенских кампаний Тиртей сослался на какую-то другую, произошедшую ранее, невозможно в принудительном порядке сделать вывод, что в период архаики было два больших военных противостояния между Спартой и Мессенией. М. Клаусс считает, что завоевание Мессении заняло довольно длительный период времени и проходило в несколько, не обязательно два этапа[005_38]. Согласно К. Краймс, Первая Мессенская война понятие вообще условное: она была просто продолжением постепенного завоевания, которое началось гораздо раньше[005_39]. Ч. Старр вообще призывает не рассматривать Мессенские войны как правильные и систематические военные кампании наподобие войн классической Греции[005_40].

Но подобный взгляд на Мессенские войны неконструктивен. У нас нет никаких оснований отказываться от тиртеевской традиции, в соответствии с которой в период архаики имели место две большие военные кампании, справедливо именуемые в традиции именно войнами.

Рассмотрим хотя бы вкратце предание о хронологических рамках Мессенских войн. Этот сюжет также не имеет простого решения и в настоящее время продолжает быть предметом научной дискуссии. Сложность проблемы определяется прежде всего состоянием наших источников, а именно их малым количеством и поздним происхождением. Единственным источником, современным Мессенским войнам, является сообщение Тиртея, что Первая Мессенская война продолжалась 19 лет (fr. 4, v. 7 sq. Diehl3). Вся поздняя традиция, по-видимому, зиждется на этом указании Тиртея. Так, Исократ, правда без ссылки на Тиртея, называет ту же цифру, однако округлив ее до двадцати лет (Archid. 57). Поздние античные историки и хронографы не только повторяют вслед за Тиртеем, что война велась 19 лет, но и дают абсолютные цифры ее начала и окончания. По свидетельству Павсания, Первая Мессенская война началась во 2-м году 9-й олимпиады, а окончилась в 1-м году 14-й олимпиады, т. е. продолжалась 19 лет, с 743 по 724 г. (IV, 5, 10; 13, 7; также: Euseb. Chron. II, p. 182).

Хронологию Павсания подтверждает и сохранившаяся традиция, утверждающая, что между Мессенскими войнами и основанием двух западных колоний, Регия и Тарента, существовала непосредственная связь. Согласно преданию, в основании Регия (традиционная дата основания около 720 г.), кроме халкидян с Эвбеи, приняли участие и мессенские эмигранты (Antioch. ap. Strab. VI, 1, 6, p. 257; Paus. IV, 23, 6), а вскоре по окончании войны, в 706 г., парфениями, изгнанными из Спарты, был основан Тарент (Arist. Pol. 1306 b 29-31; Antioch. ap. Strab. VI, p. 278)[005_41]. Предание об основании западных колоний, подтверждаемое, как правило, данными археологии, является достаточно надежным, и две традиционные даты - ок. 720 г. и ок. 706 г. (для основания Регия и Тарента) - дают нам право думать, что Первая Мессенская война уже шла в 720 г., а закончена была до 706 г. Приблизительную дату начала войны можно вывести и из списка олимпийских победителей. Последним мессенским олимпиоником стал Леохар в 736 г. Естественным является предположение, что полное забвение мессенцами Олимпийских игр, отмечаемое с середины 30-х гг. VIII в., имело своей причиной начавшуюся затяжную войну со Спартой[005_42].