Ведьмина диета (СИ) - Ирина Сорока

Неожиданно свет сам навалился, словно тяжелый камень на меня или это грань выплюнула непокорную посетительницу? Но как-то разом окружили звуки: кваканье лягушек, поющих песнь вечерней зорьке, легкий шелест чахлой болотной травы, далекий крик уток… А потом поняла, почему так трудно дышать. Просто меня сжали в медвежьих объятьях так сильно, что для уткнувшегося в чье-то плечо носа не осталось воздуха.

— Пусти, — тихо прошептала, меня не только услышали, но и немного отстранившись, заглянули в лицо.

— Вернулась, — словно не веря, сказал князь, да снова крепко к груди своей широкой прижал. — Ну, что ты плачешь, глупая? Все позади.

И, правда, слезы из глаз льются, да не понятно от чего горше от только что пережитого испуга, али от ласковых объятий.

— Глашка! — полный испуга крик Забавы. — Что здесь произошло? А ну руки убрал бесстыжий! — накинулась она на Греда и даже по спине ударила. — Ты почто подругу мою обидел? Совсем стыд потерял.

Сижу на теплой прогретой солнышком земле и сквозь слезы смеюсь, глядя, как сиротка наша, князя по берегу гоняет. Он только рот откроет, чтобы объясниться, как разошедшаяся девушка его хворостиной, где-то выломанной, огреть пытается.

— Ты как? — озабочено спросил Еремей, садясь рядом, уткнулась ему в плечо носом и пуще прежнего рыдать начала. Умом понимаю, что истерика, а остановиться никак не могу.

Тут уж и кикимора головку свою зеленую высунула, покачала ей и снова нырнула в болото, чтобы через несколько минут настой трав успокаивающий принести. Сама ей прошлой весной давала, когда она с прошлым водяным рассталась.

Еремей явно с большой опаской зашел в воду. Всем известны любимые развлечения болотниц, но зелье взял и даже накапал положенное количество в слегка ржавую ложку.

— Надо тебе серебряную принести, — сквозь всхлипы сказала кикиморе, — чтобы не ржавела.

— Да, ладно, что ложка. Ты лучше сама поберегись, — отмахнулась она от меня. — Нечего с неполным резервом такую волшебу затевать. Знала бы в болото к себе лучше утянула, всяк не так плохо!

— Говорил же тебе! — обиженно возмутился князюшка, где-то за моей спиной.

— Так, правда, не снасильничать собирался? — растеряно спросил голос Забавы.

— Правда! — в два голоса ответили ей.

Снова рассмеялась. Зелье-то хорошее, сразу спокойней на душе стало.

— Вот когда Терентий ко мне лез… — начала, было, она, а потом сама себя перебила. — Так чего мы здесь сидим-то? Вода, поди, уже закипела!

И кинулась куда-то в сторону. Должно быть, там на ночлег нас устроить решили.

— Идти сможешь? — спросил меня Еремей.

— Да, какой сможешь? — возмутилась из воды болотница. — Она после такого дня три лежать должна и без капли магии еще недели две минимум! Чуть не угробили девку, вот мужики бестолковые пошли! — высунувшийся из воды Федор, согласно закивал.

— Я понесу, — не терпящим возражений голосом сообщил Гред и легко подхватил на руки.

— Да я и сам справлюсь, — возразил на это Еремей и попытался меня отобрать.

Князь увернулся, не желая отдавать свою ношу.

— Вот, мужики, вот чего вы устроили? — водяной тоже вставил свое слово вставить решил. — Девке плохо, а они решили спорить, чья она. Вот придет в себя разберется кто люб, а кто нет, а сейчас ее кормить надо, поить.

Пока князюшка нес меня, все на него смотрела, да насмотреться не могла. Таким родным, да любимым он стал. Пусть коротка встреча наша, да долгим расставание станет, но каждую минутку запомню, каждую секунду в сердце сберегу.

Смотрела, смотрела, да в какой-то миг уснула, забылась тревожным сном. Правы водяной, да кикимора, что три дня мне бы лежать, отдыхая, что с магия, на меня обидевшись, ушла, пока не простит, не вернется. Вот только ниточка красная, что из моей груди вьется, дорогу указывает, значит, завтра придется отправляться в путь. Чем быстрее от князя далече окажусь, тем легче жить станет, а там глядишь, забудется.

Кормить и поить меня собрались, словно я месяц не ела. Стоило проснуться с утра, как мне в руки сунули большой кусок мяса. Видно на зорьке охотиться ходили наши мужики. Вот только есть, совсем не хотелось. Даже от одного вида еды тошнить начинало.

— Ты бы поела? — попросила шепотом Забава, — а то Еремей с князем точно передерутся. Они со вчерашнего дня друг на друга волками смотрят, а сегодня кто больше дичи принесет, соревновались. Вон сколько всего настреляли.

Посмотрела на несколько тушек лежащих в стороне, да головой покачала. Негоже это ради развлечения зверье стрелять. Куда нам столько?

Откусила кусок, так чтобы все видели, а остальное Охте незаметно скормила. Ей, видно, сегодня нужнее.

Стараясь сильно не кряхтеть, поднялась, одеяло свое начала складывать. Голова сразу отозвалась гулом, да в глазах темно стало. Ох, ты ж нечистая! А мне еще в седле удержаться как-то надо.

— Ты чего вскочила? — спросила, переворачивая на огне мясо, Забава.

— Ехать надо, негоже прохлаждаться.

— Куда ехать? Тебе отдыхать нужно, — возмутился, услышав князь.

— Отдыхать не когда, ниточка путеводная пропасть может, тогда ритуал поновой проводить нужно будет, — почти не соврала. То, что прежде чем она пропадет, где-то месяца три пройдет, не особо-то и важно. Главное царевну скорее найти, Греда на ней женить, и домой вернуться.

— Одну тебя в седло не пущу? — вставил свое слово Еремей, — Со мной поедешь.

Обрадовано кивнула, сама уж думала к кому напроситься. Так спокойнее будет: и свалиться шансов меньше, и поспать можно.

Но реальность оказалась куда более жестокой, чем я предполагала сначала.

Первым испытанием стало сесть на коня. Умное животное, чувствуя мое состояние, боялось даже ухом пошевелить, не то, что переступать с ноги на ногу. Но даже так самостоятельно сесть не получилось.

Свои попытки покорения вершин я проводила, пока спутники собирали вещи после ночной стоянки, стараясь не попадаться им на глаза. Не стоит показывать свое состояние. Но после третьего падения на землю, зашипела от досады. Вот же невезение!

— Вот и куда ты ехать собралась? — раздраженно осведомился Гред, глядя сверху вниз на меня. Совсем по-детски показала язык и, встав сначала на четвереньки, выпрямилась в полный рост.

— Чай не немощная, чтобы разлеживаться. Путь-то нам предстоит не близкий.

Князюшка с осуждением посмотрел на меня, а потом, подхватив за талию, усадил в седло.

— Удержаться сумеешь?

С показным энтузиазмом схватилась за повод.

Вздохнул, но спорить не стал, а просто отошел, чтобы привязать скатанное одеяло.

Пока все отвернулись, легла на шею лошади, пережидая дикий приступ головокружения.