Красный сигнал - Сергей Слюсаренко

— А что дальше делать? Куда идти?

— Вперед! Идти надо, искать нормальных людей.

— А хоть одного нормального встретил? — Толик даже вскочил. — Да тут только звери и мутанты нормальные, остальные — уроды. Сидорович твой тоже не в себе.

— Кстати! — меня осенило. — Ведь у нас его ЖПС! Там карта Зоны и все обозначено!

Грушевский достал из кармана гаджет Сидоровича и стал возить пальцем по экрану, пытаясь разобраться в меню. Бруно почему-то проявил невероятное любопытство и носом подталкивал Юрку под руку. Груша долго пытался вывести карту на экран, и в итоге ему это удалось.

— О! Смотрите! Мы же скоро будем тут! — Он ткнул пальцем в центр картинки.

— Где тут? — не поняли мы с Толиком.

— Ну вот, смотрите, тут отмечено, что это база «свободовцев». «Свобода» — это же знаменитые сталкеры! То есть не сталкеры, а военные! Они нормальные и нам помогут! Они же всякую нечисть из Зоны вычистить хотят. Я думаю, правильные ребята. Надо к ним идти.

Глава пятнадцатая

Тело, выведенное из состояния покоя,Сломало стол, стул, кровать и многое другое.

«Ученый»

В микроскоп ученый смотрит,Видно, опыты проводит.Дела нет ему до скуки —Весь в работе, весь в науке.

Вообще у меня были некоторые сомнения относительно этой «Свободы», но больше делать было нечего. Как только мы отправились в путь, меня стала беспокоить одна вещь. Саркофаг. Мы шли так, что он должен был остаться слева. И я подумал: «Неужели я никогда не подойду к нему близко?» Не знаю почему, но мне вдруг очень захотелось, ведь это же тот самый Саркофаг, в котором много лет полыхала смертельная радиация, которая и сделала зону — Зоной. Местом, где творятся невероятные, смертельно опасные дела. Сколько я читал о нем, сколько раз во всяких исторических передачах про это сооружение говорили по телику. Кроме того Саркофаг нуждается в постоянном контроле. А это значит, что там могут быть нормальные люди, ученые, инженеры, а не эти бешеные сталкеры и военные.

— Ребят, зайдем на Саркофаг? — как бы невзначай бросил я.

— Чтобы что? — не понял Юрка.

— Понимаешь, все равно мы мимо проходим, а ведь там точно люди есть. И не военные. Давай заскочим на минутку.

— Вечно тебе… — начал Толик. — А, ладно, пошли. А то до той «Свободы» еще о-го-го столько пилить.

Мы прошли до первого перекрестка, с которого можно было свернуть к Саркофагу, и двинулись к новой цели. Подходы к ней закрывал высокий бетонный забор. Что меня сразу удивило, он был новенький, словно только что побеленный, прямо с иголочки.

— Пацаны, что я говорил! Тут же нормальные люди! Видите — не развалено, все ухожено, в порядке держат. Точно, не зря мы сюда пошли, — обрадовался я.

— Ну, может быть, — буркнул Юрка. Он пока не очень радовался очередному отклонению от цели.

Мы двинулись вдоль забора в поисках ворот. Я заметил, что все наши товарищи — зомби и Ыду с Бруно — как-то не очень уверенно шли за нами, неохотно. Бруно опустил хвост до земли и жалобно повизгивал. Ыду тревожно поглядывал на Толика. Это место им не нравилось. Но раз они все равно шли, боялись, но шли, то особой опасности мы не ожидали. Мало ли чего им тут не нравится.

— Ага, в порядке держат, как же. — Бэрик вдруг остановился. — Вот, посмотрите!

На заборе красным кирпичом было написано: «Ося и Киса были тут 25.04.1986».

— Как же тут за забором ухаживают, если надписи черт знает сколько лет не закрашены? — Толик не унимался. — Это все опять Зона куролесит.

— Так что, не идти, что ли? — задал я вопрос, и он мне показался совершенно правильным. — Разве мы раньше в Зоне ничего странного не видели?

Никто со мной спорить не стал.

Очень скоро мы добрались до ворот. Это были обычные, железные, покрашенные зеленой краской ворота с красной звездой из железа, приваренной на каждой половинке ворот. Юрка толкнул створку, и она спокойно, без скрипа и рычания, открылась. К зданию Саркофага вела аккуратная, вымощенная плитками дорожка, а вокруг нее сияла изумрудная свежепостриженная травка.

— Внутри вроде все прилично, пошли? — Юрка, не дожидаясь ответа, первый шагнул на территорию Саркофага, мы за ним.

А вот друзья наши из Зоны остановились как вкопанные. Даже Ыду выпустил руку Толика и застыл на входе, выжидательно глядя на нас.

— Ну ладно, не хотите — не надо, — поспешил сказать я, пока пацаны тоже не тормознули и не передумали. — Подождите нас тут, мы скоро.

Мы пошли сначала по дорожке, но оказалось, что она идет вдоль железных стен Саркофага. Мы обошли его весь, потратили кучу времени и вернулись туда, откуда начали. Никакой двери, ведущей в Саркофаг, не было.

— Ребята! — вдруг воскликнул Бэрик. — А ведь точно, ну кто полезет в Саркофаг! Там же радиация небось такая, что не протянешь и минуты. Тут должно быть другое помещение!

— А где же его искать — посмотри, ничего нет! — протянул Грушевский.

— Ага, а вон те вентиляторы — они что делают?

Бэрик, конечно, был глазастый. Действительно, вдали у забора стояло несколько кубов, наверное, металлических, и у них на торцах были видны громадные лопасти вентиляторов. Такие обычно в кино на крышах небоскребов стоят. И за ними герои прячутся, когда идет перестрелка. И можно догадаться: то, что они здесь вентилируют, находится под землей.

— Все равно должен быть вход, — недовольно буркнул Груша. — А выхода нет.

— А ты больше по дорожке ходи! Объект секретный, значит, и вход секретный! — заявил Толик. — Надо замаскированный вход в траве искать! Тайный лаз!

Я не знаю, почему Бэрик решил, что объект секретный, ничего здесь об этом не говорило. Обычно на секретных объектах стоят всякие плакаты вроде «Стой, запретная зона» или еще какие-нибудь. Но спорить я с ним не стал.

— Так давайте искать!

Груша ехидно вздохнул, но все равно пошел вместе с нами на газон. И через несколько минут мы набрели на особенное место — всюду под травой был грунт как грунт, а тут он стал прогибаться, как будто трава росла не на твердой земле, а на чем-то мягком и пружинистом. Вроде как не по земле идешь, а по деревянному настилу. Присмотревшись, мы увидели, что и цвет у травы тут немножко другой — большой прямоугольник был чуть темнее. Сомнений не было, именно тут вход. Вот только как он открывается? Мы на карачках облазили весь этот прямоугольник, и Юрка откопал что-то, похожее на крышку на пульте управления. То есть он поднял кусочек дерна, а под ним были кнопочки с цифрами. На одной кнопке колокольчик нарисован, как на домофоне. Кстати, трава на самом деле оказалась не травой, а пластиковой имитацией, но очень похожей на настоящую.

Юрка, не задумываясь, нажал на «звоночек». Ничего, конечно, не зазвонило, и ничего не произошло, мы подумали, что затея не удалась. Но потом вдруг этот самый прямоугольник вздрогнул, поднялся над остальной травой и съехал в сторону. Мы так и стояли на нем, когда Юрка позвонил, поэтому испугались. Просто с ног попадали. Дураки все то придумали. А если бы человек стоял на той стороне, куда эта крышка съехала? Ноги бы отрубило!

Крышка открыла бетонные ступеньки, уходящие вниз, под землю. Ну, выбирать не приходилось, тем более там все было хорошо освещено, мы друг за дружкой пошли вниз.

На стене вдоль ступенек были закреплены перила. А под потолком шли в ряд лампы дневного света. Кругом была такая чистота, казалось, что тут сию минуту только вымыли полы. Даже пахло дезодорантом, который используют в платных туалетах. Чем глубже мы спускались по ступенькам, тем громче звучали наши шаги в гулком подземелье. Ступеньки кончились, я оглянулся и увидел, что входная дверь высоко-высоко, небо выглядело как голубенькая марка на конверте. Внизу вдаль уходил коридор — галерея, ничем по виду не отличающаяся от лестницы, только без ступенек. И тишина, и никаких признаков людей. Мы прошли метров тридцать, и там оказался отдельный коридор — ответвление галереи влево. А вот в этом коридоре через каждые несколько метров темнели двери. Но все были закрыты.

— В какую постучимся? — спросил Бэрик, почему-то глядя на меня, словно я тут родился и вырос.

— А в каждую, пока не откроют, какая разница, — ответил я.

— А вот и нет! — Юрка поднял вверх указательный палец. — Вы плохие следопыты. Надо стучать в ту, у которой снизу в щели видно свет.

Ну, вообще выбор дверей был полной глупостью, игра какая-то, но и правда свет было видно только за несколькими дверями. Мы подошли к первой и постучали. Никто нам не ответил.

— Я вот что думаю, — сказал я, — ведь по правилам хорошего поведения стучаться надо только в те помещения, где живут люди, а в учреждениях стучаться совсем не обязательно.