Вставай! Почему стул убивает вас, и что вы можете с этим поделать - Джеймс Левин

Миллионы людей сидят на стульях целый день, чтобы максимально монетизировать это время. Рекламные объявления обольщают нас на покупку ненужных вещей. Ирония заключается в том, что нам нужно больше сидеть, чтобы купить больше этих ненужных вещей. Эти стулья, на которых мы сидим, одни и одиноки и в течение 13 часов в день убивают нас!

10. Изобретай!

Технология — часть причины смертельного сидения, но сегодня это также и неизбежная часть решения. Как технология может помочь полностью изменить наш сидячий образ жизни?

Как я уже упоминал во второй главе, мы использовали волшебное нижнее белье, чтобы отследить в наших исследованиях время проведённое сидя и NEAT(non exercise activity thermogenesis) деятельность. Каждый набор нижнего белья стоил 7,000$. Распространение такого нижнего белья в национальном масштабе было бы крайне затратным делом. Чтобы расширить нашу работу, мы нуждались в измерительном приборе физической активности, который должен быть недорогим и мог бы использоваться потенциально тысячами людей. Я начал поиски в научной литературе.

В 1999, задолго до того, как сотовые телефоны стали повсеместно использоваться, я нашёл устройство названное Tracmor. Tracmor был технологией, которая позволяла точно измерять объём движений в течение многих дней.[94] Десятилетие спустя, появятся масса аналогичных устройств на рынке: Fitbit®, Gruve®, Nike +, FuelBand® и устройства Kam®, но Tracmor не только опережал своё время, но и был общепризнан в научном сообществе.

Единственная научная группа, которая использовала Tracmor, находилась в Нидерландах. Я написал одному из ведущих преподавателей, которого я назову профессором Фартубизи. Я послал серию электронных писем — ответа не было. Я попытался позвонить — он был постоянно недоступен. Становясь всё более расстроенным, я отправил письмо через FedEx. Ответа не было. В общей сложности после девяти писем через FedEx настало время для действия, время чтобы встать.

Без назначения встречи, но в потоке страсти, я прибыл в небольшой город в Нидерландах, где работал Фартубизи. Было забавно войти в его офис без предупреждения. Я зашёл в офис вместе с моим чемоданом позади. Его секретарь осмотрела меня сверху вниз и спросила на прекрасном английском: «Кто вы?». Я объяснил, что я доктор Левин из Клиники Мейо. Она сказала, «У вас должно быть назначено время — профессор просто так не принимает». Я ответил, «Пожалуйста, просто скажите профессору, что я прилетел из Соединенных Штатов, чтобы посетить его.» Она позвонила по моей просьбе; и послышалась голландская речь. Фартубизи, длинноногий и измождённый, вышел из своего офиса. Его щеки были красными и он заметно нервничал: «Доктор Левин, я как раз собирался ответить на ваши письма. Что вы здесь делаете?»

Я объяснил, что мне срочно нужно было получить устройство, которое поможет пошатнуть власть стула. Фартубизи улыбнулся и предложил мне кофе. Мы прогулялись вместе, и он объяснил, что лично не он отвечал за эту технологию. Этим занимался профессор Клаус Вестертерп. Он был на тот момент в Маастрихте, на расстоянии нескольких часов езды. Я поблагодарил Фартубизи и попросил, чтобы он позвонил профессору Вестертерпу и предупредил, что я направляюсь к нему.

Это был длинный, но быстрый переезд в Маастрихт. Физически, профессор Клаус Вестертерп был почти полной противоположностью Фартубизи. Полтора метра ростом, широкие плечи, песчаные каштановые волосы, лёгкая улыбка, он был одет в джинсы и расстёгнутую рубашку. Он услышал о моем прибытии — страстный учёный, который прилетел без предупреждения из Америки, чтобы встретить Фартубизи. Мне он сразу понравился. Клаус схватил мою руку: «Какое неожиданное удовольствие», — сказал он. Это было начало дружбы продолжительностью в десятилетие. Я уехал из Маастрихта с пятью его приборами Tracmor.

Приборы Tracmor выглядели так, как будто они были собраны в лаборатории. Неуклюже соединённые, каждый состоящий из большой серой коробки размером с банку содовой, связанной через провод с небольшим, 5сантиметровым коричневым квадратом конифоли. Серая коробка содержала электронику, которая хранила данные, но новшество было именно в этом коричневом квадрате конифоли. В этом квадрате канифоли были скрыты три датчика ускорения (акселерометры) для различных направлений движения. Каждый из этих трех акселерометров замерял движение в одном направлении (вперед/назад, влево/вправо или вверх/вниз). Когда Tracmor крепился на спину он мог обнаружить, находится ли человек в движении или спокойно сидит. Tracmor впервые позволил нам измерить как обычные люди двигаются в течение своей жизни, сжигают ли калории, двигаясь (NEAT) или сидят.

Научное сообщество доказало, что склонность к сидению вызывает появление лишнего веса и массу других проблем со здоровьем. Tracmor была технологией, которая измеряла движение и неподвижность, в то время как люди живут своей привычной повседневной жизнью далеко от лаборатории. Этот прорыв был важен, потому что он позволил мне лучше понять, как засиженные люди ведут себя в реальном мире и оценить, какие средства позволят полностью ликвидировать эту вредную привычку. Tracmor был превосходен для научных исследований у обычных людей, но он не был готов к массовому рынку. Я нуждался в технологическом подходе, который мог охватить миллионы.

Тогда, 15 лет назад, музыкальная индустрия переживала новое рождение. Новое слово было введено в оборот: «iPod». Я решил, что лучший способ сделать движение модным состоял в том, чтобы объединить и реализовать наши идеи в iPod. Я написал Тони Фаделлу, президенту в Apple, возглавляющей подразделение iPod. В кратком телефонном разговоре я объяснил ему, что хотел приспособить свою волшебную технологию нижнего белья к iPod. Я ожидал, что он будет смеяться и повесит трубку. Он посмеялся, но трубку не повесил; NEAT лаборатория была приглашена в Apple. Я понял, что мы не приглашались в Apple делать научную презентацию. Это был бизнес. И это было нашим шансом донести информацию о вреде сидения для массовой публики и начать широкомасштабную кампанию против Человека Сидячего.

Так как NEAT лаборатория собиралась посетить одну из самых больших компаний в мире, я решил, что мы должны были встретитьcя на равных. Я должен был нанять медиа-консультанта. Я нуждался в услугах Адама Тауба. Как актеры Монти Пайтона и Саша Барон Коен, Адам написал для Кембриджской университетской труппы комедии под названием «Футлайтс».[95] Адам начинал в Кембридже как научный сотрудник, а затем переключился на закон. После окончания он стал начальником производства в Intel и затем видным патентным поверенным. Наконец, он открыл свою собственную маркетинговую компанию. В течение года он писал сценарии для телевидения и управления международными корпоративными медиа-событиями. Адам мог помочь мне срежиссировать мою подачу материала в Apple.

Неделю спустя Адам прилетел из Лондона в нашу NEAT лабораторию Мейо. Он должен был понять научную основу. Он купил бутылку вина и вытащил меня в полночь на отдаленное озере на каноэ. Когда бутылка была пуста, он спросил меня, что я хотел от него. Я сказал ему, что должен был разбудить Америку, а затем и весь мир. Стул убивает нас. В середине озера с восходом солнца я встал в каноэ и закричал: «Мне нужна революция!»

Адам написал сценарии для презентации Apple. Мы репетировали, как будто были актёрами; он исправлял жесты, положения тела и подачу. После недели работы мы были готовы, и трое из нас полетели в Купертино для представления Apple: Адам Тауб, Пол (основной инженер) и я.

В Apple мы были сопровождены в небольшой конференц-зал, куда вошли также и несколько из их технических специалистов и менеджеров. Мы подготовили нашу сцену. Я обильно вспотел в своём костюме — как будто я собирался выступать на Бродвее! Тони Фаделл вошёл последним. Этот человек был главой всей программы iPod. У него была гигантская улыбка. «Доктор, это — такое удовольствие видеть вас в Apple», — сказал он. Он был человеком, который вам сразу бы понравился. «Что вы хотели показать нам?»

Адам был мастер проведения мероприятий; он выступил с введением. Затем прибыл Пол, который объяснил технологию, её возможности и почему мы нуждались в миллионах людей, чтобы участвовать в контроле их ежедневных NEAT уровней. Потом была моя очередь. Я объяснял волшебную технологию нижнего белья и начал стриптиз: снимая пиджак, галстук, рубашку, обувь, носки и штаны. Я носил прибор под своей деловой одеждой. В этом месте Тони прекратил улыбаться и смотрел, как будто он вошел в новую действительность. К этому времени я уже всё снял и показал всем своё волшебное нижнее бельё, полное проводов и сигнальных огней. В комната стало совершенно тихо. Все смотрели на Тони, который сказал, «Вы действительно — доктор Левин из Клиники Мейо, правильно?» Я кивнул.