Могила повелителя - Виктор Ночкин

Офицер, распоряжавшийся в башне, мог приказать откатить назад и попытаться сменить направление, но это было слишком трудно для утомленных солдат, к тому же пришлось бы выбираться из колеи, оставленной чудовищными колесами. Словом, маневр мог занять оставшееся до заката время. Между тем передний фас башни от городских ворот отделяло совсем небольшое расстояние — всего лишь несколько шагов. Командир отдал приказ: прекратить движение. Солдаты с облегчением отступили от упоров, на которые наваливались, чтобы толкать машину. Они утирали пот, оставляя грязные разводы на лице, разминали плечи, напоследок проверяли, хорошо ли сидят латы. После небольшой передышки должен был начаться штурм.

Последовала новая команда — в переднем фасе башни, обращенном к городу, распахнулись створки, и показалось окованное сталью рыло тарана. Таран — тяжеленное бревно, подвешенное на цепях, — не доставал до ворот Айхерна, но длина цепей позволяла раскачивать его таким образом, чтобы достигнуть цели. Солдаты принялись толкать таран, медленно наращивая амплитуду движения. Теперь стало тихо — так тихо, что даже за воротами, внутри, было слышно сквозь лязганье цепей, как шумно выдыхают в такт солдаты, орудующие тараном. Те нарочно хэкали погромче, это помогало выдерживать ритм. Вот конец тарана чуть заметно ткнулся в ворота, звук вышел тихий, но ополченцы, ожидающие по ту сторону, позади баррикады, услыхали. Они стояли, сгрудившись в некое подобие строя, в широкой тени под стенами и ждали. Переглядывались, крепче стискивали рукояти секир и коротких копий, переминались с ноги на ногу… Мелкий серый дождик так и не прекратился, водяная пыль собиралась в складках одежды и впадинах доспехов крошечными лужицами, сбегала мутными струйками, но на влагу не обращали внимания. Айхернцы напряженно вслушивались в удары тарана. Толчки становились все явственней, звук делался резким и звонким — делался твердым, если можно применить это определение к звуку. Никто не верил, что ворота устоят против машины Капитана. Ополченцы ждали атаки в ворота — и напрасно.

Внутри штурмовой башни происходило движение. Отдохнувшие солдаты медленно поднимались по лестнице с первого этажа на второй, собирались под лестницей, ведущей выше — на третий уровень, который приходился вровень с гребнем городской стены. С тараном работало шестеро воинов Железной Руки, остальные ждали сигнала. Когда командир решил, что люди готовы идти на приступ, отдал приказ. Коротко протрубил рог. Теперь распахнулись створки на третьем этаже, из башни, скрипя, выдвинулся деревянный помост, край его лег на парапет. Хотя камни, сброшенные со стены, помешали машине подойти вплотную, длины помоста хватило. Арбалетчики удвоили старания. На верхнем уровне их было шестеро, пока двое целились и пускали болты, двое отступали, а последняя пара перезаряжала оружие. Стрелки непрерывно двигались, их подошвы шуршали над головой тех, кто собирался идти в атаку.

Когда внутри третьего этажа освободилось место, прежде занятое деревянной конструкцией, солдаты с лестницы побежали наверх, а первая пара уже мчалась по трясущемуся мостику, размахивая мечами. Горожане спохватились, бросились навстречу, первого успел сбить арбалетчик, второго солдат Лорда отшвырнул с дороги ударом щита. Мостки, переброшенные штурмующими, были снабжены невысокими бортами и имели такую ширину, чтобы можно было перемещаться по двое. Когда пара бойцов спрыгнула на стену, за ними устремилась следующая… Солдаты не торопились, чтобы не перегружать мостик. Все произошло слишком быстро, ополченцев на бруствере перебили и расшвыряли вмиг. Первыми в атаку шли лучшие бойцы, им не составило труда очистить место на стене. Убитых айхернцев, чтобы не мешали, сбросили вниз — только теперь, когда окровавленные тела стали падать едва ли не на голову, только теперь ополченцы у ворот сообразили, что враг уже на стене. Шестерка силачей на первом этаже перестала раскачивать таран, бревно под лязг цепей и скрип шарниров замедлило ход… а наверху шум нарастал.

Солдаты в коричневом торопливо перебегали из башни на стену, продвигались по парапету, чтобы занять как можно более широкий участок. С верхнего яруса спустились арбалетчики, в сумках, подвешенных к широким поясам, гремели болты. Вот на стене двадцать солдат Лорда Ройнгарда… Тридцать… Арбалетчики обстреляли плотную толпу ополченцев, те попятились, неумело смыкая над головой щиты… Протрубили рога — теперь не на башне, а позади, в лагере Железной Руки. Колонны пехотинцев двинулись к городу…

Барка, с хозяином которой сговорился Ойрик, сделала остановку через два часа после отплытия из Раамперля — в местечке под названием Куцая Мель.

Провожать старика явилась вся компания приятелей-выпивох. Они отчаянно махали вялыми ладонями, выкрикивали пропитыми сиплыми голосами пожелания доброго пути — дескать, они ожидают славного мастера Ойрика, надеются на скорейшее возвращение, и да пребудет удача с ним и его коммерческим предприятием… Пегий прятался в кормовой надстройке, ему не хотелось торчать на глазах праздного люда, собравшегося у причала. Зато Ойрик охотно откликался на прощальные приветствия, улыбался, махал в ответ…

Наконец матросы отдали концы, и барка отвалила от пирса. Медленно пошла по течению, соскользнула на стремнину. Матросы поставили парус. Ойрик убрался с палубы, явился в каюту и завалился на тюфяк. Улыбка его разом исчезла, старик сделался мрачным. Пегий не решился с ним заговорить, и оба помалкивали, пока корабль не ткнулся в причал. Шкипер, новый партнер Ойрика, заглянул к ним и обратился к работорговцу:

— Ну вот, прибыли. Я же говорил, слишком рано. Обоза пока никто не видел.

— Ничего, постоим здесь, — ответил старик. — Мы с Пегим пройдемся по берегу, поглядим, что тут да как.

— Да что тут глядеть… Это не Раамперль. Куцая Мель — обычная деревня, только и радости в ней, что к здешнему причалу фермеры урожай свозят.

— Вот и поглядим на Куцую Мель, — повторил Ойрик. — Идем, дружок, разомнем ножки. Потом нам долгонько плыть, на берег сойти неделю, а то и больше, не придется.

Пегий подхватил сумку и поплелся за стариком. Берег в Куцей Мели пропах гнилой картошкой, особенно сильно воняло со стороны складов, которые иногда арендовали оптовые скупщики.

На пристани путешественники не стали задерживаться, прошли за длинные приземистые склады. Там, где их не могли видеть и тем более слышать с корабля, Ойрик остановился. Ткнул Пегого пальцем в грудь и напомнил:

— Помни, лишнее ждать не стану. Не возвратишься к утру, буду считать, что ты сбежал. Но уж тогда не обессудь: вернусь — найду. Из-под земли достану.