America Latina, или повесть о первой любви - Владимир Динец

Я был уверен, что с первого за все годы земляка сеньора денег не возьмет, но по пути встретил двух голландцев, которые предупредили меня, что она уехала в Кито и отелем временно руководит управляющий. Пришлось лезть через забор и долго ломиться по зарослям. Наконец мне удалось выйти на трубу водозабора, а по ней — к лесному ручью глубиной по колено, по песчаному дну которого я и пошел вглубь леса.

Здесь я наконец обнаружил роскошную коллекцию живущих в бромелиях микролягушек, в том числе кремовую в зеленых полосках квакшу длиной не более восьми миллимеров. Вообще в этом лесу необыкновенно много интересного: в реке плавают рыбоядные хомячки (Ichtyomys), на бревнах греются ложные аспиды и земляные удавчики (Trachyboa), а в кронах копошатся зеленые ары и смешные короткохвостые дикобразы (Echinoprocta) с курносыми мордочками. На камнях сидят крошечные ярко-лимонные цвета лягушечки Phyllobates. Несмотря на скромные размеры, кожного яда одной лягушки достаточно, чтобы убить несколько сот человек. Кое-где индейцы смазывают этим ядом наконечники стрел. Конечно, в руки их брать совершенно не опасно. Потом я заметил впереди странного колибри, который зависал в воздухе не прямо перед цветками, а на некотором расстоянии. Оказалось, что это Ensifera ensifera, у которой клюв длиннее, чем сама птичка.

Ручей привел меня к большой заводи, сплошь заросшей голубыми кувшинками и пушистым бамбуком. В середине плеса копошилось какое-то странное существо, похожее на большую сардельку с парой крыльев и мохнатым хвостом. Сарделька то и дело обвивалась вокруг кувшинок, по одной утягивая их в воду. Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, что это хобот, уши и грива забравшегося в омут тапира.

Я и не надеялся, что центральноамериканский тапир (Tapirus bairdi) встречается так далеко к югу. Этот похожий по образу жизни на африканского карликового бегемота зверь — единственная по-настоящему крупная дичь в здешних краях, поэтому выжить ему очень непросто. Не успел я обрадоваться, как хобот вдруг поднялся вверх, нюхая воздух, и в следующий миг заводь буквально взорвалась.

Могучая черная туша оборвала опутавшие ее стебли кувшинок и с оглушительным шумом вломилась в лес, испуганно хрюкая. Если бы я вовремя не заметил зверя, сюрпризик был бы еще тот. Обратно к шоссе я шел вприпрыжку и едва не проглядел перуанского скального петушка (Rupicola peruviana) — ярко-алую птицу размером с галку с смешным круглым хохолком на лбу. Увы, я заметил его слишком поздно и спугнул.

Вторую вылазку мы совершили на юг, к вулкану Котопахи. Мы долго гуляли по сосновым лесам (сосна раньше не росла в Южной Америке, но теперь посадки встречаются повсюду), потом вышли в парамо. Вся Аллея Вулканов была как на ладони, только сам красавец Котопахи (5896 м) упорно прятался в тучах. Вместо эсплетий здесь росли другие розеточные деревца — пуйи (Puia) из бромелиевых.

Листья у них узкие и колючие, а соцветие — торчащая вверх метровая дубинка, густо обмотанная войлоком, из которого торчат маленькие синие колокольчики.

Мы собирались подняться к скальным гребням, где, говорят, можно увидеть пуму, но тут у Юльки снова заболел животик. Конечно, мы сразу покатились вниз, однако забрели в настоящий лабиринт из проволочных оград пастбищ и глубоких оврагов, заросших бурьяном. К этому времени Юлька стонала от боли на каждом шагу, а я готов был на стену лезть от отчаяния — хорошо, что вокруг не было стен.

Кончилось тем, что мы форсировали жуткий овраг с вертикальными стенами и непролазными зарослями колючей ежевики на дне. Юльке сразу стало лучше (приключения всегда на нее благотворно влияют), а тут еще облака разошлись и вышло солнце. Весь день было довольно холодно, но теперь мы сразу согрелись и повеселели. А на закате, наконец, открылся и сам вулкан: гигантский правильный конус цвета сырого мяса в серебряной шапке ледников.

Я все же не оставил надежду познакомиться с высокогорьями и через пару дней прокатился к безымянному перевалу через восточный борт Аллеи, по которому проходит дорога из Кито в Амазонскую низменность. Именно этим перевалом когда-то воспользовался Франсиско Орельяна, чтобы первым из европейцев попасть в верховья Амазонки.

Перевал расположен почти точно на экваторе, но, сойдя с автобуса, я попал под сильный снегопад. Тропинка вилась между кочек, уходя дальше вверх. Несколько минут подъема — и передо мной открылась огромная чаша ледникового цирка, на дне которого среди тускло-зеленого парамо сверкала серо-стальная гладь озера.

В этом краю моросящего дождя, ледяного ветра, пушистых цветов и мокрой травы я с наслаждением прогулял целый день. Там множество озер, но на них никто не живет, кроме серебристых поганок (Podiceps occipitalis) — самых маленьких водоплавающих птиц континента. Зато в небольших лужах, к моему удивлению, жили изящные лягушки из рода Atelopus — черные или черно-красные. Больше мне никто не встретился, кроме смешных мохнатых зайчиков (Sylvilagus insunus?), черных хищных птиц — горных каракар (Phalcoboenus) и мелькнувшего вдалеке белохвостого оленя.

Постепенно я спустился к краю леса, где росли причудливо искривленные, сплошь обросшие мхом деревья с оранжевой корой. Здесь сновали хомячки Auliscomys, похожие на наших рыжих полевок, в самых густых участках бродили маленькие олени Mazama nana, а на тропинках виднелись овальные следы небольшой пумы.

На закате, когда я уже стоял на шоссе, дожидаясь автобуса, облака снова разошлись, и оказалось, что прямо надо мной возвышается громадный белый сугроб вулкана Antisana (5704 м), известного колоссальными снежными лавинами. «Неужели получится?» — думал я, снимая сверкающее чудо. Увы, проявить эту пленку мне было не суждено.

Между тем визы были получены, а транспорт на острова найден. Поскольку на Галапагосы ездят почти исключтельно туристы, добраться туда очень сложно: цены и на самолет, и на теплоход для иностранцев совершенно, по местным понятиям, дикие. Недельная поездка обходится примерно в тысячу долларов. Однако нам удалось выяснить, что через десять дней на острова отходит самоходная баржа, которая, кроме груза, берет несколько туристов и даже гида. Остававшиеся до отплытия дни мы решили провести в сельве и, проехав через тот же перевал, спустились к подножию вулкана Reventador («Мститель», 3488 м). Голый из-за недавних извержений дымящийся конус торчит среди горной сельвы, в которой мы нашли пустующий лагерь электрической компании.

Место оказалось очень неплохим. В километре — красивейший водопад San Rafael, вокруг — окутанные зеленым одеялом леса хребты, а в лагере — несколько комфортабельных домиков. Ветви здесь сплошь поросли зеленым трутовиком (Сora pavonia, он содержит водоросли, так что его можно считать также лишайником), а по берегам ручьев прыгают смешные черно-белые оляпки (Cynclus leucocephalus).