Последний рыцарь - Чарльз Ингрид

— Почему же? — сухо спросил Шторм. Балард хмыкнул:

— Ну-у! Ты до сих пор идеалист. Они нас отстреливают по одному.

Потому-то после прихода к власти императора Пеписа и была объявлена всеобщая амнистия. Внешне это выглядит и благородно и правильно, но с ветеранов требуют отпечатки.

— Отпечатки? — переспросил Джек.

— Ну да. Отпечатки пальцев. А участников Песчаных Войн почти не осталось. Вот и подумай хорошенько. Если они получат отпечатки моих пальцев, они меня быстро выловят и быстро убьют.

— Но… — Джек пытался увязать все факты. — Но они давно уже могли бы убить меня. Ведь наш корабль был кораблем мертвецов. Если бы одним трупом стало больше, все равно ничего не произошло бы.

— Ну! Это говорит о другом! — усмехнулся Балард. — Значит команда, нашедшая тебя, просто-напросто не выполнила приказа. — Балард выбросил пустую бутылку и заказал еще одну. Элибер не было до них никакого дела. Она гоняла пузырьки в собственном стакане.

— Нет, я не верю этому, — сказал Джек после минутного раздумья.

— Но у тебя есть способ проверить. — Балард усмехнулся. — Вернись к тем докторам, которые спасли тебе жизнь. Вернись и узнай, живы ли они до сих пор, а если и живы, так рады ли они вновь тебя видеть. Вот тогда-то ты кое-что поймешь.

Что-то в словах Баларда все-таки было… Джек вспомнил, что бронекостюм передали ему тайно. А что, если его существование идет вразрез с чьим-то приказом? Господи, какой же он был дурак, когда совершенно открыто шлялся повсюду в своем скафандре!.. С другой стороны, он уже прошел часть пути, значит, ему нужно идти дальше. А то, что Балард сказал ему о врачах, заслуживает внимания. Джек осторожно спросил:

— А что еще ты знаешь о бронекостюмах?

Балард удивленно посмотрел на него:

— В них кто-то есть. А разве ты сам никогда этого не видел?

— Я… я не совсем уверен в этом.

— Ну-у! — Балард тряхнул головой. — Если бы ты хоть раз это увидел, ты был бы уверен. Там, на Милосе, мы постоянно были в бронекостюмах, иногда приходилось не снимать их целыми неделями. Я не знаю, что сажали в них эти проклятые милосцы, но эта крохотулька растет, поглощает наш пот и тепло, а потом пожирает труп, бронекостюм лопается, и из него вываливается какой-то жуткий ящер. Он настолько быстр и настолько зол, что даже траки его боятся. Хотя… если говорить о траках… я думаю, что даже легионы берсеркеров не смогут противостоять им. — Балард ожесточенно плюнул.

— Легионы? — Шторм потряс головой. — Ты сказал — их легионы?

— О, это было ужасно! Тогда целые отряды пропадали в песках. Их убивали не траки — совсем нет. Их убивали берсеркеры, — золотой глаз Баларда блеснул, как живой. — Поверь мне. Я видел это своими глазами. Все рыцари, носившие бронекостюмы, были обречены.

— Именно поэтому все бронекостюмы должны были быть уничтожены?

— Да. — кивнул Балард. — бронекостюмы и люди в них.

— Послушай… — сердце в груди у Джека заколотилось часто-часто. — А по каким признакам можно отличить берсеркеров?

— По каким признакам? — золотой глаз Баларда вызывающе блеснул, а здоровый налился кровью. — А что, собственно, ты имеешь в виду?

— Ну… какие стадии развития проходит это существо?

Балард усмехнулся:

— У тебя все еще цел твой костюм? А теперь ты хочешь узнать, безопасен ли он? Сожги его, старик, если хочешь уцелеть.

— Я не могу. — Джек из последних сил старался сохранить спокойствие. — А может быть, тебе все же пригрезилось все это?

Балард перекрестился:

— Пригрезилось? Да я сам видел их! Сначала солдат начинал бредить и разговаривать сам с собой, потом у него появлялся сверхъестественный слух. Начинало казаться, что вместе с ним в бронекостюме поселился еще один человек. Потом рыцарь становился страшно раздражительным. Вот это был боец! Он терял всяческое чувство страха. А потом… потом он умирал, что ли. Поначалу мы думали, что просто-напросто в бронекостюме кончился запас энергии, но потом доспехи стали лопаться. О, боже мой!..

Здоровый глаз Баларда помутнел. Он закрыл его рукой, словно бы защищаясь от прошлого.

— Больше я такого не видел никогда. Ни раньше, ни позже.

— Это огромное существо, ящер, передвигающийся на задних ногах? Огромные челюсти, желто-зеленая чешуя, так? — быстро спросил Шторм.

— Вот видишь, значит, ты тоже его видел! Шторм плеснул себе в стакан из бутылки Баларда.

— Знаешь, тогда мне это показалось сном.

— Нет, нет. Это был не сон, — Балард зло рассмеялся. — Надевай почаще свой бронекостюм. Может быть, тогда ты станешь похож на этого зверя!

— Ну хорошо. А что стало с костюмом, который попал к коллекционеру?

— Ничего. — махнул рукой Балард. — Скорее всего он не знает, как провести трансформацию. Ведь для этого костюм надо доверху загрузить мясом! А может быть он до сих пор не нашел добровольца.

— Послушай, Балард, — Джек тряхнул собеседника за руку, почувствовав, что тот начал пьянеть. — А сколько времени требуется для этой трансформации? Ну… сколько дней?

— Дней… для чего? — пьяным голосом переспросил Балард.

— Для трансформации в берсеркера. Сколько надо дней, чтобы стало заметно, что происходит?

Балард громко рассмеялся:

— Для этого нужна целая война. Грязная, вшивая война.

Элибер понемногу стала приходить в себя. Она часто-часто заморгала, и в ее живых карих глазах появилось осмысленное выражение. Девушка резко повернулась к Баларду:

— Ты, скотина! Это ты подсунул мне наркотик?

— А мне-то что? — рявкнул Балард. — Скажи об этом своему Джеку. Он последний живой рыцарь. А значит, он последний из тех, кому до всего есть дело. Отомсти за нас, друг! Они сожгли целую планету, пытаясь уничтожить тебя, — он поперхнулся и закашлялся, но потом все же продолжил: — Две недели уходит на первый этап. Потом две недели длится бредовое состояние. Что дальше — я плохо помню. Может быть, на окончательное превращение требуется пара дней, а может быть — и пара часов. — Балард лег головой на стол и тут же захрапел.

Как только они пришли домой, Элибер стала приставать к Джеку с вопросами:

— Ну что, Джек, Балард знает что-нибудь о бронекостюме?

— Да. — Джек безнадежно махнул рукой. — Но все это можно рассчитать только приблизительно. Костюм, как и я, лежал в холодильнике двадцать лет. Сейчас берсеркер начинает оживать. Я думаю, что через две недели постоянного хождения в доспехах это чудище сожрет меня.

Элибер наклонила голову и хитро посмотрела на Джека:

— Значит, на несколько часов его все же можно надевать? А потом, если мы поместим скафандр в холодильник, может быть, этот зверь перестанет развиваться?