Жена из прошлого - Валерия Чернованова

Не думала, что он настолько злопамятный и примет так близко к сердцу моё нежелание спать с ним в одной постели.

Проведя по гладкой стали ножа большим и указательным пальцами, Делагарди с улыбкой (самого настоящего маньяка) сказал:

— Обезопасить тебя и подстраховаться.

— Извини, но рядом с тобой и этим, — я выразительно покосилась на оружие в его руках, — я не чувствую себя в безопасности.

— Ты решила, что я пришёл тебя убивать? — вполне искренне удивился он.

— Пытать? — неуверенно предположила я и тут же нервно выпалила: — А может, наказать за кровать?! Мало ли, какие у вас, ульторов, в голове водятся демоны, если вы... — Осеклась, заметив, как зелёные глаза потемнели, словно вобрали в себя все блуждающие по каюте вечерние тени.

Ах да, мы ведь не любим обсуждать своё призвание.

Я уж было настроилась на очередное столкновение — на это намекало сумрачное выражение на идеально выбритом (и просто идеальном) лице Делагарди, но он вдруг... рассмеялся. Громко, искренне, словно я только что очень удачно пошутила. Хотя лично мне было не до шуток и не до веселья. По коже продолжали бежать мурашки, которых стало в разы больше, стоило ему приблизиться ко мне вплотную. Рукой, к счастью не той, в которой по-прежнему держал нож, он провёл по моей щеке, задев большим пальцем уголок губ, и мне показалось, что на лицо плеснули жидким огнём.

— Изменения в твоей внешности ещё можно списать на пробудившийся дар, но вот контуры надо замаскировать. — Он снова провёл по лезвию пальцами, и то начало рыжеть, словно его обдавало языками пламени.

Мамочки!

— Да кто ж их видит-то, эти контуры? — Я отпрянула, со страхом, почти паникой глядя на раскаляющуюся под пальцами Делагарди сталь.

— Такие, как я.

— Вас очень мало, — возразила, судорожно вспоминая, что слышала об охотниках за искажёнными.

Редкий, очень редкий дар. Таких, как Эндер, в мире действительно были единицы.

— Но не настолько, чтобы мы с тобой могли быть спокойны. — Он опустил взгляд, прежде зацепившись за вырез платья, отчего теперь уже меня, казалось, обдают языки пламени. — Ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь неопытный ультор принял тебя за искажённую? Или один из моих коллег, с опытом, начал к тебе присматриваться и задавать вопросы. Мне этого точно не надо. И поверь, Женя, тебе тоже.

— Ты же сказал, что больше не будешь так меня называть...

— Больше не буду, — согласился он с тенью улыбки на губах и озвучил просьбу, от которой мне стало совсем плохо, хотя и до этого едва ли было хорошо: — Ты не могла бы приподнять юбку?

— Юбку? Зачем?!

— Скрывающий знак нужно ставить там, где его не будет видно.

— Почему бы не на руке?

Я действительно на это соглашаюсь? Вон уже место клеймения обсуждаю.

— Скоро начнётся зима и...

— А потом придёт лето, — жёстко отрезал Эндер и бросил нетерпеливый взгляд на салатовые воланы, словно уже жалел, что не подарил мне вместо платья какую-нибудь коротенькую комбинацию. — Юбка, Женя.

Раскалённая докрасна сталь опасно сверкнула, суля мне много, очень много болезненных ощущений. Мелькнула мысль спрятаться в ванной, но, увы, я не смогу отсиживаться там вечно. И да, мне совсем не надо, чтобы мной интересовался кто-то вроде Делагарди.

Мысленно проклиная вчерашнее выступление, роковую встречу и мужа Раннвей, я вцепилась пальцами в злосчастную юбку.

— Вот тебе и слово эйрэ, — проворчала, с неохотой, медленно приподнимая невесомую ткань, открывая его глазам сначала чулки с ажурной полоской кружев, а следом и панталоны, больше похожие на когда-то привычные мне шорты-бермуды. Только эти были из тонкой шелковистой ткани: лёгкие, полупрозрачные. — Обещал раздельные спальни и не лезть под юбку, а по сути...

— В будущем буду стараться сдерживать свои порывы, — пошутил он, почему-то хрипло, и встал у меня за спиной.

И... в опровержение своих слов сам приподнял край панталон. Лёгкая ткань вместе с пальцами дракона протянулись по коже. Вроде ещё не начал резать, а уже шквал панических эмоций: и моих, и Раннвей.

— Что-то не верится...

— Боль быстро пройдёт, — пообещал дракон и, подхватив под коленом, приподнял мою ногу, устраивая её на низком пуфе возле зеркала.

Всё это я видела в отражении. И то, как он зачем-то огладил моё согнутое колено. Мимолётно, но я всё же и почувствовала, и заметила! И то, как скользнул пальцами по внутренней стороне бедра, отчего едва не зашипела. От наглости некоторых. Словно опомнившись, переключился на внешнюю сторону моей несчастной ножки, ещё выше задрал юбку и панталоны, объяснив:

— Чтобы не мешали.

— Я так и поняла, — уже почти прорычала я и нервно потребовала: — Давай скорее!

И тут же зашипела, уже не сдерживаясь. Бедро обожгло болью, лезвие скользнуло по коже, оставляя кровавый завиток: один, второй, третий... Зажмурилась, кусая от боли губы, не желая видеть, как раскалённое остриё кинжала танцует на коже, что-то там вырисовывая. Не желая чувствовать, как за спиной у меня стоит мужчина, мой мучитель, крепко к себе прижимая. Наверное, чтобы не вырывалась... Не знаю, что ощущала сильнее: жар боли или жар, исходящий от его тела.