По лезвию бритвы - Дэниел Полански

— Лейтенант, как можно ждать от нас выполнения ночного боевого задания, когда у нас нет даже маскировочной краски? — сердито спросил он, будто бы у меня имелось для него объяснение или под скаткой был припрятан бочонок краски.

Каролинус, выходец из Северного Руэнда, был рыжеволосым и розовощеким, типичным представителем той породы людей, предки которых три столетия назад наводнили Ваал и больше не покидали его. Коренастый и крепкий, как уголь, что добывают в шахтах на его родине, Каролинус был так же склонен к жалобам, как и к лидерству. По правде говоря, он был постоянным источником раздражения, но после отправки домой негодного к службе Адольфуса я считал руэндца единственным человеком, способным принять командование в случае, если меня сразила бы шальная стрела.

— Лейтенант, у дренцев глаза, как у сов. Нас изрешетят стрелами, если на нас не будет краски.

Я затянул покрепче ремни на своих кожаных доспехах, проверил, чтобы оружие было на месте, и траншейный нож висел сбоку.

— От тебя, рядовой, не ждут ничего. Но я приказываю тебе заткнуть свой вонючий рот и шевелить задницей, потому что через четверть часа ты полезешь на стену хоть нагишом, хоть измазанный сажей. И можешь не беспокоиться о противнике, насколько я слышал, они стреляют только в мужчин.

Отряд рассмеялся, и даже Каролинус скривился в ухмылке, но их веселье, и мое тоже, было притворным. И дело не только в отсутствии маскировочной краски — я даже не знал сам, что нам предстоит, когда сорок минут назад адъютант главнокомандующего грубо поднял меня с постели и велел собрать команду из лучших бойцов и доложить майору.

Если честно, то все это мне казалось неправильным. Несгибаемый Донкнахт, столица Дренских Штатов, стоял полторы тысячи лет и не знал иноземного ига. Когда остальные дренские провинции оказались поглощенными их соседями, лишь Донкнахт сохранял независимость. И, когда семьдесят лет назад подъем дренского самосознания объединил эти жалкие государства в единую мощную конфедерацию, Донкнахт стал точкой, вокруг которой сформировалось содружество.

Не знаю, как обстояло дело в других провинциях, но те солдаты, что противостояли нам по ту сторону полумили ничейной земли, самоотверженно гибли в самоубийственных операциях, проклиная наших матерей. Овладеть их укреплениями было бы невозможно без широкомасштабного наступления, подготовленного артиллерийским огнем и магией, но даже тогда успех стоил бы нам половины дивизии. Эти ублюдки не сдали бы город без боя и сражались бы с нами за каждую улицу, за каждый дом. Как и все остальные, я надеялся, что слухи о перемирии правдивы и наше продвижение закончится здесь, на равнинах вокруг столицы. Как бы там ни было, а мне не терпелось увидеть, что может сделать пятерка пехотинцев, чтобы изменить положение, с маскировочной краской или без нее.

Я обратился к Сааведре, нашему наводчику с тех пор, как шальное пушечное ядро снесло полбашки несчастному Доннели. Карие глаза и суровые черты лица выдавали его ашерское происхождение, хотя никто не знал, почему он записался в наш разнородный отряд вместо того, чтобы служить в полку своих соплеменников. Сааведра отказывался обсуждать это, как, кстати, и многое другое, а ребята из Первого столичного пехотного полка не имели привычки подробно изучать бумаги бойца, если только он не выбивался в передовики. Несмотря на свою добровольную ссылку в наши языческие ряды, Сааведра хранил верность обычаям своей расы, оставаясь молчаливым и скрытным, и при этом был лучшим игроком в карты и грозой в бою на коротких мечах. Наверняка припрятав где-то немного маскировочной краски, он измажет себе лицо, но в том, что ее не хватит на двоих, я был уверен так же твердо, как и в том факте, что единственный бог его народа — божество гневное.

— Проследи, чтобы все были готовы. Я доложу майору.

Как всегда молча, Сааведра кивнул. Я направился к центру нашего лагеря.

Наш майор Циреллус Гренвальд был глуп и труслив, но не был полным безумцем, и только за одно это свойство его стоило причислить к лучшей половине офицерского корпуса. Если главный талант майора состоял в умении держаться на верхушке лестницы, то, по крайней мере, ему было откуда падать. Он говорил с человеком в кожаном плаще с серебристой каймой, который на первый взгляд показался мне гражданским лицом.

Майор приветствовал меня улыбкой. Именно эта улыбка более всех его реальных способностей содействовала его продвижению по службе.

— Лейтенант, я как раз рассказывал о вас магу третьего ранга Адлвейду. Вот командир самого отчаянного взвода в нашей дивизии. Он обеспечит надежное прикрытие вашему… предприятию.

У мага Адлвейда было бледное лицо и стройное тело, хотя на нем и имелся тонкий слой лишнего жира. Маг нашел-таки время, чтобы заправить иссиня-черные, доходящие до плеч волосы в дорогой обруч, украшение, которое вместе с золоченой ременной пряжкой и серебряными запонками казалось совершенно неуместным в сложившейся обстановке. Он не понравился мне. Еще меньше мне понравилась новость о том, что моя миссия состоит в прикрытии его персоны. За исключением Журавля, я ненавидел магов. В армии все рядовые не выносили их, и не просто потому, что чародеи любили поважничать и поскулить да к тому же по первому требованию обеспечивались магическим инвентарем, тогда как нам приходилось рыться в руинах и мусоре, чтобы добыть кусок кожи на сапоги да горсть просяных зерен. Нет, любой рядовой ненавидел магов за то, что каждый солдат мог, не выбирая выражений, рассказать о гибели своих товарищей, когда какой-нибудь чародей небрежно направлял боевое заклинание, обращая половину отряда в брызги крови и мяса. Военное командование, разумеется, считало их добрыми малыми и было убеждено в том, что каждая предложенная магами новинка станет секретным оружием, которое принесет нам победу.

Однако я не мог позволить враждебным чувствам отразиться на моем лице. Я строго по форме приветствовал мага отданием чести, на что тот ответил вялым жестом руки. Тем временем майор Гренвальд продолжил:

— Итак, вы задействованы в операции «Вторжение». Добро пожаловать, лейтенант! Вам поручено следующее. Вы со своими людьми проводите мага Адлвейда на четыреста ярдов в глубь нейтральной полосы и остановитесь в том месте, которое выберет маг. С этого момента он начинает свою работу. Вы выделяете одного человека для защиты мага, а сами с остальными бойцами приближаетесь еще на две сотни ярдов к позициям дренцев, где установите вот этот талисман, — майор передал мне маленький черный камень в оправе, — на высоте в пределах видимости с вражеских укреплений. Вы должны удерживать эту позицию до тех пор, пока маг Адлвейд не завершит свою часть операции.