Жена тёмного князя 2 (СИ) - Алёна Цветкова

я распотрошила свой гардероб. И неважно, что носки пришлось натянуть до колен, а свитер подвязать на поясе, чтобы подол не волочился по земле. Зато тепло.

Правый и Левая отнеслись к ребенку настороженно, с некоторой опаской. Они крутились рядом с ним на расстоянии вытянутой руки, но погладить себя не давали.

За два дня в силки попало шесть зомби-зайцев. Мне пришлось вернуться с добычей домой, оставив Гришку на берегу под присмотром гурлинок. Я боялась, что с ребенком что-то случится, и бежала всю дорогу, задыхаясь и обливаясь потом. Примчалась домой, швырнула зайцев на столик у очага, вместо того, чтобы аккуратно подвесить на ветку, которую приспособили для свежевания тушек. И полетала обратно.

Воображение рисовало картины одна страшнее другой… Я успела придумать, что Гришка полезет в воду, утонет, что на него нападет злобная нежить и даже, что Правый и Левая причинят ему вред. Но все оказалось не так. В мое отсутствие эти трое подружились. И на берегу я увидела совершенно прелестную картину: гурлинки лежали рядом с мальчиком, положив головы на колени, а он гладил длинные шеи и о чем-то с ними говорил…

Гришка-младший оказался спокойным ребенком. Он не капризничал, не хулиганил, не кричал и не устраивал истерики, если приходилось делать то, что ему не нравилось. Большую часть времени он тихо играл около дома вместе с гурлинками, козлятами и Пузиком, который перешел на дневной образ жизни. Вообще, с псицем у них установились особенно доверительные отношения. Гришка просто обожал Пузика, и тот отвечал тем же. Они даже спали вместе на детской кровати, которую сколотил Мишка, сняв еще пару полок в кладовке.

Лучше, конечно, было бы сделать доски из бревен, которые Мишка высушил магией и подготовил для распила. Но одному работать продольной пилой невозможно, у меня не хватало сил, чтобы помочь Мишке, а Борис на несколько недель выпал из жизни, занимаясь спасением Григория…

Каждый вечер он закачивал в отставного некроманта огромное количество темной магии, чтобы заполнить дыру. Борис опустошал себя до донышка, и поле сеанса лечения сам выглядел не лучше Гришки-старшего. Все попытки отложить подпитку тьмой хотя бы на несколько часов вызывали резкое ухудшение состояния пациента. Точно так же не получалось придержать хоть немного энергии, чтобы не свалиться самому… Проклятая «дыра» требовала все без остатка.

Уход за обессиленными некромантами лег на мои плечи, благо опыт выхаживания лежащих пациентов у меня был. Мишка, конечно же, помогал мне, и я не надрывалась, ворочая тяжелые тела. Но с остальным я справлялась самостоятельно.

Поскольку учебу и вылазки в Пределы Жизни пришлось отложить, Мишка взял на себя охоту и рыбалку, освободив мне половину дня. Я тратила это время с пользой: холода становились все ближе, и я взялась плести циновки из тростника, которыми можно было бы прикрыть земляной пол в доме. Попутно сшила из старой одежды Бориса пару штанов и рубах для Гришки-младшего, и перешила куртку, которую мы нашли здесь, в пещере и в которой сама проходила всю весну. Это оказалось несложно, хотя трудоемко. Пришлось распаривать старую куртку полностью, уменьшать детали и сшивать вручную. Но получилось здорово.

Гришке так нравились обновки, что он полдня проторчал у омута, разглядывая отражение в воде. Нерешенным остался вопрос с обувью. Тачать сапоги не умели ни я, ни Мишка. Но я вышла из положения, собрав из заячьих шкурок меховые сапожки, поверх которых Гришка надевал свои берестяные ботинки-ходоки. От сырости они не спасали, но осень в этом году выдалась сухая и солнечная.

С каждым днем становилось ощутимо холоднее. Листья опали, а по утрам на лужах появлялись тонкие стеклышки льда. Пузик стал толстым и ленивым, он готовился впасть в спячку до весны. Я так привыкла считать псица собакой и была удивлена тем, что он родственник медведя. И точно так же, как его старший брат, проводит холодное время года в теплой берлоге.

Берлогу псиц устроил тут же, в кустах, выбрав подходящее углубление между корнями. Он натаскал туда сухие листья, мох, шерсть коз, пух и перья гурлинок, оставшиеся от кройки и шитья лоскуты… Сверху всю эту теплую подстилку Пузик накрыл хворостом, травой и завалил толстым слоем листьев смешанных с землей. Гришка-младший принимал активное участие в строительстве зимовки для друга.

Повзрослевшие гурлинки тоже сменили перо. Левая стала совсем белой, а Правый обзавелся иссиня-черным оперением. Они по-прежнему жили рядом с нами, но все чаще пропадали в неизвестности. Я стала нервничать, что они встанут на крыло, улетят в теплые края. Мишка утверждал, он никогда не слышал, что гурлинки перелетные птицы, но в то же время соглашался, в Пределах Жизни о гурлинках известно очень мало.

А вот Машка с козлятами и плотоядные цыплята, которые стали похожи крошечных черных курочек, чувствовали себя прекрасно. Мишка построил для них теплый сарайчик, по той же технологии, что и Пузик берлогу. Сена и рыбы мы заготовили вдоволь, поэтому наши домашние животные были вполне довольны жизнью.

Через месяц после снятия поводка некромант пришел в себя. Я как раз кормила болящего с ложки кашей из какарушек. В отличие от Бориса весной, Григорий не отказывался от еды и, находясь в бессознательном состоянии, ел хорошо.

Я застыла с ложкой в руках, глядя на пришедшего в себя мужчину.

— Гришка, — прошептал он, забегав глазами по сторонам, — где мой сын?

Я улыбнулась. Если помнит про ребенка, значит все хорошо:

— Он на улице, — ответила я честно. — Его друг псиц Пузик сегодня лег на зимовку, и Гришка охраняет берлогу от Юльки и Бешки. Это наши козы, — пояснила я.

— Все получилось? — на губах Григория появилась легкая улыбка.

— Скорее всего, — кивнула я. — но вам лучше дождаться Бориса и спросить у него. Он придет в себя, когда стемнеет… Как ваше самочувствие?

Но мне никто не ответил. Григорий провалился в небытие… Я вздохнула. Это еще не все. Это только начало. Если вспомнить, как шло выздоровление Бориса, то становится понятно, что до того момента, как Григорий встанет на ноги, еще долго…

Новость, что мы на верном пути обрадовала нас всех. Гришка полдня рыдал, что не успел поговорить с отцом. Но мои заверения, что папка будет приходить в себя все чаще помогли успокоить ребенка. Но не согнать мальчишку с отцовской постели. Борису пришлось навести на него сон, чтобы унести его до того, как начать ежедневную накачку некроманта тьмой.

Пока Мишка укладывал мальчишку, Борис обнял меня. Я прижалась к нему всем телом. Я так страшно соскучилась. Все это