Призрак на вахте - Владимир Шигин

Отец капитан-лейтенанта Бориса Гелетина капитан 1-го ранга Владимир Гелетин, как офицер штаба Северного флота, лично планировал, разрабатывал и руководил учениями, в ходе которых погиб его сын. Мог ли он представить себе, что в очерченном им на карте учебном полигоне буквально через несколько дней найдет смерть его Борис?

Даже сейчас, в третьем тысячелетии, так же, как и в прошлые времена, корабли делятся на везучих и невезучих. И никакие технические достижения, никакие новейшие усовершенствования и сверхсовременные технологии не в силах изменить извечный ход вещей. Рок все так же играет судьбами кораблей и людей…

В отечественном флоте последних лет наиболее несчастливой и загадочной долгое время считалась атомная подводная лодка К-324 проекта 671РТМ. Интересно, что скоростные и малошумные противолодочные атомоходы этого проекта любящие высокопарные наименования американцы прозвали «черными принцами», намекая этим не только на трудность поиска 671-х («черные дыры»), но и на их боевую мощь (если не короли океанов, то уж точно принцы!).

Построенная в Комсомольске-на-Амуре в 1982 году, К–324 на протяжении всей своей дальнейшей жизни доставляла столько неприятностей, что еще с завода получила наименование «Призрак 7-го заказа». Уже при спуске этого атомохода на воду все обратили внимание на то, что традиционная бутылка шампанского разбилась только с четвертого раза. Уже на государственных испытаниях лодка дважды чудом избежала гибели. Для строителей она стала настоящим проклятьем, так как помимо неприятностей с самой лодкой во время строительства на ней происходило небывалое количество случаев травматизма среди рабочих.

В истории освоения атомных подводных лодок, наверное, не было такой поломки, которая бы не случилась на К-324. Каждый ее выход в море непременно завершался очередной аварией, и это при том, что перед выходом все механизмы неизменно были в полном порядке, а экипаж во главе с капитаном 2-го ранга В. Терехиным считался лучшим из лучших. Чего только не происходило на К-324! Там взрывались аккумуляторные ямы, самопроизвольно падала аварийная защита реакторов, под водой ее таранили американские подводные лодки (АПЛ ВМС США «Стерджен»), а задние крышки торпедных аппаратов, самопроизвольно закрываясь, отрезали морякам ноги. Прикомандированные к ее экипажу офицеры и матросы с других лодок, выйдя на К-324 один раз в море, уже ни за что не соглашались идти второй раз.

Вначале К-324 входила в состав Тихоокеанского флота. Затем она была переведена Северным путем, во время которого снова несколько раз была на волосок от гибели, на Северный флот. Там К-324 вошла в состав 33–й дивизии атомных подводных лодок. Север своенравному «Призраку» вообще пришелся не по нраву, и вскоре он наглядно дал всем это понять. Аварии посыпались как из рога изобилия. Какое-то время подводники грешили на качество работ строителей субмарины. Но даже самые придирчивые комиссии не могли обнаружить каких-то конкретных дефектов. Постепенно все пришли к неутешительному выводу, что над К-324 висит какой-то страшный рок. Говорить вслух об этом в то время было нельзя, но в своем кругу говорили на эту тему много. Когда же лодка получила задание на несение боевой службы в Саргассовом море, то экипаж уходил в поход, прощаясь с родными навсегда. Эту боевую службу подводники «Призрака 7-го заказа» запомнили навсегда. Однажды субмарина стала неожиданно стремительно тонуть, хотя все горизонтальные рули были переложены в положение «На всплытие». Командиру каким-то чудом удалось вывести ее из запредельной глубины, продув цистерны главного балласта. Затем были и другие поломки. Лодку готовы были уже отозвать в базу, а командира отдать под суд за невыполнение боевой задачи, когда К-324, наконец, – первый и единственный раз! – улыбнулась удача. Сначала атомоход намотал на винт какой-то толстый трос. Лишившись хода, подводная лодка всплыла. Это был уже скандал на весь мир! Но когда разобрались, то оказалось, что К-324 намотала на свой винт сверхсекретный кабель американской подводной системы обнаружения наших атомоходов. С этим нежданным трофеем «Призрак» и прибыл на буксире на Кубу. Трофей оказался столь ценным, что командира сразу же простили, но держать «Призрак» в океане все же больше не решились и отозвали в базу.

Следующий выход в море в 1987 году опять едва не обернулся трагедией На этот раз был затоплен 7-й отсек, а 5-й отсек выгорел в результате пожара. Уже на подходе к базе возник еще один пожар, на этот раз непосредственно в выгородке ядерного реактора. Каким-то чудом не случилось самого худшего, и наполовину выгоревший и полузатонувший атомоход кое-как доковылял до своей базы. Командир соединения, который имел несчастье выйти на «Призраке» в море, вернулся в базу совершенно седым. Сходя на берег, он заявил, что больше на этой «проклятой посудине» его ноги не будет!

В 1996 году последовала очередная серьезная авария – в подводном положении самопроизвольно произошла разгерметизация торпедного аппарата, и затопило носовой отсек.

Все, кто мог, под любым предлогом переводились с проклятой субмарины куда угодно, набрать экипаж для К-324 стало большой проблемой.

Последовал очередной ремонт. Затем было еще два выхода в море, и оба, естественно, закончились еще большими авариями. Снова дважды лодка и ее экипаж были на волосок от гибели. На этом терпение командования было исчерпано, да и на бесконечные ремонты «Призрака» у флота уже не было ни денег, ни желания. К-324 поставили к пирсу, и больше до своего списания она в море уже не выходила. Однако и у стенки она снова едва не затонула. Только тогда, когда «Призрак 7-го заказа» был списан «на иголки», командование Северного флота могло вздохнуть свободно и удовлетвориться хотя бы тем, что многолетняя борьба подводников с «Призраком» не привела к большим человеческим жертвам и завершилась относительно спокойно.

В ВМС США аналогом нашей К-324 стала многоцелевая атомная лодка класса «Стерджен» с поэтичным названием «Гитарро», в честь гитарного ската, любящего плавать у самого дна и закапываться в ил. Бортовой номер «Гитарро» был 665, что еще при спуске на воду вызвало не слишком веселые чувства у экипажа, уж больно близок он был к зловещему и пугающему «числу зверя». Поэтому первым прозвищем поэтичного «Гитарро» было «On the edge of fuking up», что примерно переводится как «совсем на грани». Однако офицеры и матросы называли свою субмарину еще более демократично и просто – «fuking». Свое наименование «Гитарро» оправдала очень скоро. Через несколько дней после спуска на воду она благополучно затонула у достроечного заводского пирса. Атомоход быстро подняли, но команде пришлось после этого вычерпывать тонны грязи и ила из отсеков «Гитаро», после чего атомоход получил еще одно не слишком лестное наименование – «Mud Puppy», что в переводе значит «грязесос».

17 мая 1984 года, покинув военно-морскую базу в Сан-Диего, «Гитарро» испытывала в полигоне крылатую ракету «Томагавк», стреляя из подводного положения. Внезапно она всплыла, из нее валил такой густой дым, что его было видно за десятки миль. Наплевав на всякую секретность, субмарина кричала в эфир: «Всем кораблям! Пожар в аккумуляторном отсеке! Сломанная стрела!» Фраза «сломанная стрела» означала, что на лодке авария с ядерным оружием. Несчастную «Гитарро» спасал весь Атлантический американский флот. Боясь детонации боезапаса, субмарина была вынуждена отстрелить все свои двенадцать совершенно секретных торпед. От гибели несчастливую лодку спасла лишь близость базы, куда ее успели прибуксировать, прежде чем она начала тонуть. Затем был долгий и дорогостоящий ремонт, но едва «Гитарро» вышла в море, как на ней последовала новая авария, и какая! Вследствие разгерметизации ядерного реактора «Гитарро» сбросила радиоактивную воду первого контура в океан, вызвав настоящую экологическую катастрофу на многие сотни миль вокруг себя. Затем снова была отбуксирована в базу и встала на очередной ремонт.

Наконец, настал день, когда «Гитарро» была опять готова к выходу на боевое патрулирование. В тот день на лодку прибыли сразу две комиссии: акустики и ядерщики. Обе комиссии одновременно начали работать, а работая, каждая в своих целях и независимо друг от друга дифферентуя, вывешивали атомоход. В результате этого несчастный грязесос «Гитарро» так накренился, что зачерпнул половину океана в свой носовой люк, а так как лодка была полностью разгерметизирована, то через несколько минут снова (второй раз!) затонула прямо в своей базе. Когда к «Гитарро» прибежал взмыленный заместитель министра ВМС США Джеймс Д. Литтл, то вместо новейшей субмарины ценой в 50 миллионов долларов увидел лишь лопающиеся пузыри на поверхности реки Напа. Вскоре «Гитарро» снова извлекли на свет божий, но больше в строй уже не вводили. Грязесос «Гитарро» отправили на слом, здраво рассудив, что лучше вообще не иметь в составе флота новейшую субмарину, чем иметь такую.