К свету - Андрей Дьяков

— Да понятно! — Ксива дернулся, оторвав от себя цепкие руки Кондора. — Остынь только.

Бойцы напряженно сверлили друг друга взглядами. В конце концов, Ксива опустил голову, отвернулся, принявшись нервно упаковывать рюкзак.

— У Бельгийца дочь годовалая в метро осталась… У Окуня жена с сынишкой… Что я им скажу? Извините, мол, не досмотрел! Были да сплыли! Ищите новых мужей! Отцов новых! — Кондор ожесточенно натягивал на спину плотный комбез.

Бойцы собирались, молча внимая словам командира.

— Гребаная жизнь… Гребаный мир. Куда ни плюнь, кругом смерть одна. И ведь лучших забирает, стерва! А таких вот заморышей, — палец Кондора ткнул в сектанта, — стороной обходит! Даром, что ни мозгов, ни оружия! Даже москиты, и те брезгуют…

— Погоди еще, командир, про Окуня-то. Рано хоронишь. Может найдем еще…

Но искать пропавшего бойца не пришлось. Стоило им выйти из здания вокзала, как из-за угла послышались торопливые шаги. Тяжело дыша, Окунь приблизился к группе. Без противогаза. Бледное лицо сталкера заливал пот, а в глазах появился нездоровый блеск. Кондор ринулся было на подчиненного, но Окунь неожиданно наставил на командира автомат.

— Отойди! Отойди, говорю! — Да ты чего, Окунь, умом тронулся? — Кондор растерянно отступил назад. — Ты где шатался вообще? Почему без «хобота»?

Боец как-то виновато посмотрел на товарищей, шмыгнул носом, опустил автомат, потупившись. — Я это… в порт ходил… Думал, смотаюсь по-быстрому, проверю, может паром до Кронштадта еще цел. Ну и нарою чего-нибудь интересного заодно. На складах. Таран все равно не дал бы от маршрута отклониться. Туда нормально дошел. Корабли там… Красиво… Пошуровал маленько. Еще удивлялся долго, что место такое чистое и спокойное. А потом словно кольнуло где-то в затылке — «Жди, Окунь, беды». В башке зашумело. На дозиметр глянул — а тот не работает. Пока крышку сдирал, всем богам перемолился. Смотрю — батарейка отошла. Обратно собрал. Включил. А он, падла, как заверещит… Я ноги в руки — и сюда… В общем, кранты мне, командир… Или нет?

Окунь с надеждой смотрел на товарищей. Потом вдруг согнулся пополам, выблевывая на асфальт остатки ужина. Бойца зашатало. Ната вскрикнула.

— Кранты… — Подытожил Окунь, утираясь рукавом.

— Серега… — Голос Кондора дрожал. — Как же так, Серега? Глупо-то как…

— Ты сколько там пробыл? — Встрял Шаман.

— Часа полтора.

Кондор витиевато выругался. Шаман подошел к незадачливому бойцу, проигнорировав его протесты, и с ходу всадил в плечо шприц.

— Хрена с два эта штука мне поможет. Не та доза, брат.

— Это обезболивающее. — Убитым голосом ответил Шаман.

Отряд двигался по Краснофлотскому шоссе. Не так быстро как прежде. Окунь замыкал колонну, стараясь не отставать. Когда боец изъявил желание идти вместе с группой, пока хватит сил, Таран лишь пожал плечами. Кондор пытался помогать Окуню, но тот лишь зло ругался и раз за разом отгонял командира. Словно боялся, что невидимая смерть и на других перекинется. Ко всему прочему лес вокруг снова зашумел, заголосил на все лады. Хищники стекались, учуяв подранка.

Глеб все чаще оглядывался назад. Окуня мотало из стороны в сторону. Он хрипел и надсадно кашлял, но продолжал идти, еле переставляя ноги. Ситуация складывалась удручающая. Вопли зверья вокруг становились все наглее и нетерпеливее. Дым не выдержал первым. Развернулся, обошел Окуня и принялся поливать заросли длинными очередями. «Утес» в его руках размеренно дергался, выкашивая целые пласты зелени.

— На! На! Жри! Кому, мля, еще не терпится?! Жрите, твари!

Это стало последней каплей. Нервы бойцов не выдержали. К пулемету мутанта присоединилось стрекотание «калашей». Поднялся жуткий гвалт. Свинец пролился на заросли обильным дождем. Оружие сталкеров остервенело плевалось огнем, отдаваясь в голове Окуня скорбным салютом. Салютом его необдуманной глупой выходке… Салютом алчности человеческой…

В кусты полетела граната. Рвануло. В воздух поднялись комья земли и обрубки корней. Прозвучав финальным аккордом, взрыв завершил какофонию выстрелов. Пальба стихла. В повисшем безмолвии еле слышно шелестели мельчайшие частицы грунта, осыпаясь на ковер из палой прошлогодней листвы.

— Вызверились? — Таран стоял в стороне, сложив руки на груди. — Полегчало?

Подойдя к Окуню вплотную, сунул бойцу в руку холодную рукоять «Носорога»: — Тебе-то, сталкер, уже точно легче не будет. Так что, будь мужиком, прими решение сам. Не взваливай на чужие плечи.

Бойцы молчали. Даже брат Ишкарий не нашел слов утешения. Да и что тут говорить. И так все ясно. Не жилец больше. Все. Отбегался.

Кивнув на прощание, Окунь отвернулся и сел на обшарпанный асфальт дороги. Сталкеры зашагали прочь. Никто не решился посмотреть назад. Они уходили все дальше и дальше, пока в просвете между деревьями не показался поворот на дамбу. Ветер без устали гнал по земле песчаную взвесь. Закручиваясь в спирали, песчинки опадали на асфальт, образуя причудливую вязь узоров. Очередной порыв осеннего ветра стирал мимолетное творение природы, а пылевые смерчики продолжали свое стремительное движение, чтобы так же стремительно опасть снова где-то там, ближе к берегу залива.

Восемь неприметных фигурок пробрались вдоль недостроенной эстакады и замерли у полосы прибоя. На фоне бескрайней водной глади они казались ничтожными, абсолютно неуместными деталями величественной картины. Сталкеры смотрели на игру волн, погрузившись в тяжелое молчание. Расставаться всегда тяжело. А расставаться вот так… Путники вздрогнули — до их слуха донесся звук выстрела. Сергея Окунева не стало.

Глава 10

Переправа

Ровная линия дороги тянулась вдаль, решительным росчерком рассекая акваторию Невской губы. Отряд шагал по насыпи, с опаской поглядывая на воду. Пронизывающий ветер трепал одежду. Пенистые волны непрерывно штурмовали рукотворную преграду, вгрызаясь в насыпь из прибрежных валунов. То и дело над краем мола расцветали фейерверки пенистых брызг. Стихия бушевала в тщетных попытках изгнать непрошеных гостей. Жалкие создания вторглись без спроса.

Путники подошли к причудливой конструкции, напоминавшей мост. По левую сторону вдоль конструкции тянулся частокол прямоугольных башен, сплошь покрытых ржавчиной.

— Водопропускное сооружение B1, — сверился Таран с картой. — Впереди еще одна такая штука. А в целом, до острова километров семь по дамбе. Откуда, говоришь, свет шел?

— А пес его знает… Где-то в районе Кронштадта. — Кондор окинул взглядом конструкцию. — Значит так, бойцы. Начиная с этого места, обращаем внимание на каждую мелочь. Наши «контактеры» могут быть рядом. Пожалуй, и эти «гребешки» прочешем. Как думаешь, сталкер?

Таран лишь пожал плечами. Бойцы двинулись по бетонному гребню водозабора, заглядывая во все щели и закутки. Вскрыв обычный канализационный люк, спустились внутрь сооружения. Темнота, сырость и шум воды, стремительным потоком проносящейся внизу, оказались единственными открытиями сталкеров во время их осторожной экскурсии по внутренностям железобетонного гребня. Уже выбираясь наружу, они набрели на бытовку, наполовину забитую истлевшим хламом. Пустые канистры, разводные ключи, бобины проводов…

Озираясь, Глеб наступил на что-то мягкое и упругое. Из-под ног резко зашипело. Таран отреагировал мгновенно, рванув мальчика назад, и навел на пол дуло автомата. В свете фонаря они увидели резиновый шланг, заканчивающийся черной полусферой.

Сталкер тихо выругался, опуская «калаш».

— Под ноги смотри чаще. Не на прогулке.

— Что там? — Глеб испуганно выглядывал из-за спины наставника.

— Что, брат, очканул? Насос это. Вот так ногой нажимаешь, а через шланг воздух нагнетается.

Мальчик с интересом осмотрел находку. Ему сразу вспомнилось, каких трудов обычно стоило раскочегарить старую буржуйку на Московской. А с таким аппаратом и угли раздувать быстрее, и спину гнуть не надо. Полезные штуки раньше делали…

Отряд снова выбрался на дорогу. Переход до следующей водопропускной установки прошел спокойно. Только Фарид все косился на воду, умудрившись даже споткнуться пару раз на ровном месте.

— Что ты там высматриваешь? — Ксива просто физически не мог долго молчать.

— Эх… — Таджик тяжело вздохнул, рассматривая еле различимые на линии горизонта здания. — Там мэтро. Дом…

— Ой ли? Мне казалось, твой дом немного дальше Питера.

— Там мало жил, мало помнить. Десь — много. Десь дом.

— Как ты вообще в Питере оказался? — Мне десят бил. К дзядзя гости ехал. Город смотрел. Красивий город бил… — Фарид на мгновение запнулся. — Потом шайтан зэмля трясти. Долго. Отес погиб, дзядзя погиб, а я нэ погиб. Мэтро жить со всэми.