Гуру любви в деле - Яна Полунина

– Едва ли. Были серьезные отношения?

– Это я планировал узнать о вас побольше, – немного обиженно протянул гуру любви из темноты.

– А про себя собирались молчать?

– Нет. Вообще, меня радует, что мы заговорили на личные темы.

Я почувствовала укол предчувствия. Это для меня очень опасная почва: могу провалиться в любой момент. Может, ну его? Уйти, пока не поздно?

Но что-то все равно заставило меня продолжить отвлекаться на этот странный коктейль и на не менее странное блюдо. Наверное, это все любопытство, будь оно неладно.

Если я узнаю о конкуренте больше, то быстрее одержу над ним победу!

– Так что о серьезных отношениях? – Я заняла рот этим рыбно-мясным блюдом.

Не дам ему штурвал. Ни за что.

– В университете я провстречался с девушкой четыре года. Но после получения диплома меня забрали в армию и… па-па-пам… – изобразил звук, которым часто сопровождались проигрыши, Ваня.

– Не дождалась? – Я отложила вилку и уставилась в темноту.

Воображение рисовало мужчину напротив и его эмоции. Как он сейчас выглядит? Как держит руки? Спину? Мне кажется или он елозит на стуле? Или это сосед дальше по столику?

Ваня хмыкнул, как старый дед. По крайней мере, именно так это прозвучало. Очень зычно!

– Она дождалась бы, если бы не одно но, – Ваня умел делал эффектные паузы. Ее он и сделал. – “Но” в виде моей матери.

Какая знакомая песня. Некоторые клиентки ревели из-за отношений с бывшей свекровью.

– По ее версии, никто не достоин его дорогого сына? – Я хотела попасть в тарелку, но задела вилкой бокал, и раздался громкий звон.

Машинально потянулась рукой, пытаясь вслепую поймать бокал, и облегченно выдохнула, когда поняла, что он стоит на месте.

– Достоин. Моя мама хотела как лучше, а получилось как всегда. Ее страх, что меня бросят в армии, а там я покончу с собой, был настолько большой, что она не давала моей девушке спокойно жить. Если видела ее в компании друзей, устраивала ужасную сцену. Обрывала ее телефон по вечерам, заставляла докладывать, где она и с кем. В общем, вела себя хуже, чем родители. Сама понимаешь, девушка просто не выдержала.

– А ты не пробовал поговорить со своей мамой? – Я сделала большой глоток и закашлялась.

Темнота – не мой друг. Это точно!

– Если бы сейчас было светло, ты увидела бы мой скептический взгляд. И не на твой капитанский глоток, а на твой вопрос, – легко засмеялся Ваня.

Когда однажды я сделала такой же огромный глоток и закашлялась при Лизе, то чувствовала себя ужасно смущенной. Сейчас же в темноте и правда словно была в плаще-невидимке.

Так, о чем мы там вообще? А, точно!

– Однако ты говорил, что от нее съехал!

Как-то слишком громко получилось! Даже других гостей встревожила.

Ваня лишь издал снисходительный хмык, а потом с долей горечи признался:

– Да, и это было тяжело. Очень. Куда проще советовать другим, что делать правильно, чем поступать самому. Как ты недавно заметила, психолог – это не значит, что у тебя гладко в семье.

Да уж. У меня тоже совсем не гладко со своей проблемой, как бы я ее ни изучила.

– Тогда самый правильный вопрос сейчас – это общаешься ли ты после этого с матерью? – тихо спросила я.

– Общаюсь, но год прошел в отчаянной борьбе. После моральных торгов мы пришли к ежемесячным посещениям и еженедельным созвонам по видеосвязи. И да, я взял квартиру максимально далеко, – тон гуру любви был так полон неоднозначности, что я улыбнулась.

Представляю, каких нервов это ему стоило!

– Получается, проблему ты преодолел. Тогда что с девушками?

Я спросила, а потом ущипнула себя за ногу. Ну куда я лезу так активно, будто сама мечу на это место! Еще не то подумает! Я же только перевожу стрелки.

– Не выдерживают. – Я так и видела в темноте, как Ваня пожал плечами. Слышала шуршание одежды.

– Тебя?

– Других девушек рядом со мной. Я же на связи двадцать четыре на семь. Не понимают мои дамы сердца, когда я отвечаю среди ночи на звонки. – Судя по звукам со стороны Вани, он гонял по тарелке еду, но не ел.

Значит, аппетит отшибает при этих мыслях? Интере-е-есно…

– Не умеешь отделять личное от работы? – как бы между прочим спросила я.

– Именно. Я дышу своей работой. – Ваня даже вилкой двигать перестал.

– Это замена настоящей жизни. Ты проживаешь проблемы своих клиенток. Понимаешь? – Я тоже застыла.

– А как не ответить на звонок, когда человек на пиковом моменте кризиса? Вот ты тоже побежала на поиски Милены, забыв про сон, отдых и еду. Разве нет? – Ванины слова задели тонкую душевную организацию внутри меня. Это было неприятно.

– Это другое, – тихо возразила я.

– То же самое. Просто ты выставила Лизу как стену между собой и клиентами, поэтому не так чувствуешь их. Но все равно берешь лично случаи, которые цепляют. Ведь так?

Выворачивать душу наизнанку не хотелось. Мне казалось, что весь разговор вела я, выкапывая сокровища тайн из гуру любви, а он сейчас будто ковшом экскаватора выкопал мою самую большую боль.

Я тут же заковала себя в броню.

– Нет, просто людям, которые работают с ментальным здоровьем, нужно уметь подавлять эмоции. Как врачам. Есть профессии эмоциональные, как актеры. В нашей же сфере эмоции только мешают.

– Будешь моим наставником? – вдруг спросил мужчина.

– Шутишь?

– Я серьезно. Сама же сказала, что каждому психологу нужен свой психолог.

– Нет. Я с мужчинами не работаю. Это правило.

– Из-за твоего прошлого? Не хочешь его перебороть? Я отличный вариант.

Я в который раз посмотрела в темноту. Если бы не она, я отвлеклась бы на внешний вид, на улыбку, на мимику и жесты и пропустила бы эту просьбу в голосе.

Или мне показалось?

Звонок разорвал спокойствие темного зала.

– Простите. –