Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг. - Сергей Горлов

Обе стороны были разочарованы ходом сотрудничества. Советская сторона настаивала на выполнении буквы договора, ссылаясь на его соответствующие статьи («Вы продали по твердой цене и тем самым взяли на себя коммерческий риск; договор остается договором»). Характеристики самолетов также несколько уступали тем, что были записаны в договоре, и, тем самым, самолеты, по утверждению Управления ВВС (УВВС) РККА, не являлись «боевыми единицами». Наконец, у «Юнкерса» были проблемы с изготовлением подходящих моторов, поэтому «с согласия воздушного флота» были закуплены моторы фирмы «БМВ», хорошо зарекомендовавшие себя во время империалистической войны. Мотор был маломощным (185 л. с.), в то время как на находившихся на вооружении ВВС деревянно-матерчатых самолетах были установлены моторы в 350–400 л. с. Кроме того, авария одного из сданных уже в эксплуатацию самолетов и иные различные повреждения привели к тому, что моторный вопрос подорвал доверие летчиков к самолетам «Юнкерса». Все это, по мнению Пфайфера, и создало атмосферу неприязни и недоверия со стороны советского партнера (УВВС).

«Юнкерс» признавал, что он недооценил «трудности пересаждения завода и организации русского производства», назначив слишком короткие сроки поставки, согласился с упреками в отношении технических данных производившихся в Филях самолетов. Однако он отметал обвинения в том, что им вложено недостаточно капитала. («Мы, с точки зрения частного промышленника, вложили колоссальные суммы».) Металлические самолеты «Юнкерса» были вполне надежными и могли использоваться и в военных, а главное — в мирных целях. Что касается гидросамолетов, то машины «Ю-21» являлись наилучшими из имевшихся на вооружении ВВС. Затруднения с моторами «Юнкерс» готов был устранять, уже оборудовав для их ремонта собственный моторостроительный отдел в Филях.

«Самым большим заводом в мире, строящим металлические самолеты, является завод «Юнкерс» в Дессау и недавно открытое ответвление этого завода в Филях, по своим размерам почти уже не уступающее основному заводу», — гордо констатировал директор фирмы. Рисуя перспективы будущего, связанные с преимуществом существования большого современного завода в СССР для производства металлических самолетов, «Юнкерс» настаивал на обязательном доверии к себе и осознании того, что «будущее аэропланостроения принадлежит металлической конструкции». Великие державы (Англия, Франция и др.) к этому выводу уже подошли, однако каких-либо знаменательных результатов в этой области они тогда еще не достигли.

Завод, где работало свыше 1300 человек квалифицированного персонала и в который были вложены миллионные суммы, должен был быть обеспечен заказами, поскольку иначе росли бы накладные расходы. Однако в течение всего 1924 г. даже обязательный заказ на 60 самолетов «Юнкерсу» не давался, поскольку советская сторона настаивала на таких ценах на эти самолеты, которые можно было бы признать обоснованными лишь при полной загрузке завода. Ввиду такого положения и отсутствия у концессионера по договору права обращаться в третейский суд, «Юнкерсу» оставалось либо «ходатайствовать» перед советской стороной об изменении концессионного договора в связи с изменением «основных условий» (экономических. — С. Г.), уповая на ее милость, либо рвать договор со всеми вытекающими из этого последствиями. К тому времени в Филях уже началось свертывание деятельности завода и увольнение советского персонала, насчитывавшего 1150 человек. Пфайфер пытался воздействовать на правительство СССР, указав на возможности самолетов «Юнкерса» («это в первую очередь большие самолеты, самолеты-гиганты») в военной сфере: воздействие на глубокий тыл противника, в т. ч. проведением газовой атаки, полеты на больших высотах. Для этой цели необходим был нефтемотор (мотор на тяжелом топливе, а не бензомотор), над которым «Юнкерс» работал уже в течение 20 лет.

Красин в сопроводительном письме руководителям ЦК ВКП(б) и СНК СССР рекомендовал пересмотреть концессионный договор, поскольку иначе вряд ли было возможно «удержать Юнкерса на этой важной работе <…>. Нечего и говорить, что с уходом Юнкерса работа завода в Филях будет, если и не приостановлена, но во всяком случае дезорганизована»[168].

В январе 1925 г. председателем РВС и наркомвоенмором СССР вместо Троцкого был назначен М. В. Фрунзе. Он был сторонником продолжения сотрудничества с «Юнкерсом», понимая, что немцам здесь верно удалось распознать перспективу. На заседании президиума РВС СССР 8 мая 1925 г. (участвовали Фрунзе, Уншлихт, Бубнов, Ворошилов, Каменев, Зоф, Буденный, Егоров) было решено «принять все возможные меры к сохранению и продолжению работы концессии Общ. «Юнкерс» <в> СССР», поставив перед «Юнкерсом» ряд своих, в общем-то обычных, условий: удешевление производства, обеспечение запасами сырья (дюралюминия), возможность продолжения работы завода в случае разрыва концессии. Было решено также «практически приступить к постановке этого дела собственными средствами Союза»[169].

К тому времени «Юнкерсу» стало ясно, что «Вогру» не предоставит ему обещанные ранее многомиллионные кредиты (1 млрд. марок в банкнотах). Как представляется, основная причина такого поведения «Вогру» заключалась в том, что самолеты «Фоккера» по своим летным характеристикам были лучше соответствующих Моделей «Юнкерса» («Ю-20», «Ю-21»). Поэтому «Вогру», имевшая чрезвычайно ограниченные средства, стала уходить от выполнения своих финансовых обязательств. Фирме ничего не оставалось, как увольнять персонал на заводе в Филях, и к марту 1925 г. она почти полностью свернула производство — из примерно 1500 занятых на заводе осталось лишь 30 человек[170].

Следует отметить, что на 1923 г. УВВС РККА заказало у «Юнкерса» 100 самолетов, т. е. больше гарантированного договором заказа (60 штук): 20 гидросамолетов («Ю-20») и 80 самолетов-разведчиков («Ю-21») «с окончательным сроком поставки через год, т. е. к 26 ноября 1923 г.». С полугодовым запозданием в мае — июле 1924 были сданы 96 самолетов: 20 гидросамолетов и 76 самолетов «Ю-21».

Что касается вывода завода на производственную мощность, то, как отмечало УВВС, этот пункт концессионер не выполнил. Так, по договору «Юнкерс» обещал выпустить к 29 января 1924 г. 75 самолетов и 112 моторов, а фактически выпустил только 12 самолетов и ни одного мотора. К 29 января 1925 г. «Юнкерс» должен был выпустить 300 самолетов и 450 моторов, а изготовил лишь 75 самолетов и ни одного мотора. Самолеты оказались дороже: гидросамолет «Ю-20» стоил 38 тыс. руб. вместо 32 тыс. и разведчик «Ю-21» — 34–36,5 тыс. руб. вместо 29–30 тыс., т. е. в 2 раза дороже разведчика «Фоккер» и в 1,5 раза — разведчика «ДН-9», изготавливавшегося в то время в СССР. Оценивая летные характеристики «Ю-21» в сравнении с «ДН-9», УВВС выявило многочисленные конструктивные недостатки (меньшие скорость, грузоподъемность, запас прочности и, наоборот, большие посадочная скорость, пробеги при взлете и посадке и т. д.), сделав окончательный вывод о том, что «ДН-9» представляет собой вполне современную боевую машину, в то время как «Ю-21» боевой машиной считаться не может». Как невыполнение концессионером своих обязательств рассматривалось то, что, обязавшись, фирма не смогла «сосредоточить в Филях запасы алюминия и дюралюминия в количестве, достаточном для производства 750 самолетов и 1125 моторов», т. е. «основная наша задача иметь значительную материальную базу для металлического самолетостроения внутри Союза не достигнута»[171]. Учитывая это, УВВС решило нового заказа «Юнкерсу» не давать, концессионный договор расторгнуть, «металлическое самолетостроение свести к масштабу опытного» и его организацию внутри страны «возложить на авиатрест», обязав его предварительно еще раз (!) произвести «точнейшую проверку» летных характеристик самолета и «постановку внутри страны добывания алюминия»[172].

2 июня 1925 г. РВС под председательством Фрунзе (присутствовали также Уншлихт, Каменев, Лашевич, Баранов, Зоф, Еремеев) постановил «произвести пересмотр концессионного договора с Акционерным Обществом «Юнкерс» в сторону предоставления льгот Концессионеру» на условиях организации (помимо самолетостроения) моторостроения и постановки конструкторской работы по самолето- и моторостроению, а также предоставления возможности советским инженерам знакомиться с конструкторскими работами «Юнкерса» как в СССР, так и в Германии. В случае несогласия «Юнкерса» РВС постановил «поднять вопрос о расторжении договора с Концессионером». Осенью «Юнкерсу» был сделан заказ на 15 самолетов типа «К-30», дальнейшие заказы Москва обусловила возобновлением работы в Филях.

Попытки X. Юнкерса договориться с Зектом и «Зондергруппой Р» об участии государства в капитале фирмы не удались, равно как не удались и переговоры «Юнкерса» с Москвой об обновлении базы сотрудничества. К этому времени внешнеполитический курс Германии стал претерпевать изменения[173], и советская сторона стала затягивать переговоры. Официальная германская сторона (МИД) также тянула с завершением переговоров с расчетом переложить их на плечи предпринимателей, а самой остаться в стороне и постараться либо прекратить их, либо направить сотрудничество в чисто экономическое русло, поскольку в Женеве начинались переговоры о разоружении и запрещении использования химического оружия.