Каяна - Инесса Заворотняя

Я долго заставляла себя зайти в кабинет короля. Очень долго, настолько долго, что опоздала на начало разговора. Я крутилась в приемной до тех пор, пока секретарь короля меня наконец не заметил и удивленно не поднял глаза. Вот только тогда я, собравшись с духом, проскользнула в кабинет. И скажу вам вовремя. По голосу Милосерды я слышала, что она в панике. Я скромно встала так, чтобы она меня видела. Хоть капюшон полностью скрывал меня, я сквозь него почувствовала ненавистный взгляд Евсея. Может даже и лучше, что он зол, злость способствует наглости.

— Пойми, Милосерда, я не могу вот так просто открыть границу, — возражал ей Корнель. Они стояли друг напротив друга в центре комнаты, а мы с Евсеем за их спинами, лицами к "своим" монархам

— А как же мои родственники?! Надеюсь, ты не собираешься подвергнуть их этой принеприятной процедуре?! Ты же знаешь, как у вас относятся к нам! — взвизгнула Милосерда

— Для твоих родственников я издам специальный указ, — не унимался король. Я заметила отчаяние на лице Милосерды и легко кивнула ей в сторону Евсея

— Ладно, раз ты меня не слушаешься, хотя я хотела как лучше. Зачем тебе этот человек?! Почему он все время молчит?! Я хочу знать его мнение! — чуть ли топая ножкой, заявила Милосерда. Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Она сейчас так напомнила принцессу из моего любимого мультика!

— Евсей, — разводя руками от безвыходности, сказал Корнель

— Если он меня убедит, я больше никогда не буду настаивать, — заявила Милосерда. А Евсей все молчал. Говори же! Он сейчас мне все сорвет! Я наконец-то решилась посмотреть на него и опять невольно вздрогнула от той ненависти, которая горела в его глазах. Эта ненависть мешает ему думать. Милосерда — иноверка, а он их всех не очень уважает, да еще и я…

— Ну? — с легкой ноткой истерики спросила принцесса и оглянулась на него. Он наконец-то отвел от меня взгляд, а с меня как будто камень свалился. Как же ему мешают его эмоции! Надеюсь, он сумеет с ними справится.

Нужно ему помочь, но как? Отвлечь от мыслей? Громкий звук… А! Была не была! Хуже не будет! Я подошла к кувшину с водой, рядом стоял стакан. Я как будто случайно опрокинула его. Стакан упал на пол, довольно звонко. Во всяком случае, все вздрогнули

— Простите, — пробормотала я и мельком взглянула на Евсея, его взгляд наконец-то прояснился

— Простите, ваше высочество, но граница — это ведь не только кордон с вашей страной, но и с другими странами, от которых мы не знаем чего нам ожидать, — довольно уверенно и вежливо начал Евсей. Я аж закрыла глаза от облегчения. Лед тронулся, господа! — если мы откроем границу, страны жаждущие захватить нас мгновенно введут свои войска, а мы даже не сразу об этом узнаем и будем захвачены врасплох.

На минуту в кабинете повисло молчание. Теперь я уже волновалась за излишне долгое молчание Милосерды. Неужели передумала?

— Что ж… об этом я не подумала… Ваше величество, у вас прекрасный советник, берегите его, — с легкой улыбкой торжества ответила Милосерда, — Пожалуй, мы с Кассией вас оставим.

Я все это время наблюдала за Евсеем. Вначале торжество, потом гордость, а при упоминании моего имени жесть и злость. Просто прелесть! Опустив голову я вышла вслед за Милосердой.

Как я попала в свою комнату, я абсолютно не помню, как впрочем, и события последующих дней. Моя простуда обострилась до сильнейшего жара. По словам Милосерды я все время была без сознания и лишь изредка стонала. К тому же никакие лекарства мне не помогали. Вот такой вот винегрет.

Проболела я как раз то время, когда должна была принимать очередную порцию своего зелья. Однажды ночью я проснулась. В теле была слабость, но мне уже было лучше. Я всегда оставляла это зелье в тумбочке у кровати, поэтому сейчас просто потянулась к этой тумбочке, и мельком взглянула на свою левую руку. Я даже несколько раз моргнула считая, что мне показалось. Во время жара у меня затянулся еще один шрам. От Элькирийской защиты остался только один шрам… Немного передохнув я все же придвинулась к тумбочке. Потом несколько секунд я отдыхала, потом опять неимоверные усилия, чтобы просто открыть ее и опять я откинулась на подушки, чтобы передохнуть и уснула.

Впервые за долгое-долгое время мне приснился сон. Сны мне перестали сниться после того, как я начала пить это зелье. Мне снился мой дом, вернее мой последний день перед моим попаданием в Элькирию.

Я по образованию историк и прохожу практику в нашем музее. Как раз за неделю до всего этого нам в музей привезли одну очень редкую статуэтку, но сделана она была из золота. Вот с этой статуэтки и началось. В начале нас дважды пытались ограбить, потом решили подкупить меня.

А я, я согласилась. В конце концов, деньги были солидные, мне бы хватило до конца моих дней. К тому же от меня требовалось лишь отключить сигнализацию. Подозрение бы упало не на меня, а на охранника, либо сотрудника, который последним бы покинул музей.

Вот мне и приснился как раз тот день, когда я должна была отключить эту сигнализацию. Утро было таким же, как и всегда, а вот перед самым зданием музея время как будто остановилось, и передо мной появился вестник Элькирийской школы.

На этом мой сон вдруг резко переменился на другой. Странный и запутанный. Я почему-то оказалась ночью в своем родном городе, я в этом уверенна, вот только местность мне абсолютно неизвестна, да еще за мной кто-то гонится. Я постоянно от него убегаю, кричу, зову на помощь, но везде темно и страшно. И тут я чувствую, что падаю и в этот же момент, как будто кто-то ласково проводит ладонью по моему лбу и щеке. Паника сразу же куда-то исчезает, становится так спокойно, как у мамы на руках, в последний раз я чувствовала себя так очень давно, даже не помню когда.

Это мое спокойствие вдруг прерывается резким звуком, стуком. Вздрогнув, я резко просыпаюсь и открываю глаза. Я глянула на окно и облегченно вздохнула, это была просто ветка, а за окном бушевала самая настоящая гроза. Я повернула голову и увидела, что шкафчик тумбочки задвинут, хотя я точно помню, что оставила его открытым… После сна сил у меня прибавилось, так что я уже быстрее открыла тумбочку и наконец выпила это гадостное зелье.

Глава 3

Самая сильная ненависть,

как и самая свирепая собака,

беззвучна.

Жан Поль

Наблюдение за комнатой Милосерды ничего не дало, такое ощущение, что этот сверток до ее комнаты просто не дошел. Мне ничего не оставалось, как ждать следующего сообщения, вот только как узнать когда оно будет? За такими вот мыслями меня и застала Милосерда 5 мая.