Цветок под куполом. Возвращение - Олла Дез

помогают магу продолжать жить. Но полное отсутствие снов пугает всех. Никто так и не смог понять, почему это происходит и что служит причиной. Кто-то твердит о любви, кто-то о жажде жизни, кто-то верит в чудеса новых открытий и познаний. Но мне всегда казалось, что у каждого это свое.

Важно не погрузиться в эти сны целиком. Настоящий маг только черпает силы и вдохновение из снов. Но никак не полное погружение. Балансировать на этой грани можно и нужно. В Академии много лекций было прочитано на эту тему и почти все студенты клевали на них носом. Потому что понять грань между фантазией и реальностью, сном и явью необходимо для самого понимания жизни и магии. По этому предмету нет экзамена, но сдать его все равно необходимо.

И вот сейчас я с радостью вдруг поняла, что сны вернулись, притащив за собой кошмары, к сожалению. Но они вернулись, а значит, я стану сильнее. Нет, не в плане магии. Сила заклинаний останется на прежнем уровне. А вот я сама стану сильнее.

— Такой как ты не достоин даже находиться в главном шатре в услужении! Как ты посмел вмешиваться в священный гнев дочери белых троллей! Дочь белых троллей сама решает, когда ситуация достойна вмешательства, а с чем можно смириться! Я бы вышла победительницей с той площади! — Крики Лидаджу разносились по поляне и были похожи на вопли гнома, потерявшего ключ от сокровищницы.

— Да даже если бы ты и ушла с той площади с Майей на плече ты все равно бы подвергла всю нашу компанию угрозе! Мало было уйти! Нужно было не привлекать внимания и не вызвать подозрений! — Ответный вопль Яна прозвучал не менее громко.

— Все равно ты не имел права усыплять и тем более упрекать меня на всю площадь в слабости! Это смертельное оскорбление для дочери белых троллей! Я требую поединка! — Проревела Лид, как раненый в поединке доисторический дракон. Не знаю, как ревели драконы, но, наверное, как Лидаджу.

— Да я тебя покалечу одной левой не сходя с места! Какой поединок! Я лучший боец темной империи! Ни один тролль не справится со мной, а тем более какая-то девчонка! — Вот все на поляне понимали, что зря это он сейчас проорал, точно зря.

— Да с твоим отвисшим животом и оттопыренным задом я бы даже и не совалась к дочери белых троллей! Ты только на помешивание похлебки и годишься! — Не осталась в долгу Лид.

— Это у кого ты увидела живот и зад?! Да у меня сроду не было живота! Да за мою благосклонность боролись лучшие девушки империи! — А вот это интересно Ян зачем сказал?

— Да у моего самого последнего наложника в гареме фигура мужественней! А те девицы были, наверное, подавальщицы в самом бедном трактире. И к тому же пьяны, как глава клана, продавшая в чужой гарем негодного мужа! — Лид тоже перегибала.

— Да на что годится этот твой гарем! Там, я уверен, одни недомерки с ушами размером с мою ладонь! — Теперь Ян явно перешел все мыслимые приличия.

— У моего гарема самые большие уши в племени! А вот твои ладони и руки и в самом деле мелковаты! — И губы Лид сложились в презрительную ухмылку.

— Да тебя вообще на лошади не видно! Кажется, что она неуправляемая скачет! — Ян явно был не в себе.

Они орали уже давно. Мы успели собрать лагерь, заварить отвар и подогреть на костре завтрак, а они все продолжали выяснять кто из них круче. И почему то Нат, Марк и Ив не спешили вмешиваться. Нат даже не смотрел в сторону сладкой парочки, а Ив только усмехался иногда то над репликой Яна, то над ехидным замечанием Лид. Я недоуменно посматривала на Ива и Ната, и все ждала, когда же они вмешаются. Но те явно не торопились. То ли наслаждаясь, то ли ожидая, что Ян с Лид сами угомонятся. Но те продолжали орать и не думали успокаиваться.

Еще утром Нат отдал распоряжение не будить Майку, а наоборот еще глубже погрузить ее в лечебный сон. И теперь даже стоящий над головой у девушки жуткий ор был не способен ее разбудить. Причиной такого решения было глубокое магическое истощение Майки, и я понимала, что так, наверное, будет для нее лучше. Снятие кандалов и лечебный сон способствовали регенерации и восстановлению магии. Без нее девушку не стоило будить. Нат планировал разбудить ее в столице и там же принять решение о дальнейшей судьбе девушки. Мы надеялись, что в столице у нее остались родственники или друзья, способные о ней позаботиться. Она нуждалась в хорошем питании и продолжительном отдыхе. После моего лечения шрамов на спине не осталось, но это не значит, что они не спрятались глубоко внутри. Шрамы от несправедливости, горя, потери, как правило, залечиваются сложнее, чем от кнута. С последним я вчера справилась быстро.

И вот когда уже все было готово для скромного завтрака, я снова выжидающе посмотрела на Ива, ожидая его дальнейших действий. Но он молча подошел и, усевшись возле костра, с невозмутимым видом взял тарелку с кашей, ломоть хлеба и кружку с отваром. Он даже не посмотрел на Яна и со спокойным и безразличным видом приступил к завтраку.

Нат с Марком к моему величайшему изумлению поступили также. Мне не оставалось ничего другого как молча последовать их примеру. И вот когда мы все четверо, рассевшись возле костра, стали уплетать кашу, на полянке вдруг воцарилась тишина. Тишина была внезапной и какой-то зловещей. Мы все обернулись на спорщиков, и моим потрясённым глазам предстала удивительная по своей невероятности картина.

Обладательница гарема с самыми большими ушами, девчонка, которую не видно на лошади, самозабвенно целовалась с обладателем почетного титула помешивателя похлебки, огромного живота и отвисшего зада. Ян целовался с Лидаджу. Целоваться они прекратили так же внезапно, как и начали.

— Никчемный помет лягушки с болот Забулвейта! Не смей ко мне прикасаться! — Завопила Лид.

— Мокрица из пещер Молфурских гор! Не подходи ко мне ближе, чем на десять шагов! — Вторил ей Ян.

На этом они синхронно развернулись и двинулись к костру. Усевшись возле нас, спорщики с демонстративным видом принялись за завтрак, время от времени кидая друг на друга испепеляющие взгляды.

— К вечеру мы должны быть в окрестностях столицы. Ночевать будем в трактире на окраине. Остановок в пути не планирую. Обет всухомятку в седле. Ана едет со мной. Нат, на тебе Майя? — Как ни в чем не бывало, спросил Ив.

— Вес