Норби и захватчики - Айзек Азимов

Бурлик уставился на Норби и вздрогнул.

— Роботы! Да, Древние тоже считали их необходимыми. Они верили в технологию и позволили ей разрушить нашу цивилизацию на Нухленонии. После ухода Древних мы поклялись больше никогда не использовать технологию, за исключением механизмов, обеспечивающих деятельность нашего зоопарка и пищевой фабрики. Более того, мы торжественно поклялись спасти все другие планеты, которые мы посетим в поисках Древних. Мы разрушим порочную и вредную технологию ради блага всех разумных существ.

— Но это неправильно, — возразил Джефф. — От технологии нельзя полностью отказаться. Вы цивилизованны, поскольку не охотитесь за пищей в океане, как делали ваши примитивные родственники. Вы зависите от пищевой фабрики, которая управляется роботами. Это ведь технология, и она дает вам свободное время для культуры и размышлений, без которых не существует настоящей разумной жизни. Вредна не технология сама по себе, а ее неразумное использование. Вы не можете решить эту проблему, разрушив технологию и уничтожив цивилизацию. Перемены к лучшему наступают тогда, когда мы сможем пользоваться технологией мудро и умеренно.

— Отец, — сказал Ухфай. — Это человеческое существо мыслит разумно. Мы нуждаемся в технологии, чтобы оставаться цивилизованными.

— Но мы стараемся хранить верность заветам Древних, — сердито протестовал Бурлик. — Когда-нибудь они вернутся, и мы покажем им, что усвоили урок. Мы не опустошили планету так, как это сделали они. Мы сохранили ее, чтобы они могли исправить свои прошлые ошибки и жить здесь в мире и согласии.

— Подумайте над своими словами, — сказал Фарго. — Они не могут восстановить планету, не используя механизмов. Насколько нам известно, Древние никогда полностью не отказывались от технологии.

— Откуда вы знаете? Ухфай сказал, что ваш визит к ним произошел в отдаленном прошлом. Откуда вы знаете, что произошло с ними после того, как они покинули Нухленонию?

— В наших исследованиях Вселенной мы не раз видели их следы. Они посещали другие планеты, но никогда не оставались там надолго. Иногда они ничего не меняли, а просто брали образцы животных. Так случилось на Земле, нашей родной планете. На Джемии они усовершенствовали породу драконов. Точно так же они поступили с вами здесь, на Нухленонии. Это они оставили роботов-Менторов, чтобы учить драконов; тех самых Менторов, которых вы парализовали. Неужели можно назвать это верностью заветам Древних — разрушить, что создано их руками?

— Почему вы думаете, будто именно Древние создали Менторов?

— Потому что Менторы похожи на Древних, — с серьезным видом ответил Фарго. — Мы видели Древних и не могли не заметить их сходства. Видите ли, сэр, Менторы не отказались от технологии, они использовали ее с умом, как учили их Древние.

Великая Драконица повернулась к Фарго.

— Я тоже поразилась их сходству, — сказала она. — Когда я увидела шесть конечностей и три глаза, я сразу же подумала о Менторах. Древние — это и есть Другие, не так ли?

— Полагаю, вы правы.

— Интересно, — заметил Джефф. — Мы несколько раз отправлялись на поиски Других и возвращались ни с чем. На этот раз мы не искали их, однако встретились с ними.

Бурлик погрузился в нелегкое раздумье.

— Можете ли вы сказать нам, живы ли сейчас Древние, или Другие, как вы их называете. Можете ли вы сказать, используют они технологию и в наши дни?

— Нет, не можем, — ответил Фарго. — Однако мы ищем их, как и вы, и надеемся когда-нибудь найти. Мы просим вас вернуть роботов, похищенных с Джемии. Верните трудоспособность им и Менторам — это будет жестом вашей доброй воли.

— Я испытываю стремление сделать так и отдать вам ваших роботов, но мы не знаем, как вернуть их к жизни, — печально произнес Бурлик. — Когда мы вибрируем своими щупальцами определенным образом, то производим интенсивные ультразвуковые колебания, которые могут повредить или даже уничтожить как биологические, так и искусственные организмы. Однако мы не знаем, как устранить последствия вибрации, если дело доходит до паралича или дезактивации.

— Поэтому я и взял с собой Норби, — быстро сказал Джефф. — Я прошу, чтобы ему позволили осмотреть роботов и воспользоваться вашим компьютером. В некоторых вопросах он умнее нас и, может быть, найдет способ оживить роботов.

— Это абсолютно необходимо? — В голосе Бурлика появились страдальческие нотки. — Несмотря на все сказанное вами, нам трудно позволить роботу свободно передвигаться по нашему миру.

— Подождите! — внезапно воскликнул Фарго. — Олбани пытается связаться с нами. Олбани, я слышу тебя. Что случилось?

— Фарго и Джефф, здесь назревает кризис, — послышался ее голос— Яйцо Оолы, или как там оно называется, потрескалось и распалось на кусочки.

— Все в порядке, — успокоил ее Джефф. — Обычно для того, чтобы Оола покинула свою защитную оболочку, нужно напеть определенную мелодию, но иногда это случается само по себе.

— Дело не в этом, — перебила Олбани. — Я с интересом наблюдала за происходящим. Потом появилась Оола и прыгнула в океан через открытый люк воздушного шлюза, прежде чем я успела остановить ее. Она исчезла.

Глава тринадцатая ЯЙЦО

Интерком замолчал.

— Ты не видишь Оолу, Олбани? — спросил Джефф ломающимся от волнения голосом. — Может быть, она плавает где-то внизу?

— Нет, я ничего не вижу. Может быть, мне лучше прыгнуть в...

— Нет! — закричал Фарго. — Оставайся на корабле.

— Я пойду, Джефф, — сказал Норби, успокаивающе помахивая руками— Я найду это неразумное животное, о котором ты в последнее время думаешь гораздо больше, чем обо мне.

— Когда найдешь ее, будь осторожен, — попросил Джефф. — Между прочим, я думаю о ней не больше, чем о тебе.

— Прощайте! — драматическим тоном произнес Норби. — Я ухожу в океан!

Однако ему не пришлось далеко отойти. В дальнем конце зала возникла небольшая суматоха. В дверь протиснулись двое Хлено, еще издали заговорившие с Бурликом на ультразвуковой частоте. Он ответил через транслятор, поэтому люди могли его слышать.

— В воздушный шлюз проникло какое-то животное, — сообщил он — Сначала у него были жабры, но потом они почему-то исчезли.

Джефф облегченно вздохнул. Видимо, Ооле просто захотелось присоединиться к ним.

— Это Оола, мое домашнее животное, — сказал он. — Пожалуйста, приведите ее сюда.

Один из Хлено принес Оолу, осторожно держа ее в щупальцах. Оола выглядела живой и здоровой, только мокрой и сильно похудевшей. Во рту она держала какой-то предмет, растянув челюсти почти до размера крокодильих, чтобы не выпустить его.

— Глупое животное! — презрительно фыркнул Норби. — В следующий раз мы оставим ее на Манхэттене. Она невероятно непослушна.

Когда Оолу отпустили, она не обратила на Норби ни малейшего внимания, да и Джефф удостоился всего лишь мимолетного взгляда. Принюхиваясь, она переходила от одного Хлено к другому, пока не нашла Ухфая. Потом она положила свою ношу в его щупальца. Это оказалась миниатюрная подушечка — зеленая и кожистая.

— Как вам это нравится? — спросил Фарго. — Она снесла яйцо!

— Что это? — жалобно спросил Ухфай. — Что мне с ним делать?

— Это яйцо, из которого появится многоцелевое домашнее животное, — объяснил Джефф. — Это детеныш Оолы, и, думаю, она хочет, чтобы Ухфай взял его себе.

— Детеныш внутри этого предмета?

— Да, — ответил Фарго, прочистив горло. — Сейчас я исполню мелодию, открывающую яйца многоцелевых домашних животных.

Он пропел мелодию чистым тенором без единой ошибки, однако ничего не произошло. Яйцо Оолы оставалось запертым.

— Вероятно, детеныш еще не готов вылупиться, — разочарованно пробормотал Фарго. — Разве наседки не сидят на яйцах целыми днями, пока не вылупятся птенцы?

— Оола — не наседка, — возразил Джефф. — Я не знаю, в чем дело. Норби, придумай что-нибудь, — добавил он на земном языке. — А то Хлено начинают беспокоиться.

— Я не доверяю им, — буркнул Норби. — Они заявили, что мы свободны, и поблагодарили нас за телепатию, но мне не нравится, как они косятся. Думаю, они ненавидят меня. Я хочу домой.

— Невежливо говорить на языке, которого мы не понимаем, — сказал Бурлик. — Особенно после того, как мы согласились терпеть ваше присутствие здесь. Что вы замышляете против нас?

— Абсолютно ничего, — быстро сказал Джефф. — Мы советуемся, как открыть яйцо Оолы.

— Не понимаю, какое это имеет значение, — ворчливо заметила мать Ухфая. — Думаю, мой муж слишком поторопился, когда решил отнестись к вам как к друзьям. Нам не нужны зеленые двоякодышащие животные, они годятся разве что для зоопарка. Что касается вас, то вы мне очень подозрительны, а особенно робот.