Ведьма по завещанию - Виктория Стрельцова

Хозяйка дома подбросила в огонь щепотку порошка и тот окрасился в зеленый цвет. В просторной комнате внезапно стало тесно.

– Ты ждешь от меня помощи. – Не вопрос, а скорее утверждение. Вот только я уже и не уверена, что помочь мне хоть кто-то в силах. Да и зачем? Любимый меня предал, внезапно превратившись в чужого фьера. Все окончательно запуталось, а я увязла во лжи. – Что тревожит тебя?

– Лишь то, что я не помню ничего о прошлой жизни, – солгала я.

– Это все? – сухо спросила Аша, наверняка распознав ложь в моих словах.

– Да, – ответила я, не раздумывая. Хотелось поскорее покинуть злополучный дом. Все здесь было чужим, все давило на грудь и живот. Дышать с каждой секундой было все труднее, а сердце будто замирало. Сознание путалось, а свинцовые руки будто и не принадлежали мне вовсе.

– В таком случае, ты отправишься работать в хранилище судеб. Если ты действительно обеспокоена отсутствием ответов, то там ты сможешь их найти, – сказала Аша и затушила пламя. Дом, с запертыми ставнями, тут же окутала непроглядная тьма.

Приводить себя в порядок пришлось в спешке. Хильда дала мне полчаса на сборы. Достаточно, чтобы переодеться (благо мое платье успело за ночь высохнуть), но слишком мало, чтобы отдохнуть. Хорошо, что после отвара главы поселения пророков сон как рукой сняло.

Эстер дома не оказалось. Наверняка уже приступила к общественным работам по указу Аши. То, что старушка ее родственница в голове до сих пор не укладывалось. Ведь они совершенно разные и едва ли поддерживают общение. Интересно, почему?

– Тебе опять повезло, Моргана, – нарочито важным тоном оповестил меня Ферди. А то я сама этого не понимала?! – Будешь вести себя как подросток, и до двухсот лет не доживешь! Ты же будущая мать! – воскликнул жаб.

Я в два счета преодолела разделяющее нас расстояние и накрыла рот разговорчивого фамильяра ладонью. Тот недовольно закряхтел, часто моргая янтарно-желтыми глазами.

– Тихо, – прошептала я, отстраняясь. – Хильда услышит.

– Тебе все равно придется обо всем рассказать, болотница. Иначе они и сами догадаются. Живот начинает расти…

А то я этого не знала?! Вот только правда может стоить мне и моему малышу жизни. Я не уверена в том, что пророки не захотят заполучить силу беременной болотницы. Да и на помощь Кроу надеяться не приходится… Некромант едва ли сейчас находится в здравом уме. Жаль, возможности наедине с ним поговорить не представилось. Эстер сказала, что семья Инги никому избранника дочери не показывает, да и сам он держится отстраненно. Эх, а ведь я даже не поняла – узнал ли он меня?

В душе вновь поселилась тоска. Простое женское счастье для болотной ведьмы – недостижимая мечта. Права была моя покойная бабка. Не для нас любовь и муки сердечные. Наш удел – одиночество.

– Может все-таки расскажешь? – взмолился жаб, наблюдая за мной с безопасного расстояния.

– Незачем, – отрезала я, вплетая в волосы тонкую голубую ленту, которую мне подарила Эстер. – Задерживаться тут надолго мы не будем.

Глаза жаба округлились. Кажется, мой маленький друг не намеревался в ближайшее время покидать поселение пророков.

– А как же Кроу? – возмутился Фердинанд.

Прознал, гад. И когда только успел? Ведь не рассказывала ему о некроманте.

– Ты его видела? Неладное что-то с ним творится. Да и не спроста он очутился здесь. А еще и мертвецы эти ходячие, – жаб вздрогнул, словно даже мысль о них пугала его до чертиков. – Ох, не нравится мне это, Моргана. Если их и неизвестно кто из могил вызволяет, то вот сторожа, который тебя ночью по погосту гонял, точно кто-то из пророков целенаправленно из могилы поднял!

Стоп… А ведь жаб прав. Аша не удивилась тому, что мертвец кладбище стережет. Не иначе как сама Гаврошу обход делать среди могил отправила. Но зачем? Что охраняют на мертвой земле пророки?

Наспех сунула ноги в туфли и, ничего не сказав Ферди, выбежала на крыльцо. Хильда лениво прохаживалась у дома, привычным жестом сжимая рукоять кинжала. Кажется, она и ночью с ним не расставалась.

– Хильда, – крикнула я, сбегая по ступенькам, – как давно Гавроша погост стережет?

Девушка-пророк смерила меня хмурым взором.

– С тех пор, как нужда в этом появилась, – уклончиво ответила она.

– Просто… я подумала… – остановилась, чтобы выровнять сбившиеся дыхание. Что-то сегодня мне после ночного забега и отсутствия сна не хорошо.

– Думать будешь в хранилище судеб, – перебила меня Хильда и зашагала прочь. – Лучшие пророки доступ к нему годами заслужить пытаются, а ты в два счета расположения Аши добилась. Интересно, как? – Девушка остановилась и впилась в мое лицо колючим холодным взором, в котором плескались презрение и ненависть…

В хранилище судеб пахло душистыми травами и благовониями. Немудрено. Пророки использовали их повсеместно. Высокие стеллажи с книгами тянулись вдоль стен ровными рядами, подпирая низкий потолок. На них лежали книги с пожелтевшими страницами, пухлые стопки бумаг, перетянутые бечевкой, и свитки. Много свитков. Они были повсюду: на полках, на полу и даже громоздились покосившимися горками на пыльных подоконниках. У входа стоял простенький комод с множеством миниатюрных ящичков, в которых обнаружились наспех сделанные заметки с указанием номеров стеллажей и полок. Наверное, чтобы упростить поиски нужной информации в хранилище. Вот только знаю ли я, что именно ищу?

За моей спиной хлопнула дверь. Хильда не посмела войти внутрь без позволения Аши. Лишь окинула меня хмурым молчаливым взором, полным всепоглощающего презрения. Что ж, наверное, я его заслужила. Второй раз раскурочила кладбище пророков! Благо, что о моей причастности к первому случаю они ничего не знают. Пока не знают…

Я вынула из маленького ящичка, который был датирован годом моего рождения, стопку бумаг. Пожелтевшие, со смятыми надорванными краями листочки сами льнули к рукам. Удивительно, что пророки сохранили отголоски чужих жизней и судеб, перенеся их на бумагу и деревянный фасад здания. Если я родилась в этом поселении, то и моя судьба должна «храниться» здесь – на этих полках, покрытых толстым слоем пыли. О собственном месте на стене хранилища и речи идти не могло. Не достойна. Не заслужила…

Блуждая между стеллажей, пришла к выводу, что за чистотой пророки здесь особо не следили. Или