Любимая советника - Миранда Бриджес

Она наклоняет голову, позволяя мне рассмотреть ее.

— Это выглядит не так уж плохо. Нам нужно следить за кровотечением. Похоже, поток уменьшился, так что это хороший знак. Дай мне знать, если почувствуешь головокружение или сонливость, хорошо?

Она кивает, потирая живот.

— С ним все в порядке? — спрашиваю я, многозначительно глядя на ее живот.

Морган вздыхает и слегка улыбается мне.

— Да, с ребенком все в порядке.

— Отпусти меня! — по коридору эхом разносится женский голос, сопровождаемый детским плачем.

— Лия! — Морган снова встает и сжимает прутья решетки, пока костяшки ее пальцев не бледнеют. — Лия!

Другой мужчина-дравиец держит Лию в плену и силой тащит ее к одной из камер. Когда наша дверь распахивается, мы беспомощно наблюдаем, как она присоединяется к нашей печальной вечеринке, ее дочь кричит громче, чем раньше.

— Шшш, моя маленькая любовь, — воркует Лия малышке.

— Ты в порядке? — спрашивает Морган.

— Да, мы в порядке. — Лия укачивает своего ребенка, но ее взгляд не отрывается от лица Морган. — А ты?

Морган кивает.

— Это всего лишь небольшой порез.

— Что мы будем делать? — спрашивает Лия.

— Ждать, — говорит Морган. — Мы больше ничего не можем сделать.

— Все как в старые добрые времена, — говорит Лия, ее губы дрожат. — Мы чертовски облажались, подружки.

Глава 10

— Пропустите меня.

При звуке голоса Колтона я вскакиваю на ноги, желая увидеть его лицо. Облегчение от осознания того, что он жив, пронзает меня, почти доводя до головокружения. Удивительно, как много он значит для меня, несмотря на то, сколько времени мы были вместе. Я знаю, что мои чувства глубоки, но не готова признать их, особенно когда беспокоюсь о том, буду ли я жить или умру.

Он заворачивает за угол вместе с другим советником, Тинозом, в сопровождении двух охранников, и у меня сводит живот. Почему они вместе?

— Вот они, — говорит Тиноз, жестом указывая на нас.

Морган в ответ показывает жест.

— Мне нужно было убедиться в этом самому, — отвечает Колтон. — Теперь, когда у нас в руках пары лидера и генерала, нет ничего, с чем бы они не согласились.

— Они все еще живы? — спрашивает Лия пронзительным голосом. Спящий младенец на ее руках шевелится, и Лия затихает. — Пожалуйста, скажите мне.

— Они живы, — подтверждает Колтон. — И вскоре присоединятся к вам.

Череда проклятий Морган наполняет камеру, но я слишком сосредоточена на Колтоне, чтобы обращать на нее внимание. Он еще не посмотрел на меня, и я не уверена, что хочу этого. Не узнаю его. Его лицо — жесткая маска, его неоновые глаза голубее и холоднее любого ледника, они замораживают меня там, где я стою. Мое сердце разрывается, когда понимаю, что он в союзе с пуристами и все, что было между нами, — ложь.

Как и сказал Колтон, Зейдена и Варека привели в камеру напротив нас. Они избиты и в синяках, но, насколько могу судить, с ними все будет в порядке. Единственная проблема — на них надеты такие же кандалы, какие Колтон носил во время детоксикации, те самые, которые не позволяли ему использовать свой дар.

— Так, так, так. Вот это встреча.

Голос Самиры доносится до меня за секунду до того, как я ее вижу. Она стоит перед камерой Зейдена.

— Могущественный дом Каймара, — говорит она, щелкая языком. — Такой высокомерный, такой наивный. И все же такой уязвимый без твоего драгоценного дара.

Рот Зейдена искривляется, и он бросает на нее пристальный взгляд.

— Как ты узнала о наших планах?

— Свадьба была не более чем уловкой, причем плохо замаскированной, — замечает Самира, отбрасывая волосы на плечо. — Канцлер знал, что вы хотели собрать пуристов с единственной целью — уничтожить их, но все пошло не так хорошо. Видите ли, Квин, как и я, из дома Фаэля, и именно он разгласил то, чего вы пытались добиться, чтобы доказать свою преданность. Химена — из дома Манкой, и ее брат, Тинос, тоже проверял ее верность их дому. Какой еще источник информации может быть лучше, чем служанка королевы?

— Я не верю в это, — шепчет Морган. — Квин никогда не предаст Зейдена, а Химена никогда не предаст меня. Никогда.

— Чтобы защитить своего сына, она сделала именно это, — отвечает Тиноз, его губы расплываются в злой ухмылке.

— Ты угрожал им, — шепчет Морган. — Это единственное объяснение. — Она закрывает рот рукой, ее глаза стекленеют от слез.

Самира кладет кончики пальцев на руку Колтона, и я напрягаюсь от этого прикосновения.

— И Колтон получил необходимую информацию от Кейда, — говорит она. — Это было отличное сотрудничество, уверяю вас.

— Ты из моего дома, — бросает Зейден Колтону, его глаза становятся черными. — Я доверял тебе.

— И ты был дураком, поступив так, — отзывается Колтон. Затем он смотрит на меня, вскинув бровь, и мои легкие сжимаются, мне становится трудно дышать. Он накрывает руку Самиры своей. — Неужели ты думаешь, что я позволю этим людям запятнать нашу расу?

Чернота сгущается перед глазами, пока я стараюсь отдышаться. Мое дыхание громко отдается в ушах, и каждый удар сердца звучит как раскат грома. Я прижимаю руку к груди, когда волна за волной боль накатывает на меня. Глаза закрываются, словно защищая от мучительного созерцания Колтона и Самиры вместе. Затем я опускаюсь на холодный каменный пол в полном оцепенении.

Весь мой мир разрушился в считанные минуты.

— Я буду наслаждаться, убивая тебя, — говорит Зейден Колтону. — Медленно.

— И что теперь будет? — спрашивает Варек. — Раз ты не убил нас сразу, значит, у тебя есть планы.

— Следующее собрание для дравийцев также будет временем празднования, — рассказывает Тиноз, потирая руки в явном предвкушении. — Только на этот раз вместо свадьбы будет казнь.

Варек бросается на Тиноза через решетку, а Зейден замирает. Лия и Морган прижимаются друг к другу. Лия начинает плакать.

— Заберите у нее ребенка, — бросает Самира, кивая на Лию. — В нем дравийская кровь, и ему не место среди них, даже если он полукровка.

Я вскакиваю на ноги и становлюсь перед Лией как раз в тот момент, когда в комнате разносится страдальческий крик Варека. Тиноз входит в нашу камеру, и когда Морган вскидывает подбородок, он бьет ее сзади. Ее голова запрокидывается назад, но ей удается устоять на ногах. Я хватаю ее, подставляя Тинозу свою спину, чтобы заслонить королеву. Если Морган упадет на твердый пол, то может поранить себя и ребенка. Крики Лии будят Варию, и ребенок неудержимо плачет. Тиноз протягивает руку, чтобы схватить Лию, и ребенок всхлипывает, когда ее мать начинает кричать в знак протеста.

И тут Тиноз летит через