Охота на охотника - Владимир Геннадьевич Поселягин

их экипажи умнее. Вот следующим я поразил броневик – колёсный, слишком шустрый, мог удрать. Тот уже заложил пологую дугу и разгонялся, уходя в тыл. Первый снаряд вырвал ему заднее колесо, отчего броневик перевернулся, второй угодил точно в днище.

Бумкнуло с грибком взрыва. В боекомплект попал, похоже, хана экипажу. Несильный взрыв, пушечка у броневика была слабая. Потом два оставшихся танка добил, в первый самый, что не горел, два снаряда всадил, пока он не загорелся, и дальше оба бронетранспортёра поразил. И эти горят. Дальше показывал растопыренные пятерни и бил осколочными по пехоте. Та залегла, расползалась, но я их в прицел видел и поражал.

Жаль, снаряд не самый мощный, но главное, потери те несли, пока не выдержали и не побежали. Тут я зачастил выстрелами. В стороне была дорога, трасса на Бобруйск, там колонна немецких грузовиков спокойно себе шла, как будто танки их рядом не горели, в километре от трассы. Пришлось разворачивать пушку, поднимая станины, и снова прицельно бить. Правда, дальность полтора километра, однако один грузовик загорелся. Второй взорвался – груз сдетонировал. Дорога тут же очистилась.

Иногда я слышал шум и не мог понять, что это – похоже, орали. И мельком обернувшись, увидел, что окоп набит моими бойцами, тут же и два командира отделения, включая моего зама. Он наблюдал в мой бинокль, который я положил на планшетку, как горит вражеская техника, и сообщал остальным, что и вызывало вопли радости.

– Покинуть позицию! – скомандовал я. – Сейчас нас тут накроют снарядами. В землянку ротного. Быстро!

Бойцы передавали друг другу приказ (не все его расслышать могли, оглушены), и вскоре окоп был очищен, даже мой расчёт убежал, я их отпустил. Прибрав четыре полных ящика снарядов, один полупустой и орудие следом, я забрал вещи и побежал за остальными. Едва успели, и вот на месте окопа поднялись два высоких песчаных фонтана, а потом двадцать минут батарея из пяти орудий (дрон показывал, где те стоят) перемешивала наши позиции с песком.

Мы в стороне были, отметив, что и тут много бойцов, покинувших свои боевые посты. Остались самые стойкие. Да что там, у меня во взводе семеро драпанули. Я сержантам (все они живы были) сделал внушение. Маркелов сидел в землянке, ему плечо перевязывали, осколок от мины поймал. Это ещё до того, как я орудие достал, за несколько минут.

Бойцы копали позиции вокруг землянки, будем драться в окружении. Я уже сообщил, что дивизия отступает, нам поздно отходить, поэтому будем ждать темноты. И вот так собрали вокруг себя тех, кто остался, не только из нашей роты (драпануло процентов сорок личного состава), но и соседей. Чуть больше сотни человек набралось.

Из плюсов был расчёт со своим пулемётом Максима. Поставил его со стороны города, здесь от окраин метров триста. Однако немцы иногда сыпали минами, оставили один миномёт и заслоны, которые иногда давали о себе знать пулемётами, и спокойно нас обходили. Мы им не мешаем в стороне от дорог.

Так что у нас всё стихло, немцы «голос» подавали иногда; мои бойцы тоже, перемещаясь по окопам, из разных мест стреляли из ручников, чтобы показать, что мы здесь. Да немцы и так знали – оптика сверкала с чердаков дальних двухэтажных зданий, оттуда все наши позиции видно было. Обед прошёл, всё тихо, я из своих запасов выдал консервы и галеты, так что поели. Вот с водой проблемы. К речке не спустишься, а она в нескольких метрах блестит водой. Солнце жарит, как в тропиках, в тени тридцать пять, всё под прицелом. Так бойцы углубили воронку и докопались до воды, вскоре муть осела, и смогли набрать, решили проблему с питьевой водой.

Это действительно проблема, я вот запасов не делал, вино есть, напитки разные, но нет чистой питьевой воды. Косяк. Надо будет сделать запас. После обеда я как раз со всеми бойцами знакомиться закончил. Со мной Маркелов ходил, морщился, рана давала о себе знать, но ходил. А тут снайпер стал работать. Сержанта убил и Маркелова, точно в голову. Командиров выбивал, с чердака. Я принял этот вызов, снял и снайпера, и наблюдателей на крыше, а потом проредил заслоны.

У меня базы знаний боевые, для меня километр – вполне рабочая дистанция из СВТ без оптики, с оптикой и тысячу двести беру, поэтому за час немцы потеряли порядка двух десятков убитыми и ранеными.

Немцы сыпали минами до исчерпания боезапаса миномёта. После этого я дал добро. Бойцы, выбираясь из укрытий, чинили окопы, трое копали в воронке могилу для погибших, тут и сержант с ротным, и двое погибших от мин. Третья могила уже. Документы их я собрал. Впрочем, это до самой темноты всё. Немцам не до нас, они дальше уходили. Заслон оставили, чтобы мы не ушли, нами тыловые дивизии займутся.

Если сами уйдём, немцы, думаю, тоже возражать не будут. Мы им особо и не мешали – так, мелкая заноза. Поэтому и просидели спокойно до вечера, разве что к полудню к нам, где перебежками, где по-пластунски, смогли прорваться семь бойцов со старшиной. Знакомая личность, Овечкин. Мы даже обнялись, давно не виделись. А наш ротный старшина пропал. Дёру дал.

Овечкину я отдал ту же должность – командиры взводов есть. На свое место зама поставил. У нас одиннадцать раненых, но четверо ходячие. Семеро выбыли. Велел Овечкину сделать средства для их переноски – носилки то бишь. Ещё отвлекли меня разок криком. Все бросились смотреть, что увидели наблюдатели. А там, по дороге, где мы два грузовика уничтожили (обломки уже не дымили), гнали толпу пленных. Из нашей дивизии, почти тысячу человек. Это произвело гнетущее впечатление.

Новичков мы покормили, я выдал галеты и консервы – немецкие, понятно. Воды им, а то на грани обезвоживания были. У нас в колодце боец сидел, там тент натянут. Отвечал за воду. Он и заполнял котелки или фляжки, и новичкам заполнил. Так что Овечкин вошёл в курс дела и взялся за работу. Я же дал бойцам отбой, сообщив, что всю ночь будем идти, нужно выспаться, что те и делали, кроме наблюдателей – у меня их четверо – и дежурного командира. Сам я тоже вскоре отбыл ко сну.

А немцы подготовились. Как стемнело, начали осветительные ракеты в небо пускать. Может, передовым войскам и не до нас было, но отпускать всё же не хотели. Думали, подойдут дивизии охраны тыла, они нами и займутся. Однако, несмотря на это, мы всё равно ушли.