Мы – мутанты - Александр Шакилов

Ушибленный рыжей шлюхой пах уже не болел – болело в груди. Ныло, требовало вырваться наружу звериной жестокостью, бушующей яростью. Но тот, кого Аллах наградил сильным тучным телом, знал: рано или поздно женщина заплатит за унижение. Сейчас же не стоило спешить и, как говорят русские, людей смешить. Надо успокоиться и дождаться подходящего момента.

– Нуцал, долго еще нам тут сидеть? – вопрос, конечно, был задан на аварском. – Я больше не могу уже! Хочу отрезать голову той потаскухе, из-за которой мы…

Нуцал – его тучное тело даже не пошевелилось – оборвал брата:

– Хочбар, ты же знаешь, мы давно следим за этой точкой. Нам нужно оружие, много оружия, чтобы основать свой клан.

Нуцал и его братья – часть группы бойцов, отделившихся от клана «Кавказ», которым заправляют вовсе не жители гор, а ветераны, участвовавшие в миротворческих операциях на территории Дагестана и Чечни, в Грузии и Азербайджане. Настоящим же аварцам надоело прозябать на родине, представляя там интересы клана, они решили выйти в свет и заявить о себе.

Пока что у Нуцала под началом три тачки и полтора десятка бойцов. И они лишились пистолетов! Но скоро все изменится. Ведь он собирается с братьями напасть на кафе, потому что узнал, что столики и посетители – это всего лишь прикрытие, а на самом деле это заведение общественного питания является складом оружия и боеприпасов. Не зря ведь он спровоцировал скандал. Шум нужен был, чтобы выяснить, как организован персонал, чем кто вооружен. Потеря несерьезных стволов того стоила.

Четверо вояк укатили на «Вепре», посетителей в кафе почти что не было… Самое время атаковать.

– Братья, приготовиться! По моей команде начинаем! – скомандовал Нуцал в рацию, чтобы его услышали не только в «мерине», но и в прочих тачках.

АК-102 снять с предохранителя, глубокий вдох, выдох, и…

Взвизгнув тормозами и прочертив за собой протектором две черные полосы, возле летнего кафе остановилась самая крутая тачка, которую когда-либо видел Нуцал. Агрессивными хищными обводами кузова она напоминала изготовившуюся к прыжку пантеру. Из тачки вышел солидный и прилично одетый молодой человек, его уверенные движения завораживали опасной грацией… Его можно было бы назвать красавчиком, если бы не дурацкая косичка на башке…

– Нуцал, ну что, идем уже?! – вновь проявил нетерпение брат Хочбар, самый юный в команде Нуцала и потому самый горячий.

Главарь нового клана не ответил.

Его взгляд зацепился за синий круг, намалеванный на двери дорогой спортивной тачки. Посреди круга была нарисована башка, утыканная перьями. Нуцал знал, что это отличительный знак сына Техасца, покойного главаря клана «Америка».

А брюнет-красавчик, приехавший на машине, и есть тот самый Вождь, о котором говорят, что он убил людей больше, чем инфаркт миокарда!

– Погоди, Хочбар, не мешай мне думать… – пробормотал Нуцал.

Мысли путались, наслаивались и мешали друг дружке. Нетерпеливо сопели братья. Автомат в руках грелся и прямо-таки умолял позволить ему разрядить магазин в податливую людскую плоть… Что все это значит? И как лучше поступить?!

Пока Нуцал соображал, какое решение принять, Вождь сел в свою тачку, к нему присоединилась наглая рыжая тварь, и вместе они рванули к светофору на перекрестке. Красный. Есть возможность догнать!

Нуцал больше не колебался. Решение принято, прочь сомнения. Можно решить два дела за раз: и отомстить девице, – для начала, как минимум, изнасиловать ее, – и убить Вождя, наследника Техасца, а значит, хозяина склада.

Если Вождь умрет, будет проще завладеть складом. Нуцал представил, как он бросит под ноги вооруженным поварам голову с черной косой, как те опустят оружие и встанут на колени. Точка будет взята без единого выстрела и – главное! – без жертв. У Нуцала не так много братьев, чтобы он мог позволить себе их оплакивать.

Он поставил АК на предохранитель. Пока что.

У «американцев» сейчас нет лидера, они ослаблены, и самый возможный кандидат на роль главы группировки – это как раз Вождь. Если его грохнуть, клан «Америка» не сможет дать отпор новой могучей группировке, а именно такой группировкой вскоре станет отряд Нуцала.

– Всем. Едем за черной тачкой с пятнами на дверях. За рулем Вождь. Его надо грохнуть. Бабу тоже. Но без суеты. Все четко сделать надо. Вождь очень опасен. Надо сделать все правильно и быстро. Я скажу, когда атаковать.

Солидный белый «мерин» и две японские тачки попроще сорвались следом за «мустангом» Вождя. Из открытых окон раздавалась будоражащая кровь лезгинка.

Вдоль дороги торчали, мозоля взгляд, старые выцветшие бигборды с едва различимой уже рекламой колбасы и соков. Московский проспект – центральная артерия Вавилона, бесконечным потоком автомобилей, электрокаров и рикш пронзающая чуть ли не весь город. По проспекту можно мчать, сколь хочешь быстро, останавливаясь лишь на светофорах и пит-стопах заправок. Блокпостов тут нет вообще. Местный хайвей не принадлежит ни одному из кланов. Теперь понятно, почему Турок давил на газ без стеснения, заставляя нас потеть на обгонах и дергаться вперед, когда он вдруг тормозил, чтобы избежать столкновения с другим лихачом.

– Покурим? – Орфей вытащил из куртки старенькую, сильно потертую зажигалку – сразу запахло бензином – и пачку папирос, настолько мятую, что невозможно уже было распознать марку. Похоже, и то и другое долго кочевало по карманам чудо-следопыта. Типа не шибко табачок с огоньком и нужны, да выкинуть жалко. И как лишиться той самой пачки, которую Орфей доставал лишь в самые страшные моменты жизни, если верить преданиями старины глубокой?!

Я удивленно наморщил лоб. С чего вообще бородатый запаниковал? Не вижу повода. Ну, едем в гости к «африканцам», и чего такого? У меня вот позитивный настрой. После всего, что случилось со мной и моей семьей, все остальное, включая массовые расстрелы демонстрантов и геноцид целых народов, может быть только позитивным.

Заалел кончик папиросы Орфея, салон тут же наполнился дымным смрадом, и мне захотелось вышибить локтем стекло, а еще лучше на полном ходу выпрыгнуть из джипа.

– Что, Край, не нравится? – осклабился Орфей, вмиг растеряв свою благообразность и превратившись в того убийцу-наемника, которого я знал прежде, в ЧЗО.

Эта разительная перемена произвела на меня впечатление: стало немного не по себе, и вспомнилась народная мудрость насчет того, что оптимист – у нас я за него – это просто плохо информированный пессимист.

– Что ты, братишка, я в полнейшем восторге! – поспешил я заверить Орфея, что он поступил сугубо верно, превратив салон «Вепря» в газенваген.