Зеркало Кассандры - Бернар Вербер

Она заставляет себя не шевелиться.

— О, как ты горда, маленькая пчелка! Но мне это нравится. Думаю, что, несмотря на все зло, которое ты мне причинила, я проявлю великодушие, — говорит он, дотрагиваясь до лейкопластыря, до сих пор красующегося у него на ухе. — Я подарю тебе то, в чем ты нуждаешься больше всего: вторую подсказку.

Слушаю тебя.

Он бросает на пол труп насекомого и давит его каблуком.

— Это… вопрос. Слушай внимательно: «Ты действительно знаешь, кем были твои родители?»

В этот момент в комнату входит медсестра, видит, что директор слишком низко склонился над девушкой и Кассандре это явно не нравится. Медсестра строгим тоном просит директора выйти. Филипп Пападакис резко выпрямляется.

— Завтра, когда будет поспокойнее, мы продвинемся дальше, — обещает он.

Медсестра меряет его подозрительным взглядом.

— Оставьте ее, сударь, ей нужно отдохнуть, — говорит она настойчиво и кладет прохладную руку на лоб девушки.

Директор отходит от кровати, и его взгляд падает на зеленый пластиковый пакет.

— А это что? — спрашивает он.

Он берет наручные часы и осматривает их со всех сторон. Он читает надпись и делает удивленную гримасу.

— «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 21 %». Это было в посылке, которую я тебе передал, не так ли?

Девушка неподвижно лежит на кровати, не удостаивая его ответом. Пападакис колеблется, он испытывает сильное желание забрать часы себе, но неодобрительный взгляд медсестры останавливает его. Он кладет их обратно в пакет.

— В любом случае, эта штука, похоже, приносит несчастье. До завтра.

Он выходит из комнаты, оставляя дверь полуоткрытой. В коридоре слышен стук его удаляющихся шагов.

— Отвяжите меня! — просит Кассандра медсестру.

— Ну-ну, будьте благоразумны, мадемуазель Катценберг. Вы поранили одну из ваших соучениц, откусили мочку уха директору и повредили оборудование в больнице, из которой вас привезли. Думаю, что на данный момент самое важное для вас — отдохнуть.

Она измеряет Кассандре пульс, кладет ей на язык успокоительное средство, протягивает стакан воды, говоря, что это поможет ей заснуть. Потом медсестра гасит потолочный свет, оставляет лишь дежурную лампу-ночник и уходит.

— Спокойной ночи, мадемуазель.

Кассандра, считая, что уже достаточно поспала на сегодня, выплевывает успокоительную таблетку. Она привязана к постели, поэтому продолжает просто неподвижно лежать на спине и смотреть в потолок. Ей очень хочется взглянуть на часы и узнать, что же ее ждет в будущем, но подарок брата лежит на дне пакета. С кровати его не видно.

Без этой безделушки она чувствует себя голой.

Брошенной на милость непредсказуемой судьбы.

Примерно десять минут спустя дверь тихо открывается. Это не Филипп Пападакис и не медсестра. Это кто-то пониже ростом.

Виолен.

Кассандра пытается защититься, но она привязана, она пытается кричать, но противница уже засунула ей в рот тряпку и закрепила ее ремнем.

Виолен Дюпарк достает из кармана скальпель.

— Око за око, зуб за зуб, — бормочет она, вплотную подходя к кровати.

Кассандра различает глубокие шрамы, рассекающие щеку и шею Виолен. Они еше не зарубцевались.

Острое лезвие приближается к скуле Кассандры. Она опускает веки.

45

Странно, каким долгим кажется отрезок времени между моментом, когда кто-то решил совершить поступок, и моментом, когда этот поступок становится реальностью.

Как долго будет она подносить скальпель к моему лицу? Может быть, у меня изменилось восприятие времени. Наверное, я переживаю настоящее на замедленной скорости.

Нет, это не Виолен действует медленно, это я думаю слишком быстро. В ускоренном темпе.

Я должна отреагировать. Я должна преподать ей второй урок.

Пусть даже она никогда не поблагодарит меня.

46

Все происходит в одно мгновение. Зрачки Кассандры сужаются, определяют цель.

Движением бедер она откидывает одеяло с простыней, обнажает ноги и сгибает их. Ее колени, словно клещи, обхватывают голову Виолен и резко тянут ее вниз. Падая, противница роняет скальпель на постель. Кассандра еще сильнее стискивает ногами шею Виолен, которая вырывается, пытаясь освободиться. Одновременное этим Кассандра, пользуясь тем, что веревка недостаточно туго перетягивает ее правое запястье, овладевает скальпелем. Ловким движением она, продолжая сжимать шею Виолен ногами, перерезает путы, обездвиживающие левую кисть. Затем, освободив обе руки, хватает Виолен, прижимает ее к кровати, переворачивает, заламывает ей локоть за спину и заталкивает ей в рот кусок простыни, чтобы она не кричала. Кассандра выкручивает ей вторую руку и своими веревками стягивает запястья противницы, несмотря на отчаянное сопротивление последней. Уже не торопясь, Кассандра отрывает шнурки штор и связывает Виолен покрепче, чтобы она никак не смогла поднять тревогу.

Потом поправляет кляп.

— Ничего личного, — говорит Кассандра. — Но меня ждут дела поважнее.

Виолен лихорадочно пытается высвободиться, но тщетно. Из ее заткнутого тряпкой рта вырывается возмущенное мычание.

Проблема многих людей заключается не в том, что они злые, а в том, что они просто не понимают, что же на самом деле происходит, потому что не могут представить себя на месте другого человека.

— Если будешь слишком активно дергаться, то порежешься о веревки. Они тонкие и прочные, мне очень жаль, но других здесь нет.

С другой стороны, кто бы смог встать на мое место и почувствовать то, что чувствую я?

Кассандра разрешает себе поцеловать в лоб побежденную противницу, что приводит ту в еще большее бешенство.

В любом случае, с именем, которое включает в себя и насилие, и ненависть[11], она должна быть готова к трудной жизни. В конце концов. Пападакис, может быть, и прав: имя активизирует секретную программу, спрятанную в глубине нашего сознания.

Наконец-то Кассандра надевает часы на запястье и смотрит на экран: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 19 %».

Оставив Виолен в изоляторе, она крадется по школе в пижаме. Девять часов вечера, никого уже нет. Единственный свет в коридорах — дежурные лампы-ночники. Кассандра осторожно движется в сторону кабинета директора.

Войдя в дверь, она видит шкаф, заполненный пронумерованными папками. Она листает дела учеников и в конце концов находит свое досье. На нем крупными буквами написаны ее имя и фамилия: «КАССАНДРА КАТЦЕНБЕРГ», а внизу: «Эксперимент 24». В правом углу стоит обведенная в кружок цифра «9» с двумя восклицательными знаками.

Рядом со своим досье она находит папку «ДАНИЭЛЬ КАТЦЕНБЕРГ, Эксперимент 23». В правом углу цифра «7» с восклицательным знаком.

Мой брат тоже здесь жил.

Над нами ставят какие-то эксперименты.

Что означают цифры «7» и «9»?

Она смотрит на часы, которые показывают «20 %» — видимо, из-за учащенного сердцебиения.

В папке мало информации, но Кассандра находит там адрес своих родителей.

Поискав еще немного, она обнаруживает металлическую коробку, которую открывает при помощи ножа для разрезания бумаги. Пачка банкнот, сто семьдесят евро. Кассандра хватает висящий на спинке кресла пиджак Пападакиса, накидывает его на себя и, крадучись, возвращается в изолятор.

Привязанная к кровати Виолен уже больше не мычит. Кассандра вылезает в окно, выходящее на улицу, проходит босиком несколько сотен метров и пытается остановить проезжающие мимо такси.

Как только водители замечают пижамные брюки и босые ноги девушки, они прибавляют скорости, думая, что она сумасшедшая или лунатик. В конце концов, один из них под скрежет тормозов останавливается. Он опускает стекло и спрашивает только одно:

— Деньги у вас есть?

Кассандра показывает банкноту в пятьдесят евро. Раздается щелчок, задняя дверца деблокируется, и девушка, дав водителю адрес своих родителей, записанный на листке бумаги, залезает на сиденье.

Со вздохом изнеможения она наконец откидывается на спинку и изучает мелькающий за окнами пейзаж.

47

Что же я там найду?

Почему я ничего не помню из своего детства?

Что случилось с моим братом? Надо все-таки быть особенным человеком, чтобы добровольно спрыгнуть с крыши башни Монпарнас, надеясь на коллегу, который должен в последний момент тебя подстраховать.

Полицейский сказал, что высота башни Монпарнас двести десять метров.

Кассандра вспоминает уроки физики и формулу, по которой надо вычислять время падения тела.