1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище - Валентин Рунов

На ковельском направлении стойкое сопротивление врагу оказали 8-я и 9-я заставы 98-го пограничного отряда (командир полковник Г.Г. Сурженко). Они дали врагу бой при его переправе через реку Западный Буг и уничтожили несколько сотен солдат и офицеров противника.

Попель Н.К. – начальник политотдела 8-го механизированного корпуса

Одиннадцать дней и ночей у села Скоморохи защищала границу 13-я застава лейтенанта А.В. Лопатина. Напряженный бой разгорелся за Перемышль, где сооружения укрепленного района оборонялись пограничниками и бойцами 99-й стрелковой дивизии. Были и другие примеры героической обороны советской границы. Но это были слишком слабые силы для решения оборонной задачи в начале большой войны. Требовалось организованное вступление в сражение основных сил армий прикрытия государственной границы, по крайней мере дивизий и корпусов первого эшелона. Но, как известно, именно командиры и штабы этих соединений к войне конкретно не были подготовлены и четко своих задач не знали. Поэтому каждый из них в первые часы действовал на свой страх и риск.

Только к 10 часам утра 22 июня штабу Киевского Особого военного округа, превратившегося с началом войны в передовой пункт управления Юго-Западного фронта, удалось наладить связь с управлениями 12-й и 26-й армий, но что происходило в полосе 5-й и 6-й армий, никто не знал. Первое донесение из 5-й армии в штаб фронта по радио прибыло в 10.30 утра: «Сокаль и Тартакув в огне. 124-я стрелковая дивизия к границе пробиться не смогла и заняла оборону севернее Струмиловского укрепленного района» (Баграмян И.Х. Так начиналась война. – С. 90).

Около 10 часов утра на пункт управления Юго-Западным фронтом пришла директива из Москвы, извещавшая о начале войны. В то время уже многие части и соединения армий прикрытия вели бой с противником, но командиры этих формирований все еще втайне надеялись, что это не война, а небольшой локальный конфликт, и поэтому действовали подчеркнуто осторожно. Только около 10.30 утра генерал М.П. Кирпонос решился передать в войска приказ о вскрытии пакетов особой важности. Но, вследствие отсутствия связи, в некоторые объединения и соединения этот сигнал пришлось передавать при помощи специальных курьеров самолетами связи. Нередко, в условиях господства противника в воздухе, эти самолеты сбивались, и соответствующие команды либо поступали в войска с большим опозданием, либо не поступали вовсе.

Известие о начале войны как бы развязывало руки командованию Киевского Особого военного округа, который с данного момента превращался в Юго-Западный фронт, но управлять войсками вновь образованного фронта оказалось очень непросто. В 15 часов Юго-Западный фронт должен был послать в Москву свое первое донесение. Но никакой конкретной информации из войск приграничных армий на то время не было, и пришлось отписываться общими фразами.

Командующие армиями прикрытия государственной границы в первый день войны также в большинстве своем остались без связи с подчиненными соединениями. Было нарушено управление во многих корпусах и дивизиях. Командиры дивизий и полков были вынуждены действовать на свой страх и риск.

Совершенно внезапным был удар главных сил противника по левому флангу 5-й армии и в стык этой армии с 6-й армией. В то же время в полосе 12-й и 26-й армий противник действовал ограниченными силами. Из десяти соединений первого эшелона 5, 6 и 26-й армий только три (62, 87 и 99-я) стрелковых дивизии сумели занять рубежи по плану прикрытия. Остальные вынуждены были перейти к обороне на путях выдвижения под воздействием противника на совершенно не оборудованной местности. Между соединениями и частями существовали большие разрывы. Так, между 87-й и 124-й стрелковыми дивизиями возник разрыв в 20 км, между 124-й стрелковой и 3-й кавалерийской дивизиями-15 км.

Шло время, а штаб Юго-Западного фронта все не мог собрать необходимые сведения для оценки обстановки во всей его полосе. Командующий сильно нервничал, постоянно давил на начальника штаба, а тот, в свою очередь, на начальника оперативного отдела и начальника разведки. Но те только беспомощно разводили руками. Выход был найден в том, что в 11 часов 22 июня штаб Юго-Западного фронта доложил начальнику Генерального штаба о том, что войска ведут бой с противником на занимаемых ими рубежах, не указав точного начертания этих рубежей. Получалось, что войсками этого фронта в точности выполняется первый этап Плана прикрытия государственной границы. На самом же деле это было совсем не так.

И вскоре начали поступать сведения о вклинении противника в оборону советских войск на стыке 5-й с 6-й армией (участок до 100 км), где противник наносил свой главный удар силами шести пехотных и одной танковой дивизии. Там он нанес поражение 87-й и 124-й стрелковым дивизиям и вклинился на советскую территорию на глубину до 30 км.

В полосе 26-й армии день 22 июня прошел в оборонительных боях по рубежу реки Сан войск 8-го стрелкового корпуса. В полосе 12-й армии на всех направлениях атаки незначительных сил противника также были отражены.

Тяжелой была и воздушная обстановка. Авиация противника практически полностью захватила господство в воздухе. Авиация Юго-Западного фронта (четыре авиационные дивизии) в этот день совершила всего 100 самолето-вылетов, прикрывая район второстепенного значения (Шепетовка, Тернополь), армейская авиация практически бездействовала, приводя себя в порядок после первых внезапных налетов вражеской авиации на ее аэродромы. Только по официальным данным, потери авиации Юго-Западного фронта в первый день войны достигли 180 боевых машин, но, вероятно, они были значительно бóльшими.

В результате непонимания истинного положения дел, между войсками, терпящими поражение на фронте вблизи границы, и вышестоящими штабами, пока не знавшими об этом, вскоре возникли нервозные отношения, вплоть до непонимания и угроз, что также не способствовало качественному управлению операциями фронта и армий. Действия командующего и штаба Юго-Западного фронта 22 июня 1941 года настолько обеспокоили И.В. Сталина и С.К. Тимошенко, что вечером этого дня было принято решение в срочном порядке направить туда начальника Генерального штаба Г.К. Жукова.

Известно, что Г.К. Жуков прибыл на Юго-Западный фронт 23 июня 1941 года и пробыл там до 26 июня. Ничего конкретного за это время он не сделал. В это время наступление войск противника на направлении главного удара продолжалось, его резервы еще не были введены в сражение, а в воздухе полностью господствовала фашистская авиация. В этих условиях оставалось только перейти к обороне и постараться остановить противника на тыловых рубежах. Но Георгий Константинович не был сторонником оборонительных действий.

Утром 26 июня соединения 1-й танковой группы противника захватили Дубно и начали продвижение на Острог, глубоко охватывая фланги 5-й и 6-й армий. Многим советским военачальникам, в том числе и Г.К. Жукову, становилось ясно, что План прикрытия государственной границы силами армий первого эшелона терпит крах. Нужно было принимать новое стратегическое решение. Григорий Константинович отдает приказ командующему Юго-Западным фронтом отложить на некоторое время проведение фронтового контрудара, а сам убывает в Москву.

Власов А. А. – командир 4-го механизированного корпуса 6-й армии Юго-Западного фронта

К тому времени в полосе войск Юго-Западного фронта противник, осуществляя давление на войска всех армий, направление главного удара с полосы 5-й армии постепенно начинает переносить на юг, стремясь оторвать от 5-й армии 6-ю армию и выйти во фланг и тыл 6-й армии. Соединениям 5-й армии также грозит окружение. Тяжелой остается обстановка и на южном крыле фронта: штаб фронта практически потерял управление находящейся там 12-й армией.

Рябышев Д.И. – командир 8-го механизированного корпуса

Прибывший в Москву Г.К. Жуков в докладе И.В. Сталину и С.К. Тимошенко всячески выгораживает командующего Юго-Западным фронтом, доклады-вая об упорной обороне его войск на неподготовленных рубежах. Он доказывает необходимость отхода на новые рубежи с целью выравнивания фронта и использования условий местности. В результате этого в конце 26 июня в Генеральном штабе принимаются два важных решения. Первое – начать с наступлением темноты отвод армий Юго-Западного фронта на рубеж рек Стоход, Стырь, городов Кременец, Золочов, Стрий, Долина, Вышкув и перенести пункт управления фронта с Тернополя в Новоград-Волынский, а воздушный пункт управления – в Проскуров. Второе – о передаче 12-й армии из состава Юго-Западного фронта в состав вновь сформированного Южного фронта.

Но и это не позволило стабилизировать фронт обороны советских войск. Наступление противника продолжалось. На командном пункте Юго-Западного фронта преобладало пессимистическое настроение. Основные отделы ввиду отсутствия достоверной информации из войск не могли качественно разрабатывать необходимые боевые документы. Поэтому начальники этих отделов были вынуждены загружать подчиненных офицеров второстепенной работой, в результате которой разрабатывалось множество никому не нужных документов. Обстановку нагнетал и тот факт, что именно в этот день (28 июня) покончил жизнь самоубийством член Военного совета фронта корпусной комиссар Н.Н. Вашугин. Причина этой трагедии так и осталась неизвестной, но сам факт отрицательно повлиял на складывающуюся обстановку.