Право на любовь (СИ) - Анна Никитина

в моих будешь ты. Я очень соскучился по тебе, по твоему голосу и горю желанием тебя увидеть. Но чувствую, что бабушка твоя меня прибьёт, если я сейчас приеду к тебе. А значит, мне скорее нужно с ней познакомиться, чтобы легально выкрадывать тебя к себе.» отправляю следом в надежде, что утром прочитает. Девушки любят нежности и приятные слова.

А я просто хочу, чтобы она знала мой настрой по отношению к ней. И мою решимость. И то, кто она для меня. Даже если ответ её будет «нет», я добьюсь, чтобы он стал «да».

В клуб мы со Святом приезжаем вместе и припарковываемся одновременно около заведения. Охранники нас пропускают, как родных, не требуя ничего. Сразу поднимаемся на наше место. На втором этаже спокойнее, и весь первый этаж и танцпол как на ладони. Рассматривай свою жертву на сегодня, сколько захочешь. В основном этим промышляют наш Кирюха, страдальчески убиваясь по Лине, которая умотала в Канаду семь лет назад. Отношений не заводит, а вот спустить пар — пожалуйста. И Влад, тот после неудачного брака ушёл в разгул. И теперь каждые выходные новая жертва. Да и сами девушки не против быть использованными. Ещё ни разу не видел, чтобы кто-то ушёл в отказ.

— Здорова. Ну вы как всегда, товарищи, — приветствуя, ударяем по рукам и занимаем своё место. Делаем заказ. И обсуждаем дела, работы, семью.

— Кстати, Кир, ты в курсе, Лина завтра возвращается в город? — оповещаю друга.

— О, снова будем наблюдать сериал под названием «Кирюхины страсти. Часть десять» — язвит Влад. — И надолго она к нам? — спрашивает он.

— Говорит, вроде навсегда уже. Учеба окончена, вот они и возвращаются всей семьёй. — отвечаю другу.

— Свят, ты бы обратил внимание на Янку. Смотри, как старается девчонка ради тебя. Танцует для тебя, блинчики печет. — говорит Влад.

— Не в моём вкусе, — холодно отрезает он, а сам наблюдает искоса за ней. Что у них произошло, я понятия не имею. Но эта холодная война длится уже с год. К какому финалу они придут, остаётся только догадываться. Их отношения иногда напоминают мне Аяну и Артема. Только там лед с обеих сторон. А может, кто-то просто хорошо маскируется. Всё чаще анализирую, почему брат так резко стартанул в Лондон…

— А может я ее попробую? Ну раз она не в твоём вкусе?! — подначивает его Влад.

— Не надо её пробовать, тем более тебе! — рявкает Свят.

— Да ладно, че такого?! Она же не твоя девушка?! И ты сам сказал, что не в твоём вкусе. Тогда почему нет то?! Может что-то получится? — говорит Влад.

— Нахуй иди, не трогай её, сказал! — заводится Свят.

— Так всё, брейк. Угомонились, блядь! — рявкает Кир так, что отрезвляет всех разом.

— Да, бля, объясни! Ты любишь её что ли? — докапывается до Свята друг.

— Влад, уйми, блядь, коней. Иди вон новую жертву найди. Ты после развода на одном сексе поехал, блядь. Вокруг ничего не видишь. — говорю откровенно другу.

— Ой, бля, святой нашелся. Сам, сука, влюбился и молчит, блядь! — поддевает Кир.

— Давай колись о своей бэби лав, — ерничает Влад. — Где познакомились хоть?

— Выбежала ко мне под колёса машины, я чуть не сбил её. Хорошо, вовремя заметил. Ну, наорал сначала, а она в слёзы. Приютил у себя и понял, что она хорошо справится с ролью помощника для Марата. И мы постоянно рядом, и его смогу держать на контроле. И план осуществить. — делюсь с парнями.

— Прям как Машка, только та с моста сиганула, — говорит Влад. И за этот комментарий мне ему хочется втащить. Знает же, что запрещенная тема. Для меня. Для Кира. Хоть и тот не выдаёт никаких эмоций, лишь шумно выдыхает. Знаю, эта история с Машей его держит до конца. Хоть он не винит меня, но знаю, что где-то вдалеке меня обвиняет. Хоть и за столько лет он ни разу меня не обвинил, не набил морду, даже когда я, сука, об этом просил. Даже когда пьяные, сука, вхламину были, он ни разу не обвинил. Хотя мы миллион раз обсуждали эту ситуацию. Он знает, как мне тяжело. Это мой, сука, крест. Мой далёкий ад. Есть такое понятие «Без вины виноватый». Вот это про меня.

— Оригинально, — говорит Влад. — А как же Аяна?!

— Не знаю. Я сейчас вообще, блядь, не знаю, что делать… Каримов, помолвка, бизнес, Рина… Пиздец какой-то. — откровенничаю с парнями.

— Слушай, может в тебе не любовь играет, а просто ты исправил ошибку. И пытаешься внушить себе, что любишь? — спрашивает Влад.

— Нет, это точно не ошибка. Это, сука, любовь-морковь, — отвечаю я и отхожу к перилам, становясь спиной к танцполу и бару.

— Тогда дерзай, Яр, борись за неё, — откровенно говорит Кирилл. Мы все знаем Аяну и Майю, любим их, как родных. Да и они нам нравятся. Хорошие девчонки. На таких, правда, женятся. Но если ты её не любишь, а любишь другую, то не мучай ни её, ни себя, — говорит друг.

И с ним я полностью согласен. Как вообще всё провернуть так, чтобы СМИ не обидели Аяну и Рину. Чтобы родители приняли Рину. Разрешить всё с Каримовым. Вопросы… вопросы… И ни одного, бляха, ответа. Мысли, словно рой жужжащих пчел в улье, строят свои комбинации-домики.

Погружаясь в это, осматриваю толпу на танцполе, разворачиваясь спиной к парням. Перевожу взгляд с одной девушки на другую и дохожу до самых огненных волос и её обладательницы около бара, стоящей ко мне спиной и что-то отвечающей слишком смазливому долбоящеру. У него зубы явно лишние, как и руки. Он не касается моей любви. Руки находятся на вытянутом расстоянии, но он наклоняется к ней головой и в этот момент я вижу, как этот урод высыпает содержимое пакетика ей в бокал. Гнида. Ну, сука, молись, чтобы ты жив остался!

На скоростях обхожу наш с парнями стол… Лестница… Танцпол… И оказываюсь рядом со своей богиней.

— Отойдите, пожалуйста, от меня… Я же сказала, не знакомлюсь! — взволнованным голосом произносит моя бэйби лав, как назвал её Свят.

— Да ладно тебе ломаться, детка… — слышу голос этого еблана, как меня взрывают эмоции по круче фейерверка. И даже не замечаю, что парни начинают подтягиваться. Агрессивно отодвигаю ядовитый коктейль подальше от моей женщины и становлюсь впереди неё.

— Тебе, блядь, по-русски сказали съебаться с горизонта! — агрессивно пру на еблантяя.

— А тебе, блядь, не все равно?! Я первый её застолбил, так что найди другую бабу, без обид… — говорит бухой еблан.

Бабу, блядь… Он, сука, назвал её