Польша. Непримиримое соседство - Александр Широкорад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увы, большевики, придя к власти, начали за здравие — приступили к опубликованию секретных царских договоров времён Николая II, предали гласности довольно много документов, касавшихся революционного движения и репрессий властей. Но позже курс сменился, и до сих пор масса документов XVI–XVII веков лежит в секретных хранилищах.
В начале июля 1605 г. в Антониев-Сийский монастырь прибыли посланцы самозванца и с торжеством повезли Филарета в Москву.
В Москве Романовы получили щедрые награды. Скромный инок Филарет возведён в сан Ростовского митрополита. А прежний Ростовский митрополит Кирилл Завидов был без объяснения причин попросту согнан с кафедры. Причём нет никаких сведений, что Кирилл мог чем-то прогневать самозванца. За что же такая милость простому монаху? За то, что он с начала 1605 г. перестал вообще ходить на службы? Неужто за познания в ловчих птицах и собаках?
Димитрий дал самую высшую церковную должность Филарету. Сделать монаха сразу патриархом было бы слишком, да и на том месте уже сидел послушный Игнатий. А Крутицким митрополитом стал, как мы уже знаем, старый знакомый Гришки Пафнутий.
Младший брат Филарета Иван Никитич Романов получил боярство. Не был обойдён и единственный сын Филарета — девятилетний Миша Романов стал стольником. Заметим, что возведение даже двадцатилетнего князя Рюриковича в чин стольника на Руси было событием экстраординарным.
Многие наши историки утверждают, что Лжедмитрий пожаловал Романовых как своих родственников, чтобы таким образом подтвердить свою легитимность. Такой взгляд не выдерживает критики. Ну, во-первых, настоящему Димитрию Романовы и родственниками не были. Попробуйте в русском языке найти степень родства Фёдора Никитича и Димитрия Ивановича! Мало того, именно царь Фёдор, сын Анастасии Романовой, упрятал Димитрия со всей роднёй в ссылку в Углич, а бояре Романовы во главе с Фёдором Никитичем с большим усердием помогали царю. Да и не в этом дело. Зачем самозванцу лишний раз напоминать народу, что есть живые родственники царя Фёдора, которые за неимением лучшего могут стать претендентами на престол. Увы, на этот вопрос ни один наш историк дать ответа не может.
Мало того. Зачем давать Романовым власть и вотчины? Неужели самозванец так глуп, что думает, что гордый и честолюбивый Фёдор Никитич станет его верным холопом? А ведь чины и вотчины могли так пригодиться польским и русским сторонникам Лжедмитрия! Вот они бы и стали навсегда преданными холопами царя Димитрия I.
Наконец, чем чёрт не шутит, ведь Романовы могли и опознать Юшку Отрепьева, который пять лет назад жил у них на подворье.
Из всего этого можно сделать лишь один логичный вывод — бояре Романовы были в сговоре с заговорщиками церковными, главой которых был Пафнутий. Теперь Отрепьеву пришлось платить по счетам. Был ли удовлетворён наградами честолюбец Фёдор Никитич? Конечно, нет, но качать права было рано. Пока Романовы рассматривали полученные чины, вотчины и другие блага как промежуточную ступеньку для дальнейшего подъёма вверх. Теперь Фёдору и Ивану Никитичам казалось, что ещё чуть-чуть, и московский трон станет собственностью их семейства.
24 апреля 1606 г. в Москву торжественно въехала Марина Мнишек со свитой в несколько сотен поляков. 8 мая состоялась свадьба Марины и Димитрия. Церемония прошла с рядом серьёзных нарушений православных обычаев, что вызвало резкое недовольство части духовенства и московского люда.
Чуть ли не ежедневно в Москве происходили стычки между поляками и москвичами. (Вспомним 1604 год и жалобы львовских горожан на бесчинства Мнишка и его компании.) Так, пьяные польские гайдуки остановили на московской улице колымагу и вытащили оттуда боярыню. Народ немедленно бросился отбивать женщину. В городе ударили в набат. 16 мая бояре вручили царю жалобу на поляков, напавших на боярыню. Димитрий положил эту жалобу «под сукно». Мало того, царь запретил принимать у москвичей жалобы на рыцарство.
Московская знать организовала заговор против царя Димитрия, во главе которого встал боярин князь В. И. Шуйский.
Род Шуйских занимает особое место в истории Руси XV — начала XVII вв. На Руси род Шуйских всегда считался вторым по знатности после правившего рода потомков Ивана Калиты, внука Александра Невского. А за рубежом (в Польше, в Австрии) Шуйских именовали «принцами крови».
Шуйские вели свой род от князя Андрея Ярославовича, брата Александра Невского. Хотя Андрей был младшим братом Невского, но его потомки формально обладали большими правами на владение Русью, так как именно Андрей, а не Александр, был в 1249 г. возведён великим монгольским ханом на престол великого князя владимирского.
В ночь с 16 на 17 мая 1606 г. на подворье у Шуйских собрались их сторонники. Из бояр были только трое Шуйских, а также М. В. Скопин-Шуйский. Присутствовали несколько окольничих, думных дворян и купцов, а также хорошо нам знакомый профессиональный заговорщик Крутицкий митрополит Пафнутий. Мы никогда не узнаем, что заставило Пафнутия порвать с Отрепьевым и Романовыми и перейти на сторону Шуйского. Видимо, Пафнутий здраво рассудил, что дни самозванца сочтены, а в перспективе сотрудничество с Романовыми мало что могло ему дать. Для них Пафнутий был «мавром», который сделал своё дело и должен уйти.
В светлую ночь с 16 на 17 мая 1606 г. бояре-заговорщики впустили в город около тысячи новгородских дворян и боевых холопов. На подворье Шуйских собралось около двухсот вооружённых москвичей, в основном дворян. С подворья они направились на Красную площадь. Около четырёх часов утра ударили в колокол на Ильинке, у Ильи Пророка, на Новгородском дворе, и разом заговорили все московские колокола. Толпы народа, вооружённые чем попало, хлынули на Красную площадь. Там уже сидели на конях около двухсот бояр и дворян в полном вооружении.
Дворяне-заговорщики объявили народу, что «литва бьёт бояр, хочет убить и царя». Толпа бросилась громить дворы, где жили поляки. Между тем Шуйский во главе двух сотен всадников въехал в Кремль через Спасские ворота, держа в одной руке крест, в другой — меч. Подъехав к Успенскому собору, он сошёл с лошади, приложился к образу Владимирской богоматери и сказал людям, его окружившим: «Во имя божие идите на злого еретика». Толпы двинулись ко дворцу.
Димитрий был убит, а Марину сторонники Шуйского с трудом спрятали от разъярённой толпы.
По всей Москве горожане громили дома, где жили поляки. Позже поляки распустили слухи, что их было убито свыше двух тысяч человек. На самом деле было убито 20 знатных шляхтичей, около 400 их слуг и оруженосцев, а также аббат Помаский. В ходе схваток с поляками было убито свыше 300 русских. Бояре — руководители мятежа — не желали истребления всех поляков и сразу после убийства самозванца направили отряды стрельцов для защиты домов поляков, в первую очередь, разумеется, посла Гонсевского. Избиения поляков продолжались около семи часов и закончились за час до полудня.
Вечером того же дня Марина была отправлена под арест вместе со своим отцом в дом дьяка Власьева. Бояре заставили Марину и Юрия Мнишка вернуть все деньги и драгоценности, подаренные им Отрепьевым. Марина без особого сожаления отдала драгоценности, но очень просила вернуть ей маленького арапа, ранее бывшего у неё в услужении. Просьба эта была исполнена. Старого же мошенника Юрия Мнишка неудача лишь подхлестнула на новые авантюры, и он предложил боярам выдать дочь замуж за… Василия Шуйского! Заметим, что Шуйский был в этот момент не женат, хотя и помолвлен с княжной Марьей Петровной Буйносовой. Мнишек даже намекнул, что в случае победы «рокошан»[31] и свержения польского короля Сигизмунда у супруга Марины появится шанс стать ещё и королём Польши. Когда о марьяжном предложении Мнишка доложили Василию Ивановичу, царь, не мудрствуя лукаво, велел послать его к… матери, и Юрий с Мариной были сосланы в Ярославль.
В Ярославле Марина, как и другие поляки, жила за крепким караулом, но ни отец, ни дочь не считали своё дело проигранным и продолжали плести интриги. Мнишки сочинили письмо своей родне, где Марина клялась, что её супруг не был убит в Москве, а бежал, и для убедительности приводила ряд подробностей его бегства. А Юрий Мнишек уверял, что получил несколько писем от Димитрия, написанных после его бегства из Москвы. Сам Юрий сличал почерк и якобы удостоверился, что письма подлинные. Доставил письмо Мнишков в Самбор шляхтич Ян Вильчинский, бежавший в ноябре 1606 г. из Ярославля. Так что россказни наших писак о слезах Марины, узнавшей, что Лжедмитрий II не самозванец, являются чистой воды липой. Марина, как и Иван Болотников, работали на Лжедмитрия II ещё задолго до его появления в Стародубе в июне 1607 г.
На несколько месяцев правления самозванца клан Романовых попросту затих. В результате Романовы проспали роковую ночь с 16 на 17 мая 1606 г., во время которой сторонники Шуйского и Пафнутия свергли и убили Лжедмитрия I. Ни Романовых, ни их родственников не было среди тех, кто ворвался в Кремль вместе с Василием Шуйским. Этот переворот был им явно невыгоден. Лишь через два часа после убийства Отрепьева к Кремлю подъехал Иван Никитич Романов с несколькими десятками дворян и боевых холопов и присоединился к победителям. Митрополит Ростовский Филарет 17 мая находился в Москве, но весь день из дома не выходил и никого не принимал.