Портрет художника-филиппинца - Ник Хоакин

Паула. Мы должны заслужить прощение!

Маноло. Довольно отговорок! Да, я не смел продать дом, пока был уверен, что отец хочет в нем оставаться. Но теперь-то я знаю, что он не хочет здесь жить, не хочет жить с вами! И он никогда не поправится, если не расстанется с вами обеими!

Паула. Маноло!

Кандида. Он имеет право быть жестоким. Его совесть чиста!

Маноло. Я рад, что узнал обо всем этом.

Кандида. Да, ты рад, вы оба рады! О, вы очень довольны теперь, когда узнали, что Паула и я тоже предали его, что мы восстали против него, как и вы! Представляю, какое же облегчение вы сейчас должны испытывать — ты и Пепанг! Потому что теперь мы все одинаковы, мы все погубили отца!

Пепанг. Кандида, возьми себя в руки. Маноло, им надо дать время.

Маноло. Пусть остаются, пока не будет продан дом, но они должны немедленно отказать этому квартиранту. А я позабочусь о том, чтобы как можно скорее перевести отца в больницу. Полагаю, что избавлюсь от этого дома еще до конца месяца. Ты будешь жить у меня, Кандида. А ты, Паула, пойдешь к Пепанг. И запомните все: мы обсуждаем этот вопрос в последний раз. Пепанг, теперь ты готова?

Пепанг (идет к столу за сумкой). Да, Маноло.

Маноло. Подожди минуту, я пойду взгляну, не проснулся ли отец. (Уходит.)

Пепанг (серьезным тоном). Кандида, Паула, не унывайте, все обернется к лучшему. И отцу действительно будет хорошо в больнице. Вам не в чем упрекнуть себя. Отец простит вас. Собственно, он уже простил. Вы говорите, что картина — ваше наказание, а я не думаю, что отец так жесток. Он написал эту картину не для того, чтобы наказать вас, он написал ее, чтобы вас освободить! Неужели вы не понимаете? Когда вы высказали ему свои горькие обиды, он вовсе не рассердился. Он понял и пожалел вас. Конечно, он не мог дать вам денег, но он дал картину, зная, что вы можете обратить ее в деньги и освободиться! Паула, Кандида, ваше счастье в ваших руках! У вас могут быть свои деньги. Вы станете независимы. И вам не нужно будет беспокоиться о будущем.

Входит Маноло.

Маноло. Отец все еще спит. Пошли, Пепанг.

Пепанг (целует сестер). До свидания, Кандида. До свидания, Паула.

Маноло. И помните: вы должны отказать вашему съемщику немедленно!

Паула. Да, Маноло.

Маноло. Кандида, ты меня слышишь?

Кандида. Да, Маноло.

Маноло. И снимите с двери эти объявления.

Паула и Кандида (вместе). Да, Маноло.

Маноло. А теперь до свидания. И побольше здравого смысла!

Паула и Кандида (вместе). До свидания, Маноло.

Маноло. Скажите отцу, что я скоро снова зайду.

Пепанг и Маноло уходят.

Паула (после паузы). Кандида, что у тебя нового? Ну скажи, что есть новости! Хорошие новости!

Кандида. Надо приготовить чего-нибудь, если мы собираемся поесть.

Паула. Так ты не была там?

Кандида (с горечью). Нет, была!

Паула. В этом самом Бюро здравоохранения и науки?

Кандида (содрогаясь). О Паула, это ужасно!

Паула. Нет мест?

Кандида. Они решили, что я сумасшедшая!

Паула. О Кандида!

Кандида. Они издевались надо мной! Посылали из одного кабинета в другой. Я-то думала, что они серьезно, и старалась вести себя, как подобает светской женщине: заходила во все кабинеты, говорила, что хочу ловить крыс, что я мастер в этом деле, и меня так внимательно слушали — я думала, им действительно нужно, а они, оказывается, только смеялись надо мной, только потешались. А потом они испугались — решили, что я опасна. Они нервничали все больше и больше, потом начали бегать вокруг и свистеть в свистки. Собралась толпа. Они решили, что я преступница! Мне пришлось бежать!

Паула (берет сестру за руки). О Кандида!

Кандида. Пепанг права. В этом мире нам нет места. От нас никакого проку. Нам с тобой надо расстаться. Живи ты с Пепанг, а я пойду жить к Маноло. Буду заботиться о его детях и присматривать за слугами. А ты возьмешь на себя стирку у Пепанг, будешь расчесывать ей волосы и отвечать за нее по телефону.

Паула. Она заставит меня донашивать ее старые платья и притворяться благодарной.

Кандида. А жена Маноло захочет, чтобы я обрезала волосы и стала краситься.

Паула. О Кандида, неужели у нас нет выхода?

Кандида (поворачивается к Портрету). Ты слышала, что сказала Пепанг? Она сказала, что картина — наше избавление, наша свобода…

Сестры смотрят на Портрет. Слышно, как у дома резко тормозит машина. Они переглядываются. Кандида содрогается.

Нет, я не могу сейчас говорить с ним! (Она спешит к двери.)

Паула устремляется за ней. Слышно, как Тони быстро поднимается по лестнице, крича на ходу: «Мисс Кандида! Мисс Паула!» Сестры останавливаются в дверях.

Запыхавшийся Тони появляется у лестницы.

Тони. А, вот вы! Подите сюда! Присядьте, пожалуйста! Мисс Паула, мисс Кандида, у меня прекрасные новости! Это ваше спасение!

Кандида. Наше спасение?

Тони. Да, если вы его хотите. А я знаю, что хотите!

Паула. Мистер Хавиер, что все это значит?

Тони. Идите сюда, милые леди, и вы все узнаете. Идите сюда и, пожалуйста, выслушайте меня!

Паула смотрит на Кандиду, Кандида возвращается в комнату, Паула следует за ней.

Кандида. Так в чем дело, мистер Хавиер?

Тони (показывает на софу). Но сначала присядьте, присядьте! Не хочу, чтобы вы убежали, не дослушав до конца.

Паула. Кандида, это какая-то чепуха!

Тони (смотрит на нее умоляюще). Пожалуйста, мисс Паула, пожалуйста!

Кандида (идет к софе). Хорошо, мистер Хавиер. Но поторопитесь. Нам еще надо приготовить обед.

Кандида и Паула садятся на софу.

Тони. О, вы позабудете об обеде, когда услышите, что я вам скажу! Да-да, хоть вы и запретили мне упоминать об этом, но я вынужден ослушаться!

Паула. Опять насчет картины?

Тони. И насчет американца, который уже давно хочет купить ее.

Паула (встает). Но мистер Хавиер!

Тони. Сядьте, мисс Паула, сядьте и выслушайте!

Паула повинуется.

Так вот, насчет этого американца. Он возвращается в Штаты. Всех американцев отправляют домой — эвакуируют, знаете ли, чтобы они не застряли здесь в случае войны. Так вот, этот самый американец уезжает через неделю. Он все еще хочет купить эту картину и взять ее с собой. Он говорит, что сходит по ней с ума, а потому и предлагает сумасшедшую цену. Последнюю цену. Хотите соглашайтесь, хотите нет. Он больше не желает торговаться. Но, милые леди, вы знаете, сколько он теперь предлагает за эту вашу картину? (Молча смотрит на сестер.) Он предлагает десять тысяч долларов!

Кандида (ошеломленно). Десять тысяч долларов!

Тони. А это — двадцать тысяч песо.

Паула. Двадцать тысяч песо!

Тони. Да, ему очень хочется получить ее, и немедленно. Он уезжает в пятницу.

Сестры молча смотрят на Портрет.

Ну, так что вы теперь скажете? Но не спешите, не спешите! Я не собираюсь торопить вас. Тщательно подумайте, подумайте очень тщательно! Вы только представьте! Двадцать тысяч! Этих денег хватит, чтобы жить годы и годы! Да вы будете купаться в деньгах! И плевать вам тогда на этих ваших брата и сестру!

Пауза.

Паула (встает). Мы… простите нас, мистер Хавиер, но мы уже говорили вам — картина не продается. И она… по-прежнему… по-прежнему не продается.

Тони. Что?

Паула. Пошли, Кандида.

Кандида остается на месте и смотрит на Портрет.

Тони. Подождите, подождите, подождите же! О боже мой! Да вы подумайте, леди, подумайте! Такой случай уже не представится! Это же ваш единственный шанс!

Паула (с легкой улыбкой). Кажется, это ваш единственный шанс, мистер Хавиер.

Тони. Мой! Но почему?

Паула. Вы так стараетесь устроить сделку. Этот американец предложил вам большое вознаграждение?