Избранница Хозяина холмов (СИ) - Счастная Елена

— Вы тоже выйдите, — совершенно спокойно бросила Ребека, когда всё их негодование немного стихло. — Я хочу попробовать. А вы нам мешаете!

Она посмотрела на меня, кажется, слегка заговорщически, и я не удержалась — улыбнулась ей в ответ. Напряжение Харелта, что стоял рядом с уже почти потухшей лампадкой в руке, чуть ослабло. А вот раздражение Атайра, наоборот, натянулось до предела и вдруг оборвалось, словно перегруженная верёвка.

— Хорошо, — буркнул он. — Но ты отвечаешь за её высочество головой, Харелт. — И добавил, подумав: — И вы, ниннах де ла Исла, тоже. Ваше положение в данном случае не даёт вам никаких привилегий.

Он резко повернулся и вышел прочь, а за ним, чуть погодя, выпорхнули, словно стая галок, все помощницы принцессы. И как только дверь за ними закрылась, на плечо мне опустилась тёплая большая ладонь друида.

— Сосредоточьтесь, — проговорил он.

И первое, что я увидела, — яркие токи его силы, что, извиваясь и закручиваясь, складывались в некий рисунок, очерчивающий его фигуру перед моим внутренним взором. Похоже, это и есть его татуировки — охранные знаки или особые символы, предназначенные направлять энергию… Сейчас меня должно волновать не это.

Я моргнула, сбрасывая лёгкий морок и растерянность, а затем с молчаливого разрешения принцессы взяла её маленькую, жутко холодную ручку в свою.

И вновь окунулась во влагу укрытых лесами, перевитых лентами рек холмов. Они были, кажется, такими же, как наяву, но теперь я знала, что это другой мир — тот, что соседствует с человеческим, но не виден почти никому.

— Что вы чувствуете? — донёсся до меня голос Харелта. 

Его пальцы на моём плече сжались крепче, не позволяя забыть о том, где реальность. Они словно бы указывали мне направление, куда мне нужно будет вернуться. А нити друидской силы прочерчивали ясный путь. Но, кроме этого, я не чувствовала больше ничего. 

Потому просто сосредоточилась и огляделась.

Вот фигурка Ребеки чуть в стороне — бледная, полупрозрачная. Только белое платье, больше похожее на сорочку, ещё светится, словно мотылёк, посреди сумрачной зелени раскинувшихся во все стороны холмистых просторов. Она стояла ко мне спиной. И стоило сделать к ней шаг — отступила ровно на то же расстояние. Вот почему я не могла её тогда догнать! Она предугадывала мои движения. А может, некая другая сила чувствовала все мои намерения и не позволяла к ней приблизиться…

Я повернула голову и вздрогнула. Чуть в стороне от меня стоял на задних лапах, вертя носом по воздуху, огромный бурый медведь. Его блестящие глаза явно были устремлены на меня, почти по-человечески; пасть то приоткрывалась, то захлопывалась вновь. Но больше он никак не шевелился. А между ворсинками его густого меха, вдоль всей правой лапы, шеи и части груди, змеились золотистые знаки — похоже, такие же, как на теле друида.

— Это я, — отозвался Харелт. — Не обращайте внимания.

— Вы — медведь?! — всё же не удержалась я от внутреннего возгласа. — Но вы же сказали, что не можете ходить сюда!

— Многие друиды имеют звериные ипостаси в Сиде, — явственно вздохнул друид. — Но это не значит, что мы можем проникать туда полностью. Сосредоточьтесь на другом.

И я сосредоточилась бы — честное слово! — если бы вдруг не заметила, как с другой стороны от меня разрастается клубящаяся тень, словно выплывает из леса. Я развернулась к ней всем телом, хоть и оставалась, кажется, на том же месте — сидящей на постели принцессы. Подавила вскрик, потому что это был тот самый всадник без лица, которого я уже видела раньше. Он был в тех же доспехах, под его капюшоном клубилась та же тьма, что не давала разглядеть даже глаза. От его вида по спине ползли когти ужаса — хотелось бежать как можно дальше. И в то же время он втягивал меня в себя, словно бездонная воронка омута.

— Кто ты такой? — Я сделала шаг к нему, а только затем осознала.

Он, конечно, смолчал, хоть, как уже довелось убедиться, говорить умеет. Покосившись на так и стоящую в отдалении фигурку принцессы, я пошла к всаднику чуть быстрее. Может, он держит её здесь? Может, из-за него части души Ребеки не получается вернуться?

— Скажи, кто ты! — потребовала я увереннее, не зная пока, как буду ему противостоять, если он вдруг решит напасть.

— Ниэннах, — совсем тихо донёсся до меня голос друида. — Тавиана! Не то!

Но меня уже было не остановить. Я шла и шла, утопая ступнями в податливой земле, пока не приблизилась к тёмному незнакомцу. Остановилась, коря себя за глупую отвагу, а он только опустил голову, похоже глядя на меня сверху вниз.

— Уходи… — словно из колодца прозвучал его голос.

Его чудовищный вороной конь фыркнул, дёрнув ушами. 

Всадник шевельнулся, брякнув доспехами, и я отпрянула.

В груди словно что-то вспыхнуло горячим. Голову повело, закружило. Я зажмурилась, мотая ею, а когда открыла глаза вновь, поняла, что нахожусь совсем в другой комнате, даже близко не похожей на детскую спальню. Что пахнет здесь ускользающим паром и хвоей. Немного дубовой корой — тонко и остро. Что свет в окна падает совсем не так, как в покоях Ребеки, и мебель здесь тяжёлая и тёмная.

А передо мной почти вплотную стоит принц Атайр. И его вопиющая, умопомрачительная нагота прикрыта только полотенцем, обмотанным вокруг бёдер. На его светлой, но не бледной коже капли воды и шрамы. В глазах — злое недоумение.

— Мне что, отбиваться от вас омелой, ниннах де ла Исла? Как от нечисти. Чтобы вы перестали преследовать меня? — Он яростно вздохнул, отчего его широкая сильная грудь стала ещё шире, опала и заходила быстрыми гневными толчками. — Как вы… Укуси меня Бааван Ши! Как вы здесь оказались? 

Всё… Теперь можно и умереть. От стыда. Но я вовремя вспомнила, что умирать в ближайшее время точно не собиралась. Потому вздёрнула подбородок и проговорила достаточно громко:

— Может, это вы мне объясните, ваше высочество, почему я здесь оказалась? — стоило, признаться, немалых усилий заставить голос звучать ровно и твёрдо.

Потому что Атайр был по-прежнему слишком близко от меня и отходить, кажется, не собирался. А мне отступать — значит показать слабость перед ним. Нет уж! Пусть, в конец концов, хоть что-то мне объяснит. Ведь то, что после встречи с тем всадником я вдруг перенеслась в комнату принца, точно неспроста.

— Я вас не звал, это точно, — пожал плечами его высочество, поддёрнув наспех повязанное и теперь сползающее с бёдер полотенце. — Но вы даже помыться после охоты мне не дали спокойно.

Он наконец сделал шаг назад — но от этого, кажется, стало только хуже. Свежий после ванны запах его кожи по-прежнему касался взбудораженного, как будто обострённого обоняния, а вид на его фигуру открывался теперь и вовсе впечатляющий. 

Без одежды дикарский принц выглядел ещё более внушительно, чем в ней, потому что ничто не скрывало мягких перекатов мышц под его кожей с отметинами давно заживших шрамов: на плече, груди — сразу под впадинкой между ключицами, — на боку слева и ещё… чуть выше того места, которое сейчас прикрывало потемневшее от впитавшейся воды полотенце. О боги, лишите меня зрения срочно! Я ведь разглядываю Атайра вполне себе открыто, а это явно последнее, что сейчас нужно делать.

Благо он уже на меня не смотрит — шарит взглядом по спальне, видно ища, во что бы одеться.

— Я видела, — мой голос досадно подсел. — Гхм… Видела там, за Гранью, всадника без лица. Говорила с ним. А потом он прогнал меня и я оказалась здесь.

Уже было отвернувшись, принц вдруг замер. Его спина напряглась, а пальцы рук, держащие полотенце, сжались сильнее.

— С чего вы взяли, что это как-то связано? Вы просто могли бежать от опасности, и вас выбросило из-за Грани в неожиданном месте. — Он вновь повернулся ко мне. — Вы плохо владеете своими силами. Ваш отец вообще забыл предупредить меня и моего отца о том, что вы потомок сидхе. Это несёт в себе больше проблем, чем пользы.

— Вы лжёте! — Я шагнула навстречу к принцу. — Лжёте, что ничего не знаете об этом всаднике. А между прочим, может, именно он удерживает часть Ребеки там. Почему вы не признаёте это? Он может быть опасен!