Пустой - Мария Берсенева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По дороге до машины мы с Асей фотографировались и пели песни. Не помню марку Колиной машины, меня не особо это заботит. Я, если честно, вообще не разбираюсь в машинах и не могу оценить, насколько она крутая. Позже Ася сказала мне, что это очень крутая машина, но я помню лишь цвет – чёрный. А потом мы катались с ребятами и слушали музыку. Я открыла люк машины и припеваюче пила шампанское, пока мы летели навстречу ветру.
– Маш, ты очень красивая, – говорит мне Тимур.
– Спасибо! – смеюсь я и присаживаюсь на сидение.
– Как у такой необычной девушки нет молодого человека?
– Мне не нужны отношения, – «только не дергай за живое», – думаю я, немного погрустнев.
– А кому они нужны? – вдумался Тимур, – Мы никогда не начинаем отношения, потому что они нам нужны. Это приходит само собой. Ты влюбляешься и всё такое…
– Это не для меня. Я люблю свободу и ни на что её не променяю.
– Это ты так говоришь, пока тебе двадцать.
– Но скоро мне двадцать один и я всё ещё при своём мнении, – подшутила я.
– Может быть, ты права.
Тимур сразу показался мне галантным, добрым и просто потрясающим человеком, с которым было приятно общаться. Он нравился мне, как человек и как мужчина тоже. Я вообще-то люблю похожих парней. В нём есть тот самый «мужской» характер, его притягательная доброта и умение слушать – это всё не заставляло ни на секунду задуматься, нравится ли мне такой парень. Нравится. Но ничего больше, клянусь, я не хотела. Коля, его друг, был ни капли не хуже него. Я поняла, что Асе Коля симпатичен. Иногда, отвлекаясь от разговора с Тимуром, я слушала, о чем говорят они. И нам было радостно от этой встречи. Вскоре мы с Асей обе понимали, что нам пора домой, мы пьяны и продолжать тусоваться ни к чему хорошему уже не приведёт. Но спустя пару минут мы начали ссориться. Оправдаюсь пьяной головой, что я ничего не помню. Помню лишь то, как послала ребят далеко и надолго, как упала в фонтан, как ходила по проезжей части и как снова вернулась к фонтану, где уронила разряженный телефон. Там мы с Асей встретились после того, как разошлись час назад по разным сторонам.
– Маш, ну что мы ругаемся, пьяные дурочки? – обняла она меня, – Нам же ещё в Москву ехать!
Мы посмеялись и конечно же, помирились. Тогда мы решили посидеть в кафе и поговорить обо всем. Зайдя в первое попавшееся кафе, мы заказали кальян, роллы и коктейли. А после поехали домой, доканывая таксиста. Так красиво вокруг. Уже был рассвет и мы ждали, пока сведут мосты, чтобы добраться до дома. Там мы быстро уснули.
Ещё пару дней мы весело погуляли. Знакомились с новыми людьми, смеялись, ели бургеры и пили вино. По ночам смотрели фильмы и плакали над грустным концом, поедая конфеты и пообещав друг другу «ну всё, завтра на диету!» А потом, проснувшись новым днём, меня снова загрузило. Если честно, я не помню, о чем мы переписывались с Серёжей, но его сообщение больно ударило меня. Помню только, что мы попрощались… Знаете, уже не важно, что там было написано, не важно, если каждое его слово приносило одно – боль. Да, расставаться всегда больно, но ещё больнее – остаться с человеком, с которым плохо. И с ним плохо, и без него плохо. И не знаю, что хуже – с ним или без него, когда внутри одинаково больно. В душе я не хотела его отпускать. Те пара дней, когда я о нём не думала, а точнее, старалась не думать, были сущим враньем. Я лишь глушила в себе воспоминания, потому что боялась, что меня не поймут. Кому это нужно – находиться с человеком в депрессии? Я и сама не люблю быть в этой атмосфере. Но боль есть боль.
Я спускаюсь по кровати на пол, мои руки дрожат, телефон падает, а в голове спутанные мысли и его образ. Я нехотя реву, закрывая себе рот рукой. Эту чудесную картину видит Ася и больше не выдерживает:
– Маша, хватит! Я не могу поддержать и понять тебя, потому что я не знаю вашу историю! Почему вы не можете быть вместе? Расскажи мне! Я же вижу, что тебе не плевать, так поделись со мной!
– Ась, я… Мне так больно, – выдавливаю я сквозь слезы.
Спустя пару минут я начала рассказывать ей всё, что было между нами. Начиная от смеха и заканчивая слезами, вставляя улыбку, грустинку и кучу других эмоций. Я долго говорила о нем, ничего не забыв. Наверное, я не забыла ничего…
– … он – лучшее, что было со мной, но хуже, чем он, со мной не случалось, – закончила я.
Настя сидела с открытым ртом, слушая мои душевные страдания.
– Детка, да, тебе плохо, я знаю, – тихо говорила она, – И я не хочу тебя жалеть, потому что ты сильная! Маш, ТЫ СИЛЬНАЯ. Не хочет быть с тобой? А что он хочет, трахаться? – с эмоциями продолжала подруга, – Было и было, круто. Скажи «спасибо» и оставь его. Ты приехала сюда отдыхать, вытри свои слёзы, надень улыбку! Где та Маша, которую я знаю?! Ау! Всем когда-то бывает больно, не надо строить трагедию из-за человека, который не хочет тебя видеть рядом с собой. Возьми себя в руки и волю в кулак! Я знаю, ты можешь. Ты можешь!
– Я не могу… – ныла я.
– Я тебя сейчас ударю! Это ты не можешь? Это другие не могут, а ты как раз всё очень даже можешь. Помнишь, ты не спала всю ночь, тусить, а утром пришла на работу и заявила, что будешь работать пьяная? А если тебя уволят, ты очень обрадуешься, потому что хочешь спать, ммм?
– Помню, – улыбнулась я.
– А помнишь, как ты начала танцевать и забила на мнение других, как перестала стесняться, как стала уверенной в себе?!
– Помню.
– Помнишь, как ты умеешь поддерживать, ободрять, дать нужный совет в нужное время, Маш, помнишь? – Ася смотрела в мои глаза, когда я их опустила, вытирая слезы. – Маш… Не теряй себя, ты такая одна. А какой-то урод пусть живет со своим внутренним
