Очаровательные глазки. Обрученная со смертью - Виктория Руссо

— Дорогая, где твоя обувь?

— Я не помню! — с улыбкой и совсем без ненависти произнесла Акулина.

— Какой удобный ответ! Подходит к любому вопросу! — отшутился молодой мужчина, мысленно благодаря озлобившегося докторишку, оскорбившего ее возлюбленную и тем самым пробудивщего в ней благосклонность к его персоне, последнее время обделенной вниманием девушки.

Когда парочка покинула палату, Акулина на мгновение задержалась возле поднявшегося с пола мужчины в белом халате и со всего размаху влепила ему пощечину на потеху собравшемуся народу — нескольких пациентов из соседних палат и кое-кого из любопытных медсестер.

— Милая моя, теперь нам сюда вход точно заказан, — прошептал Василий, гордо ведя свою даму по коридору.

— Почему? — удивилась Акулина.

— Если этот хлыщ, к примеру, хирург, то он нас зарежет прямо на операционном столе!

Молодая женщина тихо захихикала, и в этом смехе Василий наконец-то узнал ту девушку, с которой познакомился при странных обстоятельствах возле заброшенной старой усадьбы.

На улице прошел осенний дождь, и пыль превратилась в жижу. Василий взглянул на босые ноги Акулины и подхватил ее на руки, чтобы перенести с крыльца в ждущий их экипаж. Она снова загрустила, вспомнив об Андрее Кирилловиче. Вдруг она услышала, как кто-то позвал ее по имени и встрепенулась. Из только что прибывшей кареты выпрыгнул доктор и торопливо направился к их повозке.

— Ради Бога, простите меня, Акулина! — извинялся он на ходу. — Я так боялся не успеть попрощаться с вами! Меня вызвали рано утром к одному пациенту, и я пробыл у него дольше, чем планировал.

— Главное, что вы здесь! — задыхаясь от радости, произнесла молодая женщина. Василий мысленно проклинал положительного героя коротенькой пьесы под названием «Расставание», но нашел в себе силы, чтобы пожать ему руку и поблагодарить за доброту:

— Спасибо вам, что не были равнодушны к горю этой чудесной женщины!

— Это моя обязанность! Я — врач, а значит, несу ответственность за пациентов, — ответил Андрей Кириллович, переминаясь с ноги на ногу. Он желал остаться наедине с Акулиной, чтобы побыть в ее обществе, пусть даже и последний раз.

— Василий, вы не оставите нас с Андреем Кирилловичем ненадолго, — вежливо попросила Акулина.

— Конечно, — недовольно произнес он и достал из кармана пачку папирос с портретом известного петербургского комика. Обратив внимание на картинку Акулина испуганно произнесла:

— Шанита!

— Нет, — отозвался Василий. — Они называются «Дядя Костя». Это комик Варламов, мы с тобой были на его спектакле. Все тогда смеялись, но тебе было не смешно.

— Театр? Толстый человек? — осторожно уточнила Акулина.

— Да, толстяк все время сидел на стуле! Тебя это раздражало! А потом ты откуда-то узнала, что у него слоновая болезнь! — подхватил ее Василий.

— Мы тогда еще украли шубу в антракте, — продолжила Акулина и своим случайным откровением удивила доктора, ее же сообщник закашлялся, подавившись дымом папиросы.

— Не совсем так, Акулина! Я потом дорасскажу тебе эту историю. Ты прощайся с доктором, я в стороне покурю, — торопливо предложил Василий и, учтиво кивнув, отошел в сторону. Он пристально наблюдал за парочкой, боясь, что Акулина по нелепой случайности наболтает лишнего.

— Кто этот человек? — взволновано обратился Андрей Кириллович к бывшей пациентке.

— Василий, — ответила она, с нежностью рассматривая лицо мужчины, который за время пребывания в больничной палате стал ей ближе всех на свете.

— Вчера он назвался Иваном — вашим братом. Вы ему доверяете? Вы уверены, что я могу вас отпустить с ним?

— Не знаю… Зачем мы говорим о нем? — пожав плечами произнесла Акулина, она свисла с боковой стенки пролетки и напоминала маленькую любопытную обезьянку, поддразнивающую взволнованного доктора. Ей льстило, что ее судьба не безразлична ему.

— Акулина, послушайте! — сбавив тон, произнес Андрей Кириллович. — Мы разместили объявление, пришел человек и назвался чужим именем, а теперь он вас увозит. Какие доказательства, что он действительно имеет какое-то отношение к вам? Что у него есть?

— Воспоминания! — произнесла она, после чего взяла лицо взволнованного мужчины в свои ладони и нежно поцеловала прямо в губы. Андрей Кириллович обомлел от удивления, а Василий был готов ввязаться в драку с еще одним доктором, наблюдая за внезапным проявлением чувств Акулины.

— Я люблю вас, Андрей Кириллович! — прошептала молодая женщина, и голос ее задрожал, она с трудом сдерживала слезы. — Мне кажется, я этого никому никогда не говорила!

— Милая, славная, добрая Акулина! Возможно, вы заблуждаетесь… Я был все это время рядом и вы привязались ко мне, — растеряно лепетал Андрей Кириллович. — Очень часто привязанность и привычку мы принимаем за любовь… Это не то место, чтобы обсуждать подобные вопросы… У нас с вами было столько времени поговорить о… чувствах, но только сейчас почему-то мы решились…

— Я вернусь, Андрей Кириллович. Этот человек поможет мне разобраться в том, кто я есть, и вот тогда вы снова увидите меня. Но не часть Акулины, а цельную!

— Я буду вас ждать, — с надеждой в голосе произнес доктор. Они крепко обнялись и расстались до скорой встречи. Недовольный Василий направился к пролетке, они остановились с доктором на некотором расстоянии от Акулины и она не могла слышать, о чем они говорят.

— Я хочу вас предупредить, чтобы вы не обольщались, доктор. Вместе с памятью, к этой женщине вернется и любовь ко мне, — в голосе Василия ощущалось напряжение.

— Как вы заметили, я лечу небогатых людей, преимущественно — работяг с фабрики. Они меня поражают своей честностью и упорством. А еще мудростью. Житейской! Одна женщина из соседней палаты заметила мою привязанность к Акулине и подбодрила меня, сказав: «Не срывай яблока, пока зелено: созреет, и само упадет». Поэтому я готов ждать столько, сколько нужно. И если она выберет вас, Василий — так тому и быть. Я буду искренне рад, если она будет счастлива, пусть даже и с другим мужчиной.

— К чему вы это говорите, доктор?

— Всему свое время, Иван. Простите, я хотел сказать Василий! Удачи в восстановлении сожженных мостов! — весло произнес Андрей Кириллович и, насвистывая легкий мотивчик, направился к крыльцу. Василий был обезоружен и зол, подводные камни в журчащем ручейке — речи доктора — ему были видны и понятны. Вдруг он окликнул Андрея Кирилловича у самой двери и весело произнес:

— Смеется тот, кто смеется последним!

Если бы взгляды могли убивать, то оба мужчины умертвили бы друг друга в одно мгновение. Турнир был объявлен и победитель должен получить главный трофей — Акулину. Пока преимущество было на стороне доктора — он провел с ней слишком много времени, но главный козырь был все же у Василия, ему предстояло восстановить в памяти женщины, для которой он когда-то открыл мир любви, лучшие моменты их совместной жизни.