Три чашки чая - Грег Мортенсон

ГРЕГ УХВАТИЛСЯ ЗА ВЕРЕВОЧНЫЕ ПОРУЧНИ И ЗАСКОЛЬЗИЛ ОГРОМНЫМИ СТУПНЯМИ ПО СКОЛЬЗКОЙ ВЕРЕВКЕ НА 15-МЕТРОВОЙ ВЫСОТЕ НАД ГОРНОЙ РЕКОЙ.

Маленький бородатый балти в черных альпинистских штанах и оранжевой футболке с девизом «Альпинисты поднимаются выше» подошел к нему и сказал: «Вы в деревне Хане». Грег узнал его. Это был Джанджунгпа. Когда Мортенсон находился на К2, этот балти работал с голландской экспедицией. Джанджунгпа обладал удивительной способностью: ухитрялся спускаться в базовый лагерь как раз в то время, когда его приятель Ахмалу подавал обед. Но Мортенсону нравилось общество и смелость этого человека. Он был готов бесконечно слушать его рассказы о десятках экспедиций, проведенных им по Балторо. Джанджунгпа протянул ему руку, не вспомнив при этом Аллаха, и повел по узким улочкам Хане. Когда переходили через оросительные каналы, он поддерживал американца под локоть.

Следом за ними шли два десятка мужчин и два бурых козла. Мужчины свернули к аккуратному белому домику. По приставной лестнице все поднялись в дом, откуда распространялся соблазнительный запах жареной курицы.

Мортенсона усадили на подушки (перед этим гостеприимный хозяин дома аккуратно выбил из них пыль) в маленькой комнатке. Мужчины Хане кружком расселись на поблекшем ковре с цветочным рисунком. Из окна открывался прекрасный вид на соседние дома и на каменный каньон с крутыми стенами над рекой.

Сыновья Джанджунгпы раскатали на полу розовую пластиковую скатерть и расставили тарелки с жареной курицей и салатом из турнепса. Блюдо с тушеной бараньей печенью и мозгами поставили возле почетного гостя. Хозяин терпеливо ждал, когда Мортенсон съест первый кусок курицы. «Я хочу поблагодарить мистера Грика Мортенсона за то, что он оказал нам честь и приехал, чтобы построить школу в деревне Хане», — торжественно произнес Джанджунгпа.

«Школу в Хане?!» — поперхнулся Грег.

«Да, школу, как вы и обещали, — сказал Джанджунгпа, обводя взглядом собравшихся мужчин, словно призывая их в свидетели. — Альпинистскую школу!»

Мортенсон огляделся, надеясь увидеть признаки того, что хозяин пошутил. Но лица мужчин Хане оставались такими же бесстрастными, как скалы за окном, освещенные закатным солнцем. Грег стал вспоминать месяцы, проведенные на К2. Они с Джанджунгпой обсуждали необходимость обучения носильщиков балти основам альпинизма. Очень часто эти люди не владели простейшими горноспасательными приемами. Джанджунгпа жаловался на то, что из-за этого носильщики часто получают травмы, а оплата их труда явно мала. Мортенсон вспомнил, как балти рассказывал о своей деревне Хане и приглашал побывать у него. Но он был абсолютно уверен в том, что о школе они ни разу не говорили. И обещаний он никаких не давал.

«Гирек-сахиб, не слушай Джанджунгпа, — сказал Ахмалу, отчаянно тряся головой, и Мортенсон вздохнул с облегчением. — Он безумец. Он говорит об альпинистской школе, а Хане нужна обычная школа, школа для детей. Вот что ты должен сделать».

Облегчение исчезло так же стремительно, как появилось.

Мортенсон заметил, как Чангази, облокотившись на пышную подушку, аккуратно снимает с куриной ножки кусочки мяса и улыбается. Грег попытался поймать его взгляд, надеясь, что хотя бы его спутник сможет положить конец этому безумию. Но собравшиеся мужчины уже о чем-то ожесточенно спорили на балти. И у Ахмалу, и у Джанджунгпы появились свои сторонники. На соседние крыши поднялись женщины. Они прислушивались к спору, закрываясь от холодного ветра с Машербрума плотными платками.

«Я никогда ничего не обещал», — сказал по-английски Мортенсон. Его никто не услышал, и тогда он повторил то же самое на балти. Впрочем, и это не возымело действия. Самый большой человек в комнате словно превратился в невидимку. Грег попытался разобраться в споре в силу своих познаний в языке. Он слышал, как Ахмалу обвиняет Джанджунгпу в алчности. Тот парировал каждый выпад в свой адрес, утверждая, что Мортенсон дал ему обещание.

Примерно через час Ахмалу неожиданно поднялся и потянул Грега за собой. Ему показалось, что если он приведет американца в свой дом, результат встречи окажется иным. Длинная вереница громко ругающихся мужчин потянулась по лестнице вниз и дальше по грязным улочкам Хане. Когда все расположились в доме Ахмалу, сын хозяина, который был поваренком в экспедиции Мортенсона, принес еду и расставил тарелки у ног гостя. Полевые цветы украшали блюдо с салатом из турнепса. На тарелке с тушеными бараньими потрохами красовались блестящие почки. В целом трапеза почти ничем не отличалась от той, что была в доме у Джанджунгпа.

Сын Ахмалу выловил сочную почку, положил ее в миску с рисом и с улыбкой подал Мортенсону. Только после этого он стал передавать тарелки другим гостям. Грег отодвинул почку и начал есть рис, который буквально плавал в жирной подливе. Впрочем, на него никто не обращал внимания. Он снова стал невидимкой. Мужчины Хане ели так же ожесточенно, как и спорили. Казалось, что предыдущего разговора не было.

Когда спор шел уже четвертый час, у Мортенсона закружилась голова. Он поднялся на крышу и сел спиной к снопу только что убранной гречихи, чтобы укрыться от ветра. Поднявшаяся луна осветила Машербрум. Грег долго смотрел на острые зубцы, сверкающие в лунном свете. Он знал, что вдали, за этой горой, высится К2. Как просто было приехать в Балтистан альпинистом, думал он. Дорога была ясна. Сосредоточься на горе, организуй экспедицию, собери припасы и двигайся к вершине. Или с полпути вернись назад.

КОГДА СПОР ШЕЛ УЖЕ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС, У МОРТЕНСОНА ЗАКРУЖИЛАСЬ ГОЛОВА.

Из большого квадратного отверстия в крыше поднимался сигаретный дым, смешиваясь с дымом очага. Мортенсон закашлялся. Крики споривших еще больше испортили ему настроение. Он вытащил из рюкзака тонкую куртку, лег на гречиху и укрылся курткой, как одеялом. Полная луна освещала зубчатые горные пики; она балансировала на гребне, словно большой белый валун, который вот-вот упадет и раздавит деревню Хане.

«Падай же», — подумал Грег и заснул.

Утром южный склон Машербрума снова был укрыт облаками. Мортенсон на негнущихся ногах спустился в комнату. Там сидел Чангази и пил чай с молоком. Грег потребовал, чтобы Чангази немедленно отвез его обратно в Скарду, пока не начались бесконечные трапезы и споры. Джанджунгпа и Ахмалу поехали вместе с ними.

Всю дорогу до Скарду на лице Чангази играла загадочная улыбка. Мортенсон проклинал себя за то, что потерял столько времени. Когда вернулись в Скарду, стало очень холодно и ветрено; подходящая для строительства погода осталась в прошлом. Горные вершины укрылись низкими облаками, заморосил мелкий дождь, который мог идти бесконечно.

ВСЮ ДОРОГУ ДО СКАРДУ НА ЛИЦЕ ЧАНГАЗИ ИГРАЛА ЗАГАДОЧНАЯ УЛЫБКА…

Несмотря на то что окна джипа были затянуты пленкой, к моменту возвращения в дом Чангази Грег промок до нитки. Неодобрительно глядя на заляпанную грязью одежду американца, хозяин сказал: «Проходите. Я скажу, чтобы Якуб согрел вам воды».

«Слушайте! — взорвался Мортенсон. — Прежде чем заниматься чем-то другим, давайте все проясним! Сначала скажите, где привезенные мной стройматериалы!»

Чангази хранил спокойствие.

«Я перевез их в другой офис. В более безопасное место», — лениво ответил он с видом человека, которому приходится разъяснять очевидное.

«А чем было плохо здесь?»

«Слишком много бандитов», — пояснил пакистанец.

«Я хочу увидеть весь мой груз прямо сейчас!» — заявил Грег, выпрямляясь во весь рост. Мохаммед Али Чангази утомленно смежил веки, сложил руки на животе и покрутил большими пальцами. Потом открыл глаза с таким выражением на лице, словно надеялся, что Мортенсон исчезнет. «Уже поздно, мой помощник ушел домой с ключами, — сказал он. — Нужно помыться и подготовиться к вечерней молитве. Но я обещаю, что завтра вы будете полностью удовлетворены. И мы сможем начать работу по строительству вашей школы».

Мортенсон проснулся с первыми лучами солнца. Накинув на плечи спальный мешок, вышел на улицу, мокрую от дождя. Вершины семитысячников, окружавших город, по-прежнему скрывались в низких тучах. Без величественного горного обрамления Скарду — с его замусоренными улицами, шумным базаром и убогими домишками — казался неприглядным. В Калифорнии этот город представлялся Грегу золотой столицей сказочного царства гор, а народ балти — чистым и справедливым. Но теперь, стоя под мелким моросящим дождем, он понял, что сам придумал себе такой Балтистан. Может быть, он был так счастлив тем, что ему удалось выжить после К2, что стал идеализировать и это место, и этот народ?

Грег сильно потряс головой, чтобы избавиться от сомнений, но безрезультатно. Корфе находилась всего в 112 километрах к северу, но от деревни его отделял целый мир. Нужно найти стройматериалы, а потом во что бы то ни стало двигаться к цели. Он доберется до Корфе прежде, чем окончательно потеряет надежду.