Дорога затмения - Челси Ярбро

Засохшая кровь позволяла увидеть не многое, но Сен-Жермен с облегчением понял, что кисть осталась цела.

– Когда все это отмокнет, приходите ко мне. Я промою вам раны обеззараживающим составом, а потом присыплю их снимающим воспаление порошком.

– Хорошо,- кивнула Чи-Ю и повернулась к бойцам.- После ужина соберитесь в большом зале казармы. Я хочу предостеречь вас от ошибок, которые чуть было не погубили наших соседей.- Лицо китаянки сделалось жестким.- Я также хочу иметь полный отчет обо всех полученных вами ранениях. Независимо от степени их тяжести. Я накажу каждого, кто вздумает свои раны скрывать. В подобном поведении нет ничего героического, ибо оно мешает мне правильно оценить нашу реальную боеспособность.- Она взглянула на рабочих конюшни.- Все сказанное относится и к лошадям. Будьте предельно честны в оценке их состояния, потому что жизнь всадника во многом зависит от надежности его скакуна.- Старший конюх почтительно поклонился.- Прекрасно.- Чи-Ю взглянула на Сен-Жермена. – Через какое-то время я вас навещу.

– Я буду ждать,- отозвался он с нескрываемым восхищением.

– А если ваш порошок и вправду хорош, прикиньте, нельзя ли уделить какую-то его часть лазарету.- Военачальница повернулась и большими шагами пересекла двор, направляясь к комендатуре, где ее уже ожидали служанки с банными принадлежностями в руках.

Сен-Жермен, в свою очередь, выбрался из толпы и пошел к своему обиталищу – продолговатому бревенчатому бараку, главной опорой которому служила крепостная стена. Формы этой возведенной наспех постройки плохо вязались с архитектурой древнего укрепления, но основательности ей было не занимать. Скрипнула массивная дверь, на пороге возник Руджиеро и тут же попятился, пропуская хозяина внутрь.

– Отряд вернулся,- сообщил Сен-Жермен на латыни.- Учитывая обстановку, можно сказать, что рейд был удачным.- Он пересек комнату и подошел к сундуку. Щелкнул замок.- Вот, возьми.- Сен-Жермен протянул слуге два стеклянных флакона с содержимым зеленоватого цвета. – Отнесешь эти посудины в лазарет. Скажешь врачу, что в них присыпка, заживляющая открытые раны. Но ради всех забытых богов не говори ему, что основой лекарства является хлебная плесень. Китайцы брезгливы.

Руджиеро кивнул. Он выглядел довольно комично в короткой синей стеганой куртке, накинутой на длиннополый коричневый балахон.

– Когда нам, по вашему мнению, следует ожидать прихода монголов?

– Трудно сказать,- пробормотал Сен-Жермен, продолжая копаться в укладке.- Полагаю, месяц-другой у нас еще есть. Мне кажется, прежде они попытаются захватить Лань-Чжоу, а рк потом возьмутся за ликвидацию крошечных укреплений. Надо ведь дать земледельцам время вырастить и собрать урожай. Чтобы кочевникам было чем поживиться. Прихвати-ка и это,- добавил он, передавая помощнику рулон полотняных бинтов.- Сомневаюсь, что у них достаточно перевязочных материалов.

– А у нас их достаточно? – спросил Руджиеро угрюмо.

– Думаю, да. По крайней мере, хватит на несколько стычек. Что же касается основного сражения…- Сен-Жермен помрачнел.- Помнишь битву в Фессалии? Мы разорвали белье на бинты. А зачем? Раненых перебили.- Взгляд темных глаз полыхнул гневным огнем.- Никлос – безумец – решился пойти против гуннов. Это был опрометчивый шаг.

– Вы порицаете храбреца за отвагу? – вскричал Руджиеро.- Вы? Я не верю своим ушам!

Сен-Жермен холодно усмехнулся.

– Не за отвагу. За безрассудство. И за мучения тех, кто с ним шел. Кажется, все демоны мироздания в тот день пресытились человеческой кровью! – Он провел рукой по лицу и другим тоном сказал: – Пустое, дружище. Я, видимо, просто устал.- Крышка сундука опустилась.- Нас должна посетить военачальница Тьен. У нее разбита рука, я обещал что-нибудь с этим сделать.

Руджиеро с минуту молчал.

– Военачальница Тьен – храбрая женщина,- сказал он наконец.

Гладкий, словно выточенный из куска алебастра лоб человека в черном пересекла тоненькая морщинка.

– Знаю, дружище. Знаю. И потому боюсь за нее.

Слуга, ничего не ответив, выскользнул в дверь.

Когда в ту же дверь постучалась Чи-Ю, на лице Сен-Жермена не осталось и тени недавней угрюмости. Он приветствовал гостью в франкской манере, привстав на одно колено.

Опешив, та допустила бестактность.

– Благодарю, но… немедленно поднимитесь. С чего это вы так разрядились?

Грубость, хотя и намеренная, мгновенно разрушила очарование минуты. Сен-Жермен был задет. А и впрямь, с чего это вдруг он надел свой лучший византийский наряд – с серебряной оторочкой и широким воротом, усыпанным мелкими бриллиантами? И зачем обрызгал волосы душистой водой?

– Пройдемте в гостиную,- хмуро сказал он, вставая.

Соседняя комната была небольшой, но прекрасно обставленной. Особенно изысканно в ней смотрелись два низких персидских дивана. К одному из них Сен-Жермен и подвел Тьен Чи-Ю. Усадив гостью, он прошел к резному высокому шкафчику на изогнутых ножках и принялся доставать из него медикаменты.

– Я вижу, у вас тонкий вкус, – виновато сказала Чи-Ю, пытаясь загладить свою оплошность.- Тут столько изящных вещей.

– Путешествуя, волей-неволей обрастаешь каким-то скарбом, – холодно произнес Сен-Жермен. Он снова встал на одно колено, но на сей раз не из галантных соображений.- Теперь покажите мне руку.

Китаянка, помешкав, повиновалась.

– Кисть почти не сгибается,- пожаловалась она.

– Неудивительно.- Сен-Жермен принялся изучать повреждения. Кожа местами содрана, связки вздулись, суставы опухли, однако все кости, кажется, целы, а отеки… отеки сойдут.- Как это вышло?

Чи-Ю заносчиво вздернула подбородок, и тут же потупилась, заглянув в колодцы его немигающих глаз.

– В общем-то, по-дурацки. Отец, будь он жив, надрал бы мне уши. Я пыталась отбить удар рукоятью меча.

– Рукоятью? – искренне удивился он.- Тогда считайте, что вам повезло. Удар посильнее лишил бы вас пальцев.

– Я же сказала, что сплоховала.- Чи-Ю обиделась и была, готова напасть.

Не обращая внимания на амбиции гостьи, Сен-Жермен бережно положил ее руку на столик, затем взял кусок чистого полотна и стал его смачивать какой-то остро пахнущей жидкостью.

– Возможно, вы ощутите слабое жжение, но оно скоро пройдет.- Он умело и быстро обернул опухшую кисть влажной тканью.

– Действительно, жжет,- призналась Чи-Ю, глаза ее увлажнились.- Что это?

– Эссенция,- ответ был уклончив,- известная с давних пор, но не всем. Она убивает заразу.- Тряпку, почти высохшую, сдвинули в сторону, в поле зрения пациентки возникла зеленоватая банка.- А это присыпка.