Лаки Старр и спутники Юпитера - Айзек Азимов

Они чувствовали себя лучше в своей каюте.

Верзила проворчал:

— Что они о себе думают? Даже этот парень Пеннер становится занятым, когда я оказываюсь рядом.

Лаки ответил:

— Прежде всего, Верзила, когда капитан показывает свое нерасположение к кому-то, подчиненные редко бывают дружески настроены. Во-вторых, наши встречи с некоторыми из них не были приятными.

Верзила задумчиво сказал:

— Я встретил сегодня этого подонка Реда Саммерса. Он выходил из машинного помещения, а я ему навстречу.

— Ну и что? Ты ведь не…

— Я ничего не сделал. Просто стоял и ждал, пока он начнет что-нибудь, надеялся, что он что-нибудь начнет. Но он только улыбнулся и прошел мимо.

Все на борту «Спутника Юпитера» ждали дня, когда Ганимед закроет Юпитер. Это не полное затмение. Ганимед покрывает лишь ничтожную часть Юпитера. Он находился в 600 000 миль и казался вдвое меньше Луны. Юпитер находился вдвое дальше, но был распухшим шаром, в четырнадцать раз больше Ганимеда, грозным и пугающим.

Ганимед встретился с Юпитером чуть ниже экватора гигантской планеты, два шара, казалось, медленно сплавляются воедино. Врезавшись, Ганимед образовал круг более тусклого цвета, потому что у Ганимеда атмосфера гораздо более разрежена и соответственно отражает меньше солнечного света. Но даже если бы не это, Ганимед все равно выделялся бы, разрезая пояса Юпитера.

Когда Ганимед полностью показался на фоне Юпитера, за ним стал виден черный полумесяц. Люди шепотом объясняли друг другу, что это на Юпитер падает тень Ганимеда.

Тень двигалась вместе с Ганимедом, но медленно опережала его. Черная полоска становилась все тоньше и тоньше, пока в центре Юпитера, когда сам Юпитер, Ганимед и «Спутник Юпитера» образовали с Солнцем прямую линию, тень совершенно не исчезла, закрытая отбрасывавшим ее спутником.

Ганимед продолжал двигаться, и тень снова появилась, на этот раз перед ним, вначале как нить, потом полумесяц, а потом она покинула поверхность Юпитера.

Все затмение продолжалось три часа.

«Спутник Юпитера» пересек орбиту Ганимеда, когда тот находился по другую сторону своей семидесятидневной орбиты вокруг Юпитера.

Это событие отметили специальным праздником. Люди на обычных кораблях (не часто, конечно) добирались до Ганимеда, но никто, ни один человек не оказывался к Юпитеру ближе. Теперь это сделал «Спутник Юпитера».

Корабль прошел в ста тысячах миль от Европы, Юпитера-2. Это самый маленький из крупных спутников Юпитера, всего 19 сотен миль в диаметре. Он меньше Луны, но близость делала его вдвое больше видимой с Земли Луны. Можно было разглядеть горные вершины и хребты. Корабельные телескопы показали, что это именно так. Горы напоминали горы Меркурия, не было и следа лунных кратеров. Виднелись яркие полосы, похожие на ледяные поля.

Корабль продолжал спускаться и оставил Европу за собой.

Ио — самый внутренний из крупных спутников Юпитера, размером он почти с земную Луну. И расстояние от Юпитера у него 285 000 миль, то есть чуть больше, чем от Луны до Земли.

На этом сходство, однако, кончается. Относительно слабое земное поле тяготения оборачивает Луну за четыре недели. Ио, захваченная тяготением Юпитера, по своей чуть большей орбите пролетает за сорок два часа. Луна вокруг Земли движется со скоростью чуть больше тысячи миль в час, а Ио движется вокруг Юпитера со скоростью в двадцать две тысячи миль в час, и посадка на Ио гораздо труднее.

Корабль, однако, совершил маневр идеально. Он обогнал Ио и в нужный момент отключил аграв.

Мгновенно вернулся гул гиператомных моторов, заполнив корабль шумом после недель тишины.

«Спутник Юпитера» повернул, подчиняясь полю тяготения Ио. Он находился на орбите на расстоянии в десять тысяч миль от спутника, и Ио заполнила небо.

Они перешли от дневной на ночную сторону, спускаясь все ниже. Крылья аграв-корабля втянулись, чтобы их не оторвала разреженная атмосфера.

Послышался тонкий свист от трения корабля о верхние слои атмосферы.

Скорость падала, высота тоже. Боковые двигатели корабля развернулись и направились назад, ожили гиператомные двигатели, смягчая падение. И вот с легким толчком корабль застыл на поверхности Ио.

На борту «Спутника Юпитера» началась настоящая истерия. Даже Лаки и Верзилу хлопали по спинам люди, которые на протяжении всего пути старательно их избегали.

Шестнадцать человек. Первые люди, высадившиеся на Ио.

Поправка, подумал Лаки. Пятнадцать человек.

И один робот!

Глава двенадцатая

Небеса и снега Десятого

Они остановились взглянуть на Юпитер. Он заставил их застыть. Все молчали. Говорить об этом невозможно.

Гигантский шар Юпитера протянулся на восьмую часть видимого неба. В полнолуние он светил бы в две тысячи раз ярче земной Луны, но теперь треть его поверхности покрывала ночная тень.

Яркие зоны и более темные пояса, пересекавшие их, казались теперь не только коричневыми. Они теперь находились достаточно близко, чтобы различались отдельные цвета: розовый, зеленый, синий и пурпурный, поразительно яркий. Края поясов оставались неровными и на глазах меняли форму, будто в атмосфере бушевали гигантские бурные ветры; впрочем, так оно, вероятно, и было. Чистая редкая атмосфера Ио не закрывала ни малейшей подробности разноцветной меняющейся поверхности.

Показалось грандиозное Большое Красное Пятно. Оно производило впечатление газовой воронки, неторопливо вращавшейся.

Люди смотрели долго, но Юпитер не менял положения. Звезды двигались мимо него, а он оставался на месте, низко висел в западной части неба. Он и не мог двигаться: Ио при вращении всегда обращена к Юпитеру одной стороной. Примерно с половины поверхности Ио Юпитер никогда нельзя увидеть, на другой половине он никогда не заходит. А в пограничном районе, занимающем примерно пятую часть поверхности спутника, Юпитер всегда на горизонте, часть его видна, часть скрыта.

— Какое место для телескопа! — произнес Верзила на волне, отведенной для Лаки перед посадкой.

Лаки ответил:

— Скоро тут будет и телескоп, и многое другое.

Верзила коснулся лицевой пластины Лаки, чтобы привлечь внимание, и быстро указал в сторону.

— Посмотри на Норрича. Бедняга, он не может это увидеть!

Лаки сказал:

— Я его заметил. С ним Мэтт.

— Да. Пески Марса, на многое идут ради Норрича! Особый костюм для собаки. Я смотрел, как его одевали на Мэтта, когда ты наблюдал за посадкой. Пришлось проверять, слышит ли он приказы в костюме и будет ли повиноваться им, когда Норрич тоже наденет костюм. Очевидно, все в порядке.