Оружие массового восхищения - Юлия Климова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуй… Тома, – произнес Максим Юрьевич, внутренне сжимаясь. Сейчас, сейчас она спросит про Алису…
– Максим, извини, я без приглашения, надеюсь, ты не против…
– Конечно, нет!
– Вот и прекрасно. – Она улыбнулась, вытерла руки и подошла к нему. – Я тут немного похозяйничала…
Он чуть сжал ее локоть вмиг похолодевшими пальцами и вкрадчиво произнес:
– Я тебе много раз говорил, что здесь ты должна чувствовать себя как дома.
Тома удовлетворенно кивнула и, разомлев от столь теплой встречи, решила отложить разговор о рыжей девушке до завтрака. Сначала овощи на пару, а уж потом все остальное.
* * *Алиса сидела на кровати и рассматривала сделанные ранее кадры. Безжалостно удаляла не слишком удачные, повторяющиеся или не столь интересные – надо, надо освободить место для невесты Северова. Для Тамары! Алиса усмехнулась и нажала на кнопку. Удача сама плывет в руки, и глупо ее упускать.
– Интересно, как он ее называет? «Ты моя кукушка»? «Ты моя медуза»? «Ты моя сушеная вобла»?
Тома произвела на Алису удручающее впечатление, такая дамочка в принципе не могла вызвать у нее симпатию. Неестественная, вытянутая в струну – безликая, несмотря на вполне приличную внешность. Она напоминала манекен в магазине одежды для деловых женщин – стоит за толстым стеклом и искренне считает свою витринную жизнь настоящей.
– Все же Медуза ей больше всего подходит, – решила Алиса, разглаживая ладонью складку пледа.
В животе заурчало и она посмотрела на круглые настенные часы, украшенные золотыми звездочками и ракушками. Так, уже пора завтракать, причем в приличных домах в это время уже подают не первый завтрак, а второй.
Убрав фотоаппарат в нижний ящик тумбочки, Алиса вышла из комнаты. Высококалорийная, вкусная трапеза – это отличный повод познакомиться, сунуть нос в чужие дела и просто развлечься. На секунду она подумала о ДНК-анализе… что сделано, то сделано, и честно говоря – уже плевать. Она здесь покрутится до завтра, сделает несколько снимков, пообщается с Медузой и – прощайте!
Костя сидел в том же кресле, что и полтора часа назад, но на этот раз не изображал спящего, а, закинув ногу на ногу, листал толстый журнал и похрустывал большим зеленым яблоком. Этот аппетитный хруст вызвал продолжительное урчание в животе, и Алиса поморщилась. Полчаса назад Кости здесь не было… и вот притащился…
– Я на кухню, – бросила она, не сомневаясь, что он все равно поинтересуется, куда она держит путь, и это отодвинет завтрак на целую минуту.
– Ты хотела поехать за вещами, заодно могли бы поесть в ресторане, – без тени эмоций отозвался Костя, и Алиса остановилась.
Угу, значит, мечтают ее выпроводить… на время… наверное, еще не придумали достойное объяснение ее присутствию в доме, а сама «тетя Тамара» пока не начала задавать вопросы. Да не стесняйтесь вы, Максим Юрьевич, скажите как есть! Делов-то! Мол, дочурка гостит – умница, красавица, кровинушка…
– Не, – ответила Алиса, развернувшись, – я лучше завтра в Москву рвану, неохота сегодня. Кстати, я тебе уже говорила об этом.
Костя поднялся, небрежно бросил журнал в кресло, откусил яблоко и возражать не стал.
– Я провожу тебя на кухню, – сказал он, приближаясь. – И не советую рассчитывать на вкусный завтрак.
Что означали последние слова, Алиса поняла, оказавшись в столовой. Пахло вареными овощами, кашей и хлебом. Последний запах приятно выбивался из общей массы и щекотал нос. У Северова новая кухарка или… Или!
– А чего так воняет? – спросила Алиса, притормозив около невысокого пузатого буфета, отягощенного узорчатыми ручками на дверцах.
– Я же предупреждал, что завтрак тебя не порадует, – раздался сзади насмешливый голос Кости.
Итак, медуза Тамара все же осуществила задуманное: «Прежний режим питания никуда не годится, и я собираюсь внести существенные изменения в меню». Ну, она-то пусть ест что хочет, а…
Дверь кухни распахнулась, и Алиса увидела Северова. Он держал в руках плоское блюдо, на котором разноцветными горками лежали овощи. Затем показалась Тамара Филипповна с пустыми тарелками и вилками.
«Три штуки, – мысленно посчитала Алиса, – понятно… обо мне-то она и не подумала. А напрасно…»
В столовой воцарилась густая тишина. Максим Юрьевич тратил секунды, принимая окончательное решение – опасная правда или махровая ложь? Тома недоумевала, а почему эта девица до сих пор здесь, и кидала на Костю строгие, наполненные осуждением взгляды. А Костя с интересом наблюдал за происходящим, гадая, как же поступит Северов.
– Томочка, познакомься, – скрипучим голосом начал Максим Юрьевич. На пару секунд он замолчал, прогоняя последние сомнения. Правда. Только правда! – Это Алиса… моя дальняя родственница, – выдохнул он, не веря своим ушам.
Брови Томы подскочили на лоб.
* * *Ассортимент расставленных на столе блюд вызывал не только тоску, но и возрастающее чувство протеста.
Вареная или пареная морковь. Оранжевая, мягкая… отвратительная.
Полупрозрачные листья капусты с белыми витиеватыми жилками. Еще упругие, но уже не живые.
Подозрительная гречка. Кажется, недоваренная.
Горка тертой сырой свеклы. Без комментариев…
Алиса посмотрела на Костю и, встретив его солидарный взгляд: «абсолютно с тобой согласен – гадостный завтрак», резко встала со стула и направилась в кухню за коробочкой мягкого сливочного масла. Вернувшись, она взяла прямоугольный, подсушенный в тостере кусок белого хлеба (единственное, что, по ее мнению, являлось достойным внимания), от души намазала его маслом и с удовольствием откусила незамысловатый бутерброд.
– Очень вкусно, – прокомментировала она, отправляя в чашку три кубика сахара. – Если бы вы знали, как необыкновенно вкусно варит сгущенку моя мама.
– Кх-кх, кх-кх, – закашлялся Максим Юрьевич.
– Дорогой, выпей минеральной воды, – посоветовала Тома.
«Ну, что уставилась, – фыркнула про себя Алиса, встретившись взглядом с явно недовольной невестой Северова. – Я эту дрянь есть не нанималась».
Костя тоже взял тост и тоже намазал его сливочным маслом. Максим Юрьевич сглотнул набежавшую слюну и с обреченностью в каждом движении положил на тарелку брокколи, самую маленькую морковку и зеленую стручковую фасоль. Обильно полив «деликатесы» соевым соусом, он начал есть, торопливо жуя. «До обеда как-нибудь протяну, – подумал он, – а там видно будет. Тома хочет как лучше, и она во многом права… И зачем ее сейчас расстраивать, и так ситуация хуже некуда». Чувство вины вцепилось зубами в натянутые нервы, и Максим Юрьевич быстро положил на тарелку еще одну морковку.
Алиса намазала второй тост маслом и назло шумно отпила чай. Ага, нет у нее никакого воспитания. Ага, откуда ж ему взяться. Она же дальняя родственница Северова… седьмая вода на киселе!
– А вы, Алиса, откуда приехали? – нарушила тишину Тома, разрезая капустный лист на маленькие кусочки.
– Из столицы.
– Откуда?
– Из столицы нашей Родины, – с милой улыбкой пояснила Алиса. – Из Москвы.
Северов отправил в рот морковку и разжевал ее, на миг замер, не в силах проглотить невкусную сладковатую кашицу, и посмотрел на Костю. В данную минуту он себя очень сильно ругал: что не предусмотрел вот такого безобразия заранее, что струсил и соврал. На что надеялся? Непонятно.
– Алиса моя знакомая, – произнес Костя, чуть приподняв голову.
Он нарочно выбрал строгий тон голоса, надеясь, что его слова собьют с толку Тамару Филипповну, хотя и понимал – от ее вопросов в конечном итоге не скрыться. Сощурившись, он посмотрел на Алису и красноречивым взглядом потребовал не отрицать сказанного.
– О том, что она дальняя родственница Максима Юрьевича, мы узнали совершенно случайно, – добавил он.
Получилось не очень правдоподобно, но как-то выкручиваться надо было, и такой вариант показался наилучшим.
– Да, – проглотив морковь, тут же среагировал Максим Юрьевич, – и я попросил Алису погостить у меня.
– А чем вы занимаетесь? – поинтересовалась Тома, переключая разговор в другое русло.
– Учусь в Институте рекламы. Еще увлекаюсь фотографией. – Алиса звякнула чашкой о блюдце и спросила: – А вы не согласились бы мне попозировать? Можно вместе с Максимом Юрьевичем. Я сделаю отличные снимки. Сунете фотки в рамки и поставите на полку, вы же, как я поняла, скоро поженитесь, ну так пора уже заводить семейный альбом… для потомков.
– Я подумаю, – коротко ответила Тома.
Максим Юрьевич приступил к гречке. Придя к выводу, что Алиса не собирается оглашать ничье прошлое, он вздохнул с облегчением – может, все и наладится, может, как-нибудь и обойдется, она все равно ему не дочь, и результаты анализа это бесспорно подтвердят.
