Хозяин земли Духов - 1 (СИ) - Максим Субботин

"Не выронить жезл", — мелькнула короткая мысль.

Прижимая к себе артефакт, покатился по траве. Остановившись, тут же вскочил на ноги и охнул от боли. Правая штанина чуть выше колена разодрана в клочья, а на сильно покрасневшей коже буквально на глазах проступают зеленоватые точки.

— Что…

Вопрос замер на губах. В десятке шагов от меня из высокой травы поднималась черная туша водяного.

И как я его не заметил?

Вблизи тварь выглядела еще более отталкивающе, чем издали. Очертаниями тела водяной походил на огромного тюленя, с толстыми руками и почти человеческой головой. Длинные спутанные волосы облепляли бугристый череп. С искаженного злобной гримасой лица смотрела пара маленьких, налитых кровью глаз. К себе водяной подтягивал щупальца, которыми, судя по всему, меня и сбил.

Тварь разинула пасть, полную мелких рыбьих зубов, и издала протяжный рев. Все ее тело заходило ходуном, точно огромный студень. Шея напряглась, под кожей по ней побежали какие-то округлые образования.

Отвращение к монстру прибавило мне сил. По раненой ноге огненным потоком растекался яд. Еще немного — и о беге можно забыть. Но пока — не медлить!

На краю зеленого оазиса разгоралось дымное зарево. Шум пламени слышно даже отсюда. Иногда к нему примешивались невнятные вопли пораженных болезнью тварей. Но подробностей не рассмотреть. Да на это и времени нет. Я понесся к развалинам, не разбирая дороги. За спиной водяной снова хлестнул щупальцем, но не достал.

Вот и развалины!

Гладкие камни разбросаны вокруг порядком обрушившихся, но все еще различимых стен. Когда-то место Духов укрывало здание, вроде небольшой часовни, только более основательное.

Я быстро сориентировался, выискал проход, скользнул под укрытие стен.

Аеш оказался прав — пройти мимо места Духов просто нельзя. В центре "часовни", в выложенном истершейся плиткой полу, зияло огненное отверстие. Своеобразный колодец, своим нутром уходящий в саму Преисподнюю. В "колодце' бушевал живой огонь. Вырывался замкнутыми спиралями и арканами, переливался от раскаленного белого до насыщенного красного.

Но куда здесь втыкать жезл? Ни в стенках "колодца", ни в полу нет никаких особенных углублений или отверстий. Неужели прямо в огонь? От этой мысли мой лоб покрылся испариной.

За стенами "часовни" раздался рев водяного. И намного ближе — тварь приближалась. Через несколько минут будет тут. Времени на раздумья просто нет. А так хочется посидеть на травке, неспешно пораскинуть мозгами…

Я обхватил жезл обеими руками, сжал зубы. Затем резко выдохнул и ударил сверху вниз, целясь в бушующее пламя.

От последовавшего тут же удара мне чуть не оторвало руки. Жезл точно в силовое поле вонзился. Упругое и очень плотное. Меня отбросило на стену. Сильно приложившись о камень головой, соскользнул на пол. Жезл все еще сжимал в руке.

Перед глазами все плыло. Я попытался подняться, оперся о стену. По раненой ноге будто голодные муравьи бегали, выедали ее изнутри.

— Я не помешала? — раздался знакомый женский голос.

Нет! Только ее не хватало!

— Помешала. — Мне удалось подняться. Кажется, отбегался.

— Я очень старалась… — ворожея стояла, прислонившись к противоположной стене. Расслабленная, уверенная в себе. И действительно обнаженная. Сейчас ее кожа имела молочно-белый оттенок, с чернильными разводами.

Она отступила от стены, сделал шаг ко мне.

— Пока все заняты твоими друзьями, нам никто не помешает…

В другое время, в другом месте и с другой девчонкой я бы только обрадовался тону, с каким были произнесены эти слова. В них скрывалось неприкрытое обещание. Вот только в моем случае ничего и близкого к возбуждению я не испытывал. Черные глаза ворожеи притягивали, заставляли слушать и подчиняться.

— Не могу обещать, что будет не больно, — усмехнулась она и медленно провела руками по своей груди. — Но если это тебя утешит, твоя смерть доставит мне огромное удовольствие. Знаешь, я даже не в обиде за твою проделку с факелом. Это было даже забавно. Немного боли только распаляет аппетит.

Она сделала еще шаг.

Я бросил взгляд в проем, через который попал в "часовню", сместился вдоль стены.

— Я достаточно ждала, — продолжала улыбаться ворожея. — И сейчас мой голод велик. Всем этим тварям, — она неопределенно повела рукой, — даже близко не познать той сладости, какую можно отведать, вкусив чистую душу. Их собственные душонки давно прогнили и источены червями. Падаль, которую мне иногда приходится подбирать. Но ты — дело иное…

Я сместился еще. Ворожея продолжала сверлить меня голодным взглядом. Еще немного — и от моей воли не останется камня на камне. Уже сейчас хотелось отбросить жезл и сделать все, что только пожелает обнаженная госпожа. Сделать ее самой счастливой — и плевать, какую цену придется за это заплатить. Любая цена ничтожно мала, только бы стоящая передо мной повелительница была довольна.

Но иногда сознание прорывало тягучую завесу, иногда я выныривал из пучины ее глаз. И тогда продолжал двигаться вдоль стены. Двигался, пока не замер напротив проема.

— Ну же… — прошептал одними губами.

Сил сопротивляться почти не осталось. Минута-другая — и я с блаженной улыбкой упаду к ее ногам. Не могу даже до камня дотянуться.

— Иди ко мне, — она протянула руки в приглашающем жесте. — Ни к чему и дальше медлить.

Я покачнулся, отлепился от стены.

Шаг — черные глаза переполняются голодным блеском.

Шаг — с ее губ срывается нетерпеливое шипение.

Шаг — скрюченные в предвкушении пальцы дрожат.

Шаг… мы стоим почти вплотную. Протяни руку — и дотронешься. Она прекрасна.

В лицо пахнуло сладким запахом тлена.

Шаг — последний, самый тяжелый. Я будто бы услышал хруст собственных костей, выворачивающихся в суставах. Двигался медленно, непозволительно медленно. Но все равно успел. Успел отшатнуться и оказаться на одной линии с ворожеей. И щупальце водяного, метнувшееся ко мне из прохода, тоже успело изменить траекторию удара. Хотя вряд ли моржеобразная тварь обрадовалась своему удачному броску. Щупальце обвилось вокруг талии ворожеи, дернуло. Последняя даже понять ничего не успела, как ее выдернуло из "часовни", бросило на траву.

Я рухнул на колени. Морок спал, но голова оставалась шальная.

"Нельзя сидеть, нельзя ждать…"

Между тем водяной спеленал ворожею парой щупалец, точно паук муху, потянул ее ко рту. Его пасть начала раскрываться, да так сильно, что позавидовала бы любая змея. Красные глазка вылезли из орбит, потемнели. Из провала пасти вывалился язык, испещренный многочисленными язвами.