Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Европа кружилась в вальсе (первый роман) - Милош Кратохвил

Европа кружилась в вальсе (первый роман) - Милош Кратохвил

Читать онлайн Европа кружилась в вальсе (первый роман) - Милош Кратохвил

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 62
Перейти на страницу:

Возможно, именно в ту же ночь или неделей, месяцем позже, раньше — какое это имеет значение! — словом, в один из быстротечных часов — а их протекло столько! — сидел в своем собственном доме за письменным столом и усердно трудился брат венского Шенбека берлинский Берт Шенбек-Маннесман. Стол был большой, основательный, с тяжелыми резными карнизами и могучими львиными лапами, вдавленными в толстый ковер всей тяжестью массивных, с выдвижными ящиками, тумб по обеим сторонам; но несмотря на то, что письменный стол был просторным, места для писания как такового оставалось совсем немного, все остальное пространство было занято бесчисленным множеством книг, журналов, годовых отчетов и ежегодников Общегерманского Союза.

Когда-то и где-то Шенбек слышал, что одним из признаков выдающихся интеллектуальных способностей является привычка работать по ночам, когда, размышляя о чем-то, можно полностью сосредоточиться. В скором времени он и в себе открыл ту же склонность, что ничуть его не удивило. И он тотчас воспользовался этим открытием. Как только он вставал из-за стола после ужина — уже к концу трапезы на лбу у Шенбека появлялись морщины мыслителя, — жена и двое детей прощались с ним, ибо привыкли с почтением относиться к его, несомненно, важной работе в поздние часы. Значение оной глава семьи не упускал случая подчеркнуть время от времени.

Затем наступало время сосредоточиться. Этот процесс начинался с глубокомысленного расхаживания взад и вперед по кабинету, далее следовало облачение в домашнюю куртку, украшенную гусарской цифровкой и застегивавшуюся на пуговицы в форме маслин, и только потом тот, в голове которого уже шла работа, садился в кресло и…

…Нет, еще нет. Сперва еще сигарета, особая, знаменующая собой начало творческого процесса, сигарета, покойно выкуриваемая в минуты — это была еще и своего рода интеллектуальная разминка, — так вот, в минуты, когда Берт Шенбек-Маннесман предавался отрадным воспоминаниям о том, как он всего достиг, точнее, как дорос, созрел для решения стоящей перед ним ныне грандиозной задачи.

К чести своей он должен сказать, что первоначальный импульс исходил от него самого, из его нутра, и именно в то время, когда его стало одолевать чувство какой-то пустоты в жизни, нечто вроде того, что используют его не в той мере, в какой это соответствовало бы его интеллектуальным возможностям, словом, что он недооценен. Он находился как бы в положении принца-регента, когда подлинная власть принадлежит королеве, с той только разницей, что в его случае роль правительницы исполняла не Матильда, а ее отец, тесть Берта. Шенбек даже подумать не смел о том, чтобы попросить старого Маннесмана дать ему какую-нибудь руководящую должность на каком-либо из его предприятий, а те несколько кресел, которые он в кои-то веки согревал своим теплом в советах директоров ряда концернов и банков, являлись, по сути, должностями репрезентативными, так как представлял он скорее владельца фирмы, нежели себя самого. К тому же это занимало так мало времени, что и говорить не о чем, а все прочее, что этому сопутствовало, начиная с присутствия на различных официальных торжествах, торгах, на церемониях крещения судов и кончая светскими обязанностями, гольфом, хотя и было приятно и даже являлось своего рода свидетельством некой общественной значимости, однако истинный мужчина в Берте должного применения себе не находил.

Пока однажды…

…Он получил приглашение стать членом Общегерманского Союза, и не просто рядовым членом, а сразу — членом президиума. На первых порах так же, как и в других случаях, он был убежден, что приглашением обязан скорее имени Маннесмана, чем собственной персоне, но уже вскоре это перестало его угнетать, поскольку он великолепно сошелся с новым окружением. У него создалось впечатление, что он оказался среди очень интересных и значительных людей, и — что самое главное, — он почти сразу нашел с ними общий язык. И это притом, что здесь преобладали люди гуманитарных профессий: университетские профессора, владельцы и шеф-редакторы газет, высокопоставленные офицеры, священнослужители и другие интеллектуалы. К новому члену они относились со всей серьезностью, и Берт ни разу не испытал в их среде чувства собственной неполноценности. Порой он даже упивался мыслью о том, что сам великий Маннесман со своей строгой деловитостью и неприступностью вряд ли снискал бы себе здесь такую симпатию. Со временем он узнал, что Alldeutscher Bund{[47]} — союз сугубо элитарный, недаром по всей Германии он насчитывал лишь около 30 000 членов. Причем больше половины составляли представители интеллигенции. В этом Берт тоже вскоре распознал благой смысл: по роду своих занятий все они либо непосредственно влияли на воспитание сограждан — к примеру, профессора, учителя, — либо в их распоряжении были газеты, церковные кафедры, издательства, посредством которых они имели возможность распространять благотворные идеи Общегерманского Союза.

Именно идеология Союза, его культурно-политическая программа явились следующим и главным звеном, связавшим Шенбека с общегерманцами на всю жизнь.

Уже после первых собраний с его участием у Шенбека возникло такое возвышенное чувство, словно он вступил в священную рощу, где произрастают величественные деревья и головокружительно благоухающие цветы; конечно, это были всего лишь слова, которые, коснувшись слуха, проникли в самые сокровенные уголки его души, но какие это были слова! В иных стенах подверженные надругательству или произносимые с иронией, стыдливо принижаемые или высокомерно замалчиваемые, здесь они звучали по-вагнеровски мощно, во всем своем первозданном, нетронутом величии; слова, словно бы рожденные самою кровью народа, громом его исторических побед, побед его оружия и духа!

Мужчина за письменным столом машинально раскрыл лежавший перед ним бювар, массивный верх которого прижимал своей тяжестью небольшую стопку исписанных листов бумаги, и засмотрелся на первый лист… Да, тогда он записал некоторые из тех памятных высказываний, которые затем вновь и вновь повторялись в других выступлениях членов Союза. По сию пору помнит он тот легкий трепет смиренного восхищения их грандиозностью…

«Превосходство немецкой расы доказуемо не только в историческом плане, с точки зрения культурно-созидательной функции, но и в плане биологическом». А ведь биология — это нечто данное изначально, раз и навсегда! «В этом превосходстве заключено и обоснование права на мировое господство». Как это великолепно, как возвышенно и вместе с тем как логично! Железная логика. При этом, разумеется, необходимо учитывать последствия, это естественно и столь же логично: все не немецкие народы и государства, сознавая свою второстепенность, становятся и стали явными или тайными недругами нашей отчизны. Ибо они чувствуют угрозу в том, виновниками чего явились сами; коль скоро они не пожелали предоставить немецкому народу достаточно жизненного пространства на заморских территориях, им придется смириться с тем, что однажды полный жизненных сил германский колосс осознает то, что в Общегерманском Союзе кто-то выразил лапидарным термином «Landhunger» — земельный голод.

Мужчина снова закрыл бювар. Это поистине фундамент, на котором можно строить. Строить здание, достойное мужей. И он тоже был к этому призван…

Со временем он узнал, что помимо рядовых членов в списки Союза внесено несколько имен той категории значимости, какую он, Берт, придал благодаря женитьбе своему родовому имени. Правда, из представителей крупного монополистического капитала он обнаружил лишь Хугенберга и Кирдорфа; позднее ему было объяснено: среди членов Союза вполне достаточно генералов и высокопоставленных чиновников, чтобы устанавливать и поддерживать тесные контакты, а также располагать каналами для обмена информацией с правительством и армией; достаточно и «простых» членов руководящих советов, чтобы наладить не менее тесные связи с крупнейшими концернами и банками, которые в случае необходимости могут оказать помощь, предоставить денежную дотацию, субсидию, в свою очередь рассчитывая на пропаганду Союзом той или иной идеи, разумеется, идеи государственной важности, или каких-либо требований, какой-либо точки зрения. Примером взаимовыгодного симбиоза мог служить хотя бы такой эпизод: как-то раз государственный секретарь министерства иностранных дел Кидерлен‑Вехтер пригласил к себе председателя Общегерманского Союза и попросил его, чтобы газеты, на которые Союз имеет влияние, резко выступили против проводимой министерством иностранных дел политики, требуя от министерства в таком-то конкретном вопросе проявлять больше твердости и меньше либерализма. «Бейте меня наотмашь, — сказал он буквально, — мне это будет только на руку. После этого я смогу сказать представителям иностранных держав, что хотя само министерство и не прочь было бы пойти на компромисс, однако оно вынуждено учитывать мнение зловредных немцев из Союза, которые оказывают на правительство давление столь сильное, что не считаться с ними невозможно».

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 62
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Европа кружилась в вальсе (первый роман) - Милош Кратохвил торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться