Путь в себя. Игры обыденной жизни (сборник) - Игорь Калинаускас

Суть в том, что это главный водораздел в истории человечества. И в истории каждого человека. Каждой человеческой жизни. Водораздел, за которым страх перестает, должен перестать быть главным регулятором. Если этого не случается, человек не становится взрослым. Он то родитель, то ребенок. Как родитель он себя мучит, пытаясь осуществить заветы, которые совершенно не совпадают с его взрослой жизнью. Как ребенок он все время бунтует вплоть до саморазрушения, пытаясь осуществить абстрактную «свободу от» по принципу: «Дайте! Я это заслужил. Дайте! Дайте!»

Невозможно никаким социальным контролем заменить эту любовь, невозможно никаким социальным давлением дать человеку смысл жизни. Никакие социальные прожекты не сработают, самые благородные цели при достижении обернутся совершенно противоположными, если не происходит главное: обретение смысла в себе самом и через это освобождение человека от принуждения страхом. Обретение любящего тебя и любимого тобой Господа твоего, Мира твоего, когда радостно и глубоко можно выдохнуть: «Да будет воля Твоя!»

Часть третья Рожденные для счастья

Субъект и «Законы жизни»

В силу того что мы с вами как западная цивилизация существуем последние триста лет в «Cogito ergo sum», мы с неизбежностью тот материал, который идет к нам из духовного сообщества, превращаем в материал нашего сознания (иногда воображения, но это больше женщины). То есть в материал своей субъективной реальности. А вот когда встречаешься с людьми, выросшими в восточной культуре, видишь, что у них все начинается с образа и только потом идет словесно-логическая форма, понятийная форма. А у нас все начинается с понятия, и только потом идет образ.

Это вопрос о взаимоотношениях, о способе включенности в реальность. Мы включены другим местом. И поэтому для нас проблема – серьезно относиться к образу. Мы несерьезно относимся к образу. Даже профессиональные художники, поэты, композиторы, несмотря на то что они люди художественно одаренные, все равно испытывают в жизни, вне моментов творческого вдохновения, некоторое смущение от своей якобы «неполноценности», поэтому все очень любят теоретизировать, чтобы доказать, что и они могут логически и абстрактно мыслить. Почему-то кажется им, что образ – это какая-то недостаточность.

Но разве реальность как таковая говорит с нами языком понятий (если исключить тексты)? Вот реальность такая: вот цветок, вот еще цветок, магнитофон, рояль. Это же все предметно-наглядные вещи или картинки. И мир с нами говорит чаще всего этим языком, а мы его не слышим. Мы его видим, как бы даже ощущаем, но как текст, высказанный языком образов, мы его не воспринимаем.

Наша несерьезность по отношению к образу вынуждает нас провести резкую разграничительную линию между всем тем, что мы называем духовностью, каждый по-своему, и всем тем, что мы называем обычной жизнью. И таким образом наша духовность личная, персональная выпадает из жизни.

Духовность не растворяется в жизни, не пронизывает ее, происходит не взаимная трансформация, а насилие над живой тканью жизни, подгонка ее под понятийный аппарат «духовности». Либо рациональное «разоблачение» духовности. Тогда среди тридцатипятилетних духовных искателей не остается.

Где же объективная причина, по которой мы позволяем себе увильнуть от живой ткани жизни? Она в очень простой вещи. Что нужно для жизни? Перечень необходимого и достаточного: ты и жизнь.

Если нет вас, а есть только жизнь, то она вас живет, значит, вы сами есть пища и удобрение для жизни – больше ничего. Жизнь вас живет, она вами питается, как пушечным мясом война. Человек, который как субъект не существует, не противостоит жизни, такой человек есть пища и удобрение, жизненное мясо. Для самой жизни.

Если есть только вы, и нет жизни, тогда все явленное мешает. Тело мешает бренное, одежды эти, то, что надо кушать. Зачем эти правила движения, эти газы выхлопные, эти города ужасные, эти деревья чахлые? И пещера не так вырыта, и монастырь не так построен. Все не так. Тогда один выход: уйти в себя, в себя, в себя… Такой выход всегда предоставляется, точнее, иллюзия такого выхода. И вы погружаетесь, погружаетесь… в умствование фантастическо-мистическое.

Вы – субъект, и жизнь – это все, что нужно. Необ хо димое и достаточное. Жизнь во всем вам противостоит. Психологически. Ибо вы не принимали такого решения – жить. Вы не определяли, какую жизнь встретите. Кроме того, у нее есть масса своих так называемых объективных закономерностей, космической предопределенности и прочего, а вы есть уникальность как субъект.

Что есть знание

Когда мы говорим о знании, что мы имеем в виду?

Когда мы говорим, что с точки зрения нашей традиции (не только нашей, но и многих других традиций) знание существует только в форме людей, а книжка – лишь повод для размышления, – это надо понимать буквально.

Принципиальная установка духовного знания на уникальность и единичность каждого человека – это и есть подсказка для постижения того, как существует духовное знание и в чем такое знание заключено. Живое знание существует только в форме людей, и это не метафора. И при этом знание не как метафора, ведь сразу хочется защититься: «Это он образно говорит». Нет, я говорю буквально. Поэтому духовное знание есть всегда уникальное знание, единичное, сохраняющее при всей своей объективности аромат субъекта, аромат того человека, который это знание воплотил.

Поэтому знание духовное нельзя получить. Я могу подарить кому-то розу. Но чтобы принимающий эту розу принял ее как знани, он должен представлять себя не только живущего, но и бытийствующего, то есть осознавать в себе самом бытие.

Поэтому жизнь, которая «вот жизнь, а вот мы», можно изобразить в виде некоторой траектории движения. Получится линейно: тогда-то тут родился, тогда-то там умер. Как на надгробном камне: такого-то числа, такого-то года. «Его жизнь как прямая линия пролегла!»

Но с точки зрения духовного наше пребывание в мире есть цепь событий, ни в какую линию не выстраивающихся. Это – некоторая совокупность ситуаций, каждая из которых порождена событием. События имеют между собой некоторое сцепление. Но выложить линию невозможно. Можно выложить узор – но не линию. Потому что жизнь – это не совокупность точек, это взрыв. Так происходит в духовном.

Такая эта штуковина под общим названием – пребывание в мире. Некоторая часть этого пребывания называется жизнью. А жизнь делится на частную, социальную, внутреннюю и т. д. и т. п.

Все явленное есть знание, все наше пребывание в мире есть некоторый узор событий. И никакой биографии, в том смысле, как мы приняли: родился, учился, женился, родил, помер, – не получится с этой точки зрения никак.

Родиться по отношению к жизни

Только тогда, когда вы начинаете пребывать в мире в качестве активного действующего лица, у вас появляется ясновидение. Но не то ясновидение, которое сиддха, уникальная способность, а то ясновидение, которое дает возможность просто ясно видеть все вокруг себя, в себе, над собой, под собой, видеть события, ситуации, их сцепление, место жизни в этом всем.

Тогда возникает огромное удовольствие: «Молодцы мои родители, вот какое замечательное сделали, родили меня». Конечно, они пытались в силу социальной обреченности обмануть меня и сказать, что вообще вся эта жизнь сводится к набору правил, конвенций. Родители как родители. Отец, мать, социальные родители – воспитатели, обучатели, управлятели, указатели, ограничители. Они пытаются загнать меня в свою пещеру, но каждая душа потенциально божественна и может в один прекрасный день, один раз в жизни, раскрыться, взорваться.

Но первое, что для этого нужно сделать, – еще раз родиться, родиться по отношению к жизни. Понять, что жизнь – это жизнь, а вы – это вы. И тогда, выделившись из жизни, как из утробы, вы можете обрести всю полноту бытия. Для этого не надо отказываться от жизни, для этого из жизни надо вылезти и увидеть, что пребывание в мире – это увлекательнейшее приключение.

И тогда нам станут понятны многие до сих пор непонятные вещи: почему можно пить водку и при этом духовно развиваться и почему можно не пить, не есть, не любить, а только медитировать и при этом духовно регрессировать. И почему не обязательно ни то, ни другое, ни двадцать третье, ни сто пятидесятое, и вообще ничего не обязательно. Ибо необходимы и достаточны только два компонента – ты и мир для бытия, ты и жизнь для жизни. А все остальное – это совершенно персональное, замечательное полотно, но не линия. Ведь образ жизни как линии порожден идеей достижения, а не постижения. Он порожден идеей, что знание существует как отдельная, выделенная, вычисленная, сепарированная от мироздания вещь. Тогда единственное знание – это библиотека.

Все есть в тебе для жизни

Я не отрицаю всяких там телепатий, телекинезов, биолечений, диагностики, проскопии и др. Нет. Я всем этим занимался. Но я понимаю, что, как только мы поместим все это отдельно от жизни, мы попадаем в ту же историю, что с духовностью.