Запретный плод - Эмма Холли

– Те самые ведьмы, чья мамаша давно мечтает заполучить для одной из них ваш титул и состояние.

– Ах эти, – брезгливо ответил Эдвард. – Грета и Минна.

– Да, эти. Кстати, если вы не соизволите пригласить мисс Фэрли хотя бы на один танец, то они повсюду разнесут весть о том, что вы ненавидите вашу кузину. – Ее глаза чуть сузились и пытливо уставились в лицо графу. – Ведь это не так? Мне неприятна даже мысль, что такую девушку, как Флоренс, можно ненавидеть. Она чудесная и очень подходит вашему брату. Вы поступите жестоко, если проигнорируете мои слова, и это сильно ухудшит мое мнение о вас, граф.

Эдвард весьма удивился, что эта девушка вообще имеет какое-то мнение на его счет, но промолчал. Мисс Вэнс, похоже, и не ждала от него никакого ответа, потому что схватила обе его руки своими маленькими ладошками и потащила за собой на середину зала. От удивления граф только приподнял брови. Удивительно бесцеремонная девушка! И такая настойчивая!

– Мы будем танцевать рядом с ней, – пояснила Мэри, вытягивая вверх руки, чтобы высокому графу было удобнее с ней танцевать. – Сейчас с Флоренс танцует мой брат Питер, а это уже третий их танец. Еще немного, и моя мать решит, что он ею увлекся. Поэтому, когда мы приблизимся, он уступит ее вам.

Эдвард ожидал, что эта юная девушка, такая порывистая и несдержанная, едва ли сможет сделать несколько нужных па, но ошибся. Оказалось, что мисс Вэнс чудесно танцует, хотя и несколько более энергично, чем следовало.

Ему даже показалось, что это она ведет танец, а не он.

Весь мир Флоренс замкнулся на одном человеке, стоявшем напротив. Эдвард. Высокий. Сильный. С яркими синими глазами и красивым изгибом рта. Питер Вэнс словно растворился, хотя всего лишь отступил на шаг, предоставляя ее графу. Девушка видела только его и пугалась своих ощущений.

– Э... – пробормотала она, догадываясь, как глупо это звучит. – Эдвард.

– Флоренс, – невозмутимо сказал граф, поклонившись ей. Когда он выпрямился, девушка снова подивилась ширине его плеч и росту. – Могу я пригласить тебя на танец?

Она удивленно моргнула.

– Меня? Ты хочешь пригласить меня на танец?

Граф недовольно хмыкнул, так мрачно, как всегда, и это вернуло Флоренс на землю.

– Да, я хочу танцевать с тобой. Или ты возражаешь, кузина?

– О нет, – забормотала смущенная Флоренс. – Почту за честь.

– Вот и отлично.

И словно специально оркестр заиграл вальс. По коже Флоренс пробежала волна мурашек, когда Эдвард притянул ее к себе решительным жестом. Каким-то внутренним чутьем она поняла, что этот вальс будет совсем другим, чем с Фредом. Граф вел се безупречно, словно всю жизнь провел в танце, и это внушало ощущение надежности, но рука, лежавшая на талии, так смущала ее, что девушка приподнималась на цыпочки.

– Перестань сверлить глазами носы моих туфель, – прошептал Эдвард. При этом его щека чуть коснулась ее щеки, и кровь странно побежала быстрее, бурля и клокоча.

– Ты божественно танцуешь, – шепнула Флоренс в ответ. – Как никто другой.

Эдвард так рассмеялся, что девушка даже зажмурилась на мгновение. Какой удивительный смех! Она всего дважды слышала, как он смеется, и, наверное, ей очень посчастливилось. Как зачарованная она смотрела в глаза графу. Его рука, лежавшая на ее талии, чуть сжалась, и неожиданно Флоренс оказалась прижавшейся к груди Эдварда. Так было даже лучше – удобнее и надежнее, и она совсем перестала следить за своим шагом. Все получалось как-то само собой. Его ноги, сильные и длинные, обласканные тканью ее юбок, иногда прижимались к ее ногам, и от этого у нее пресекалось дыхание.

– Мне кажется, я парю, – улыбнулась она.

Эдвард был весьма доволен тем, что не только его брат может заставить Флоренс улыбнуться.

– Это вальс. Именно таким он был задуман.

И Эдвард закружил ее еще быстрее. Остальные пары расступались, давая им место, и Флоренс стало казаться, что она летит над волнами, которые плещутся и танцуют у ее ног. Девушка прижалась к груди графа и прикрыла глаза.

– Ты похожа на цветок майской розы, – прошептал Эдвард ей на ухо и притянул к себе еще ближе. У него были обжигающие ладони и сильная широкая грудь, поднимавшаяся при каждом вздохе. От его дыхания легкий локон, выбившийся из прически Флоренс, чуть подлетал и опадал. От волшебных звуков музыки шумело в голове. Каждое движение вызывало странные, ни на что не похожие ощущения – словно ожидание чего-то нового и незнакомого. Чего она ждет? Что граф прошепчет ее имя? Что прижмет еще крепче, так, что прервется дыхание? Его большие руки сжимали ее талию, и ей хотелось закричать: «Да, да, обними меня!» Поймав себя на таких мыслях, Флоренс залилась таким румянцем, что краска бросилась ей не только на щеки и шею, но, кажется, даже в глаза, расплывшись багрово-черными кругами. Внезапно она пошатнулась. Граф едва успел поймать ее прежде, чем она упала.

– Боже, – постаралась выговорить Флоренс как можно бодрее, но голос был глухим и чужим. – Кажется, от всех эти поворотов у меня закружилась голова.

Впервые мрачное выражение Эдварда носило следы озабоченности. Он очень бережно обнял ее за талию и повлек прочь из зала.

– Давай-ка выйдем наружу. Тебе необходим глоток свежего воздуха. – На ее слабые попытки возразить он не обратил ни малейшего внимания.

Они прошли через гостиную, затем по узкому коридору мимо других комнат в оранжерею, причем Эдвард практически тащил Флоренс за руку. Оранжерея располагалась в восточном крыле, и здесь было тихо и безлюдно. Диковинные растения увивали стены и даже потолок, свешиваясь с резных балок длинными плетьми. Кадки с пальмами и клумбы с цветами наверняка чудесно выглядели днем, когда сквозь огромное витражное окно были залиты солнечным светом. Сейчас же, когда горели лишь несколько тусклых фонариков, Флоренс казалось, что она попала в тропический лес.

Эдвард потянул ее за собой мимо теплицы с разноцветными лилиями, источавшими приторный аромат, вдоль короткой аллеи апельсиновых деревьев с узкими темными листьями и лужайки, заросшей стрельчатыми папоротниками, пока они не оказались в небольшой беседке, увитой декоративной розой.

– Отдохни здесь. – Граф усадил девушку на удобную деревянную скамеечку с железными ножками. Здесь были полумрак и прохлада, воздух был напоен ароматом роз. – Откинься на спинку и дыши поглубже. – К ее удивлению, он присел рядом и взял ее за руку. – Лиз слишком сильно затянула твой корсет, да?

– Господи, нет! – воскликнула Флоренс, удивленно уставившись на него. – Тетя Ипатия следила за тем, как она меня одевает. Она сказала, что это не слишком туго. Я думаю, все дело в танцах и во всех этих переживаниях. Мы чудесно танцевали, но в какой-то момент мне стало невероятно жарко и как-то... странно.