Факелы ада - Тимур Туров

– Да, – сказал Олег, думая, что слаш, по крайней мере некоторые, умеют быть хоть немного благодарными.

– Ждите, – бросил Зафрид, после чего развернулся и, не закрывая двери, ушел.

Из тьмы, заполнявшей квартиру, некоторое время доносились те звуки, какие издает, собирая вещи, существо любой сферы, затем «черный» показался вновь. К его наряду добавились сланцы и большая спортивная сумка через плечо, из которой торчало нечто похожее на украшенный резьбой посох.

– Я готов, – сообщил Зафрид.

– Тогда поехали, – в этот момент Олег понял, что страх стал меньше, как всегда после некоторого времени, проведенного в компании слаш. – Или ты отправишься на своей машине?

– Нет, на вашей прокачусь.

При виде «Форда Мондео» Зафрид буркнул нечто одобрительное, а забравшись на заднее сиденье, попросту улегся там, положив сумку под голову.

– Подремлю немного, – пояснил он. – А то как раз спать собирался.

– А, ну-ну, – только и сказал Олег.

Осознавать, что позади находится слаш, было неуютно, и это несмотря на то, что Турнов прекрасно знал – уроженцы черной сферы не агрессивны и никогда не нападают просто так.

Но дорога есть дорога, и вскоре он почти забыл про необычного пассажира.

Около «Контакта» их встретил сам Иван в компании двух молодых оборотней из «Союза семи». Зафриду он кивнул как давнему приятелю, на что тот ответил зверской гримасой и довольным фырканьем.

Вполне вероятно, что эти двое и вправду знакомы лет двести.

– Где труп? – деловито спросил слаш. – Чем быстрее я примусь за дело, тем лучше…

Дом культуры, вчера оживленный и шумный, в этот ранний час был пустынным и тихим. На стенах актового зала виднелись следы магической атаки – подпалины, участки с отвалившейся штукатуркой, защитные рисунки выглядели аккуратно подновленными. На месте загоревшегося кресла зияло пустое место, торчали из пола скобы с болтами, а на сцене лежал мертвец в пижаме.

Был он, судя по габаритам, Часовщиком и выглядел несколько куцым потому, что у него не имелось головы.

– Ерш твою меть… – пробормотал Олег, вспоминая гараж рядом с железной дорогой и дейвона в наручниках, допрос которого закончился тем, что череп того взорвался, как граната.

– Это плохо, – сказал Зафрид при виде тела. – От башки что-то осталось? Особенно полезным был бы язык.

Иван молча подал слаш плотно набитый полиэтиленовый пакет, и когда «черный» заглянул внутрь, на лице его появилась довольная усмешка.

– А вот это лучше, – одобрил он. – Слабонервных просим выйти, поскольку я начинаю.

Желающих покинуть зал не нашлось.

Зафрид влез на сцену, поставил сумку и осторожно вытряхнул из пакета неаппетитное месиво, некогда бывшее головой Часовщика. Отбросил пакет и начал рыться в ошметках мозга и кусках черепа, деловито комментируя особо удачные находки:

– Глаз, правый… без него я легко обойдусь… лучше потом съем… А это лобная кость. Пригодится! О, а это самое главное – язык! Скоро наш покойник будет говорить лучше, чем при жизни.

Похоже, этот слаш был самым настоящим балагуром.

Вжикнула молния спортивной сумки, и глазам зрителей предстали инструменты из арсенала некроманта: несколько разноразмерных пузырьков из толстого стекла, лопата с резьбой на рукояти, моток проволоки, кусачки и плоскогубцы, нож с лезвием из моржового клыка, молоток и гвозди.

Орудуя кусачками и плоскогубцами, Зафрид соорудил каркас в форме регбийного мяча и принялся крепить к нему части головы мертвого Часовщика – отдельные кости, уши…

– Магическая модель… – потрясенно прошептал Нар-Тин.

– Мы предпочитаем называть это «заменителем», – отозвался слаш, прикрепляя язык.

Жуткая конструкция была приставлена к шее, и настало время одного из пузырьков. Когда Зафрид вытащил пробку, Олег заранее сморщился, ожидая резкой вони, но запахло приятно – сиренью.

Несколько капель белесой, точно скисшее молоко, жидкости упали на доски сцены.

– Теперь закрепим его, и можно поднимать, – сказал слаш, вытряхивая из коробки на ладонь огромные гвозди.

Турнову доводилось присутствовать при допросе мертвеца, и он примерно знал, что сейчас будет происходить. Иван за три века жизни повидал всякого, а вот оборотни из его команды нервно вздрогнули, когда Зафрид начал приколачивать труп к сцене, вгоняя гвозди прямо в плоть.

Нар-Тин побледнел и принялся ожесточенно тереть виски.

– Это чтобы он не удрал в процессе, – пояснил слаш. – Как там в старом анекдоте про некроманта? Хорошо зафиксированный труп в гробе не нуждается. Устраивает вас такой вариант?

Вопрос был, по всем признакам, риторическим.

Закончив колотить, Зафрид отложил молоток, взял нож из моржового клыка и начал произносить некие сочетания звуков, которые «словами» можно было назвать только ввиду отсутствия другого термина. Аура мага-«черного», раскрывшегося для осуществления заклинания, стала доступной глазам Олега, и он покачал головой – судя по яркости и размерам тела Силы, этот слаш был очень силен.

В актовом зале ДК «Контакт» начало происходить нечто странное – ослабли звуки, исчезло сопение одного из оборотней, отдалился кашель Нар-Тина, ну а горевшие под потолком лампы пригасли, а затем словно вовсе исчезли.

На мгновение к Олегу вернулся страх, и даже Иван нервно покачал головой.

Из досок сцены подобно чудовищным побегам вылезли тонкие черные вихри, задвигались вокруг мертвого Часовщика. Лиловый огонь потек по рукам Зафрида, заструился по лезвию ножа, срываясь с него тяжелыми редкими каплями и падая на начавшее дергаться тело.

Вихри слились в один, он переместился мертвецу на грудь, и в темной глубине проглянуло сплетение серебристых и болотно-зеленых струй энергии, бешено вращающееся, дергающееся из стороны в сторону.

Три года назад, когда Олег впервые столкнулся с некромантией, он только научился «видеть» и, само собой, не понимал, что представало его глазам. Сейчас он прекрасно осознавал, что делает слаш – восстанавливает ауру мертвеца, создает некий ее эрзац, что позволит телу функционировать какое-то время и даже вспомнить, что было с ним до смерти.

Вихрь стремительно втянулся в грудь Часовщика, и труп зашевелил пальцами, задергал ногами. С лязгом и стуком приподнялась скрученная из проволоки голова, закачался насаженный на крюк язык.

– Спящий проснулся, – торжественно возгласил Зафрид. – Молчалив он или разговорчив?

Язык зашевелился, словно толстый червяк, и это оказалось настолько мерзким, что Олегу захотелось блевать. Чуть позже донеслись звуки, глухие, искаженные, но вполне разборчивые и складывающиеся в слова:

– Кхльто спрашиваеххррт?