Опасный соблазн - Эмма Уайлдс

— Я бы предпочла, чтобы ни единая душа не слышала его, — пробормотала Лианна. — Что хорошего, если сотни мужчин узнают, что ты делишь постель с человеком, не выходя за него замуж.

— Он женится на вас. Не переживайте, девушка. И скольким из нас, кого одолевала настоящая жаркая страсть, удалось дождаться первой брачной ночи? Могу сказать про себя: я взял мою Ровену еще до брачных клятв, которые мы произнесли друг другу. Я ничего не мог с собой поделать, как-то раз зажал ее в углу, и она утолила мою страсть.

«Йен действительно собирается жениться на мне?» Робби упоминал об этом, но она не смела и надеяться.

Несмотря на то что неподалеку два войска стояли друг против друга и вот-вот могла пролиться кровь, Лианна вдруг почувствовала, как страх уходит, а сердце наполняет радость.

— Сейчас, мне кажется, Йен поведал этой гадине, что не сможет позволить забрать вас, потому что вы наверняка уже носите его ребенка. — Ангус так явно веселился и так открыто ненавидел барона, что Лианна тоже позволила себе короткий, нервный смешок. А он продолжал: — Смотрите, миледи, как Фрэнктон пытается нащупать свой меч, хотя и так знает, где он у него находится. Наверное, Йен ему подробно расписал, сколько раз его семя могло оказаться в вас. — Увидев, что у нее порозовели щеки, Ангус засокрушался: — Простите меня, миледи, но Йен известен своим здоровым темпераментом, а его влечение к вам очевидно для всех нас. К тому же вы почти всегда встаете поздно, а уединяетесь с ним очень рано, поэтому нетрудно догадаться, что он все ночи проводит с вами.

Это было настолько близко к истине, что Лианна не нашла, что возразить, и только смотрела на двух мужчин. У нее возникло впечатление, что линия всадников, за которой укрывался барон, сломалась. Вероятно, до людей Фрэнктона дошло, что даже их трусливый предводитель обязан принять вызов. Барон мог без предупреждения накинуться на Йена, но, судя по всему, он был пока не готов к такому повороту.

Воспользовавшись тем, что его оппонента больше не прикрывала стена из всадников, Йен послал своего коня в образовавшийся провал. Теперь его рука лежала на рукояти меча. Черные волосы блестели на солнце. За ним внимательно наблюдал Робби, который, обнажив оружие, все так же оставался на своем месте во главе сил клана. Остановившись впритык к Фрэнктону, Йен наклонился вперед. Его губы зашевелились, он произнес что-то, что предназначалось лишь для ушей барона.

Что бы он ни сказал, это произвело ошеломляющий эффект. Лианна увидела, как полный ярости Фрэнктон, выхватив меч, кинулся в атаку. Его лицо исказилось от ненависти. Первым ударом он едва не зацепил правое плечо Йена. Словно пригвожденная к месту, Лианна смотрела, как лэрд парировал еще два опасных выпада своего соперника, потом ловко и грациозно отвернул в сторону своего жеребца и в этот момент воткнул меч в горло барону. На мгновение показалось, что Фрэнктон страшно удивился такой неожиданности, а затем его сорочку залило кровью, и он, выронив оружие, рухнул с коня.

Держа меч перед собой, Йен развернул коня, чтобы увидеть Лианну, стоявшую на крыльце. Салютуя ей, вскинул вверх окровавленное оружие и улыбнулся.

Ангус пробормотал рядом:

— Хорошо сработано, правда ведь? Вот интересно, что парень напоследок сказал этой ухватистой гадине, отчего тот так всколыхнулся.

Лианна сдавленно засмеялась:

— Мне почему-то не хочется этого знать.

После всего, что случилось в этот день, он должен был бы чувствовать безумную усталость. Однако, поднимаясь по лестнице, Йен с удивлением обнаружил, что по-прежнему бодр и полон сил. Робби уже отбыл в Ньюкасл в сопровождении свидетелей, которые могли подтвердить обстоятельства смерти Фрэнктона, а также то, что покойный оклеветал Томаса. Так что в течение нескольких дней дядя выйдет на свободу. К удовольствию Йена, отряды англичан покинули земли Маккреев, не вступая в бой. Не испытывая большого пиетета к своему погибшему лидеру, они без сопротивления развернули коней и убрались восвояси.

Лианна, если удастся убедить ее остаться, будет его. Ему еще ни разу не доводилось делать предложение, поэтому Йен нервничал. Признаваясь себе в том, что любит Лианну, он нервничал еще больше. Это была не та пылкая, нетерпеливая, страстная любовь, о которой говорил Робби, а нечто более глубокое. Необходимость быть с ней рядом не только в постели, но всегда и везде, желание видеть ее улыбку, представлять, как она округлится и потяжелеет, нося его ребенка…

Любовь. Не просто страсть, но… Любовь!

Остановившись перед собственной спальней, он набрал в грудь воздуха и толкнул дверь.

Перешагнул через порог и замер без слов.

Ей явно хотелось угодить ему, но для нее день тоже оказался долгим и трудным. Она спала, легко дыша, разметав по подушкам роскошные золотистые волосы. Он отметил и бутылку вина с двумя бокалами возле кровати, и мягкий свет дюжины свечей, и аромат, разлитый в воздухе. Его взгляд вернулся к женщине в постели, чья красота действовала на него, словно сладкий дурман.

Лианна лежала полностью обнаженной, слегка раздвинув ноги. Он видел мягкую, волнующую тень в том месте, где соединялись ее бедра. Холмы ее грудей, тугие и высокие, тихо вздымались при каждом вдохе. На лице выражение безмятежности, длинные ресницы отбрасывали тени на гладкие щеки. Конечно, ей требовался отдых, но Йен, усмехнувшись, понял, что из этого ничего не получится. Он уже был возбужден, член пульсировал в такт ударам сердца.

Раздевшись быстро и тихо, Йен скользнул в кровать. Его пальцы дотронулись до нежных складок между бедер и начали теребить их, чтобы разбудить ее. Он восторгался красотой ее тела, его влекла к себе тайна ее женского обаяния, а пальцы продолжали исследовать самое укромное местечко, разбирая завитки волос, чтобы добраться до небольшого отверстия, которое растягивалось вполне достаточно, чтобы принять в себя его мужскую мощь. Тут он наткнулся на узелок плоти, который уже напрягся от сексуального возбуждения.

Йен усмехнулся, услышав, как она тихо застонала во сне и еще шире раздвинула ноги. У нее затрепетали ресницы, когда он вставил в нее палец, и выдохнула:

— Йен…

— Ну кто же еще, любовь моя.

Он продолжал возбуждать ее, пока не почувствовал, что она стала влажной, окончательно пробудилась. Лианна глядела на него из-под опущенных ресниц и не скрывала, что ей нравится, как он трогает ее. Когда Йен лег на нее, она раскрылась навстречу ему, словно приглашая войти в себя. Всегда ненасытный, особенно вначале, он постарался не потерять над собой контроль и любить ее осторожно и нежно, полностью концентрируясь лишь на том, чтобы доставить ей удовольствие. Наконец Лианна с силой схватилась за его плечи, и он понял, что она близка к пику. Тогда Йен прошептал ей на ухо: