Она читала по губам - Анна и Сергей Литвиновы

Она заметила: бинт весь пропитан кровью.

– Что у тебя с рукой?!

– Ерунда. Ветка хлестнула. Как Игорек?

– Плохо Игорек! И ты тоже хорош. Отец, называется! – не осталась в долгу она. – Как ты мог! Бросить больного ребенка на няньку! И даже мне не позвонил!

– Можно подумать, ты бы приехала. Для тебя работа куда важнее, – саркастически молвил муж.

– У меня хоть работа. А ты вообще на пленэр отправился, только подумать! Зачем тебе вообще вся эта ерунда? Торчать в лесу, рисковать неизвестно ради чего?! – Ткнула его в руку, выкрикнула: – Ты ж вообще мог погибнуть, и тела бы не нашли!

Но Макар в ответ на ее гневную тираду лишь плечом дернул:

– Если муж уходит в лес – значит, там ему уютней, чем дома.

И отправился в комнату к Игорьку.

Адель за ним не пошла. Услышала с кухни, как Макар – очень серьезно – объясняет ребенку:

– Папочку покусали волки. Но папа – сильный, он их поборол. А скоро станет охотником, купит ружье и вообще, всех их перестреляет.

«Железная логика, – саркастически подумала Адель. – Разве не проще просто перестать ходить в лес? Кому нужны эти его фотографии?!»

Макар с каждым днем раздражал ее все сильнее.

И когда ей вдруг позвонил Димка-кладоискатель – на свидание Адель согласилась с легким сердцем.

Никак не ждала она, что любовь настигнет ее сейчас. Ведь ей уже тридцать один, и вся предыдущая жизнь убедительно доказывала: томления, метания, дрожания — просто выдумки романистов. Как можно радоваться всего лишь улыбке мужчины? Вздрагивать от его касания? Смотреть в глаза – не в силах наглядеться?!

Но – тем не менее! – она влюбилась. Неразумно, не вовремя…

Если брать формально: Макар Димке – сто очков давал. Внешне муж симпатичнее. Профессия – благороднее. Но только никогда Адель не чувствовала с Макаром даже грана той неописуемой легкости, что охватывала ее с Димкой. Ни разу не случалось, чтоб беспричинно с мужем смеялась, ерошила тому волосы. Когда супруг брался ей про своих болезных бабулек рассказывать – откровенно зевала. А Диму готова слушать часами – неважно, о чем тот речь вел – о скучнейших огнетушителях или новых моделях металлоискателей.

И насчет рая в шалаше теперь согласиться готова.

Адель прекрасно помнила первый подарок Макара – солидное, с рубином в окружении бриллиантов, кольцо. Оценила, конечно, широкий жест, поблагодарила, но радости в душе – никакой. А Дима ей из своей экспедиции под Сочи привез кольцо вообще копеечное, с тусклым камушком. Сказал: под землей нашел. Но растрогал – до глубины души!

На край бы света с ним пошла. В коммуналку. В палатку.

И – самое фантастическое! – чувство-то оказалось взаимным!

Димка уже на третьем свидании предложил:

– Адель, не могу без тебя. Разводись!

Будь она просто чужой женой – не сомневалась бы ни секунды. В тот же день бы побежала в загс. Но только у нее ж теперь Игорек. Дима, конечно, пообещал, что примет ее сына как родного. Но не слова ли это? Тем более возлюбленный ее молод. Легкомыслен наверняка – положено по возрасту. Обижать малыша, конечно, он не станет, в этом Адель не сомневалась, но внимания, отцовской поддержки от него Игорьку не дождаться.

И как отреагирует Макар, когда узнает об ее планах? Любовью к ней супруг давно не пылает (да и была ли она когда-нибудь, эта любовь?) – но мужики ведь существа самолюбивые. Может – просто из принципа! – ей развода не дать. А то вообще решит у нее ребенка отнять. Аргумент для суда у Макара убедительный: раз жена к любовнику убегает, значит, и сын ей не нужен.

К тому же что-то скрыть у них в городе – задача нелегкая. Особенно для нее – телезвезды. С Саввой-то они исключительно на конспиративной квартире встречались. А с Димой виделись в кафе, и целовались опрометчиво, и смотрели друг на друга влюбленными глазами.

Скоро дойдет до коллег, до мужа… Кошмар начнется. Может, расстаться с Димой – пока не поздно?!

– Адель. Не глупи. Ты впервые в жизни выглядишь счастливой. Я бы на твоем месте ни секунды не сомневался, – сказал ей Иннокентий Степанович. – Поговори с Макаром. Он поймет.

Но она очень в этом сомневалась. И все оттягивала разговор. Счастье, что муж – поглощенный своими бабками и фотосессиями – не замечал ее смятения.

Макар – как и обещал сыну – получил охотничий билет и теперь, когда отправлялся в лес, всегда брал с собою ружье. Уезжать стал надолго, мог на сутки-другие исчезнуть.

Потому, когда не возвращался из очередной экспедиции целых два дня, Адель даже не думала волноваться. Наоборот, радовалась, что не надо дома скрывать своего счастливого лица.

А на третий вечер в квартиру позвонили.

Резко, требовательно – как умеют только представители власти.

К ужину я еле притронулся. (Видел, как моя верная нянька Сименс – он сидел за пару столиков от нас – поглядывает укоризненно.)

Слушал рассказ Адели – и меня все больше и больше охватывала тревога.

Странное чувство она оставляла. Объективно – почти идеальная женщина. Красавица, умница, профессионал. Обаятельная. Но было в ней что-то – инстинктивное чувство! – неприятное, настораживающее. Мистическое. Тридцать с хвостиком – и уже трижды вдова.

Я отодвинул остывший чай. Сухо уточнил:

– Так от чего умер ваш третий муж?

– Он… он… – Адель всхлипнула. – Он ружье решил зарядить. А патрон в патроннике уже был. Ну, и выстрелил себе в лицо. Шансов у него не было. В милиции сказали: несчастный случай.

– А как вы сами считаете? – медленно произнес я.

Она взглянула жалобно:

– Не знаю. Хотя у меня была мысль, совсем безумная: что убила его тетя Нина. Моя домработница. Но только зачем ей? Да просто и не представляю ее в лесу, с ружьем. Она оружия боялась панически. Однажды Макар винтовку свою в сейф не убрал, она сама не решилась, хотя, где ключи лежат, знала. Начала на работу звонить, мне и ему.

– А где находилась ваша домработница в тот день, когда погиб ваш муж?

– У нее были выходные, – опустила глаза Адель. – Она всегда к сестре уезжает, в пригород. Когда мне сообщили о смерти Макара, пришлось срочно ее вызывать – чтобы с Игорьком посидела. Потому что мне нужно было на опознание ехать.

Я прикрыл глаза. Задумался.

Чувствовал: телеведущая смотрит на меня почти с благоговейным страхом. Как все непосвященные, она искренне считала: сейчас волшебным образом все загадки будут решены.

Однако все не так просто.

Да, я четко ощущал черноту. Практически не сомневался: и добродушный немец Фриц, и суховатый методист ЛФК Макар – оба были убиты. Но кем?

Да, домработница мне определенно не нравилась. Однако непосредственно моменты убийств я не видел, не ощущал. И кто убийца – увы, сказать Адели не мог. Единственное, что предположил: он (или она) – из ее окружения.

Я медленно произнес:

– Адель, я ничем вам помочь не могу. – Увидел разочарование на ее лице, добавил: – Да и почему это вам настолько важно? Все ведь уже в прошлом. И лично вас никто ни в чем не обвиняет.

Она взглянула на меня чуть не разочарованно. Произнесла горячо:

– Неужели вы не понимаете?! Димка ведь на мне жениться хочет! А я – я боюсь за него выходить. Вдруг я одним своим присутствием в его жизни убью его тоже? Раньше, когда я просто выходила замуж… без любви, по… по разным причинам… меня это не слишком волновало. Но сейчас – когда я потеряла голову, и речь идет о действительно дорогом мне человеке – я хочу знать: почему те, кто живет со мной, умирают? И не ждет ли подобная участь Диму.

Я проговорил:

– А если я скажу, что ждет? Что будет? Вы его бросите?

Адель не колебалась ни секунды:

– Разумеется.

Я взглянул на нее с уважением.

Надо, обязательно надо Лопухиной помочь. И ради нее – и ради собственной моей репутации здесь, в Энске.

– Хорошо, Адель, – принял я решение. – Я подумаю. Постараюсь понять. Но сегодня бесполезно – я просто выжат. Давайте встретимся с вами еще раз. Допустим… послезавтра. В девять утра.

И – пока она не успела возразить – махнул Сименсу (тот, хоть и сидел в отдалении, не спускал с меня глаз):

– Оплати, пожалуйста, счет. Мы уходим.

Адель вернулась домой далеко за полночь.

Игорек давно спал, тетя Нина ушла, Димка сидел на кухне с газетой.

Впрочем, едва заслышал, как в замке поворачивается ключ, прессу отбросил – встретил ее в коридоре. Чмокнул в щеку, встревоженно произнес:

– Ты чего телефон отключила? Я совсем извелся.

Лицо бледное, глаза усталые.

– У меня важная встреча была, – пробормотала Адель. – А потом просто забыла включить.

Действительно: все из головы вон. Ехала домой совершенно в растрепанных чувствах. Экстрасенс не только ей не помог, но запутал окончательно. Лучше б все оставалось, как раньше. Когда Адель думала, что она сама своей аурой черной людей убивает. Но Данилов-то ей намекнул: убийца – очень даже реальный человек! Причем кто-то из ее знакомых!