Волки севера (сборник) - Дуглас Орджилл

— Оказывается, Катков работал с Солдатовым, — сказал он.

— Да, они знают друг друга.

— В таком случае Катков не идеальный выбор. Нужно подобрать такого, кто не знает Солдатова и кого не знает Солдатов.

— Но… Солдатов… — Волков не смог скрыть изумления.

Председатель махнул рукой.

— Не поймите меня превратно. У нас нет ничего против Солдатова. Все данные говорят за то, что он вполне лояльный гражданин, хотя… хотя и позволяет себе некоторые вольности. Но, может, это и хорошо. Я мало знаю мир науки, но мне говорили, что Солдатов много спорит с академиками и во многом прав. Посмотрим. Но сейчас совсем иное дело, товарищ Волков… эти американцы, Стовин… Даже для Солдатова совершенно непривычная ситуация. Я хочу, чтобы возле них был свежий человек, не Катков. И не какой-нибудь новосибирский дуболом.

Волков ждал. Но председатель, казалось, оставил эту тему.

— Я ехал мимо Ярославского вокзала сегодня, — сказал председатель — Это фантастическое зрелище. Вы были там?

Волков покачал головой.

— Там, вероятно, около двадцати тысяч человек. Военные установили палатки возле Ленинградского вокзала. Меры, конечно, временные, но мы сможем устроить их лучше. Хотя это будет нелегко.

Волков кивнул.

— Они прибыли из Каргата, товарищ председатель. Это поблизости от Новосибирска. Их вывезли на вертолетах и тягачах, а затем посадили на поезд. Некоторые высадились в Омске или Свердловске, но большинство приехали в Москву. Им повезло. Лично я не хотел бы сейчас оказаться в Новосибирске.

Председатель вздохнул. Иногда, подумал Волков, он выглядит совсем стариком.

— Это будет трудная зима, Волков. Будем надеяться, что этот Солдатов и американцы смогут дать нам ответы. Вы, разумеется, встречали американцев?

— Да.

— И что вы думаете?

Волков помолчал.

— Я мало видел их, товарищ председатель. Но у меня кое-какие впечатления сложились. Стовин… настоящий ученый, умный интеллигентный, много знает… и не только в своей области. Девушка… привлекательна, задумчива… может быть, сексуально незрелая. И мне показалось… — он колебался.

— Да?

… между нею и Стовиным существует какое-то влечение. Но, может, я ошибаюсь.

— Интересно. А другой… пилот?

— Никто. Зачем он здесь, не могу понять. Мне говорили, что Стовин имеет эксцентричный характер и любит это демонстрировать. Это может объяснить присутствие этого Бисби.

— М-мм…

Председатель поднялся. Разговор был окончен.

— Сообщите мне сразу, как только станет ясно, когда вы полетите в Новосибирск. В шесть часов из Домодедова вылетает военный самолет. Решайте сами, в зависимости от погоды. Вы можете лететь прямо или высадиться по дороге и продолжать путь наземным транспортом.

Волков раскрыл рот от изумления.

— Я… я… товарищ председатель? В Новосибирск?

Полагаю, что вы самая подходящая кандидатура.

Волков судорожно проглотил комок в горле.

— Благодарю вас, но… завтра я принимаю делегацию из Финляндии… Все уже улажено… Я проделал всю подготовительную работу… Кроме меня, никто…

— Я знаю, что вы сотрудник министерства иностранных дел, — сказал председатель. — Но вы еще и офицер КГБ. И вы должны знать, что имеет приоритет. Я хочу, чтобы умный человек доложил мне все, что происходит между американцем Стовиным и нашим Солдатовым. И это сделаете вы. Я улажу ваш отъезд с Министром иностранных дел.

— Благодарю, товарищ председатель.

Когда Волков вышел, председатель спрятал дело Солдатова в стол и запер ящик. Затем он открыл другой ящик и достал такую же папку — дело Волкова. Председатель листал его, пока не нашел интересующую его страницу. Он знал, что там написано, но он привык проверять всех, даже себя.

— Политические взгляды, — прочел он, — полностью лоялен.

Он кивнул, улыбнулся и положил папку в стол.

— Я жду от Стовина, — сказал президент, — предсказания. Что будет в следующую пару лет. — Он рассмеялся. — Или пару месяцев.

Директор ЦРУ беспокойно шевельнулся. Он рассеянно перебирал пачку фотографий на столе президента. Это были фотографии, полученные со спутника.

— Судя по ним, мистер президент, морозы свирепствуют по всей Сибири и на севере Европейской части. Так что все нефтяные поля русских сейчас в трудном положении.

— Нам от этого мало радости, — сказал президент, — если мы будем иметь то же самое у себя. А это не исключено, не так ли, Мэл?

Мелвин Брукман шевельнул свое тело в кресле.

— Похоже на то, мистер президент, и довольно скоро. Последние данные, обработанные на машине, дают кое-какие идеи. И если они верны, то скоро наша Аляска подвергнется ударам холодов.

— И мы будем вынуждены перекрыть Аляскинский нефтепровод на неопределенное время, — сказал президент.

Брукман кивнул. Директор ЦРУ заговорил.

— Мы говорили с англичанами, мистер президент. Они очень обеспокоены тем, что случится с их нефтяными месторождениями в Северном море. Ведь у них все яйца в одной корзине — возле Шотландских островов.

— Да, сейчас неподходящее время для покупки автомобиля, джентльмены, — сказал президент. — И мы все еще не получили известий от Стовина.

Это было утверждение, которое Брукман воспринял как вопрос.

— Пока нет. Разумеется, Россия — это не ФРГ и не Англия. Советы пригласили его, чтобы он помог им, а не нам. И если он поймет, что узнал слишком много о трудностях определенного рода, о которых говорил директор ЦРУ, то они сделают все, чтобы перекрыть его общение с нами.

— Что вы имеете в виду?

Брукман вместо ответа посмотрел на директора. Тот наклонился вперед.

— Перед тем, как явиться сюда, — начал он, — я понял, что у доктора Стовина возникнут трудности в передаче информации. Дело не только в нефти, хотя положение действительно серьезное. Дело в том, что он увидит многие военные объекты, базы, ракетные установки… Если быть откровенным, я бы на месте их службы безопасности создал бы массу препятствий для передачи сообщений. А русским это гораздо проще сделать, чем нам. Если бы Солдатов ездил по Америке, он был бы окружен целой стаей газетчиков. Но я уверен, что Стовина не сопровождает даже самый захудалый корреспондент «Правды», если только он по совместительству не является полковником КГБ.

Президент кивнул, но ничего не сказал. Он повернулся к Брукману и спросил: — Последние расчеты?

— Да. Мы провели их в Коннектикутском институте. Для того, чтобы получить истинную картину погоды на земном шаре нужно иметь 1000000 измерений в различных точках. И это даст нам ответ, как образуется Танцор, но не то, как избежать этого.

— И средний глава государства вряд ли поймет хоть пятую часть ваших расчетов, — сказал президент. — Я был бы рад снова увидеть Стовина. Мне приятней говорить с живым человеком, а не с цифрами.

Он встал.

— Простите, джентльмены, но мое время истекло. Я должен принять делегацию из Африки. Переговоры о поставке продовольствия. Снова доллары. Нашему народу будет трудно объяснить, каким образом морозы и снегопады на Аляске вызвали засуху и голод в Африке.

— Но это же просто, — сказал Брукман, — если говорить о Земном шаре, как о климатической зоне…

— Большинство из нас не может так говорить, — сказал президент, — вот почему мне так нужен Стовин.

Он прошел с ними к дверям Овального кабинета, отметив, что директор ЦРУ обошел вытканного на ковре золотого американского орла, а Брукман просто прошелся по нему. В дверях они попрощались. Президент внезапно вздрогнул. Мне холодно, подумал он. Или я просто старею? Что со мной? Директор, конечно, патриот. Его организация видит во всем этом возможности для Америки. Несомненно, в Москве есть люди, которые думают аналогично. Все почему-то считают, что в настоящее время все можно решить политическими методами, как будто у правительства есть волшебные палочки. Свободный мир победит этот кризис. А может, социализм будет праздновать победу? Но сейчас поздно думать о политике. Сейчас мы смотрим в лицо неизбежности. Может, нам, как и Ною, придется садиться в один ковчег парами. Но только нам придется плыть вместе. И на какой Арарат мы приплывем?

Дайана Хильдер испытала мгновенную сильную тошноту, но все-таки вернулась к своему занятию. Однако юный русский лаборант не совладал с собой. Его вырвало, и он отбежал от стола, на котором лежал волк. Дайана взяла пинцет и, используя тупую сторону скальпеля, подняла складку разрезанного желудка волка. Острый запах желудочного сока проник даже сквозь антисептическую повязку. Да, вот оно… И не было сомнений в том, что это… Левая рука и кисть человека. Почти переваренная кожа сморщилась, обесцветилась. Кости раздроблены. Неудивительно, если вспомнить силу волчьих челюстей.