Полночное свидание - Нэн Райан

Сильвия побледнела. Она знала, что он собирается сказать ей: он уезжает в Техас, чтобы сражаться вместе с повстанцами, и она никогда его больше не увидит.

— Хорошо. — Серина кивнула своему зевающему мужу. — Идем, Эдвин. Рэндольф хочет поговорить с Сильвией.

— Десять минут, молодой человек, — предупредил Эдвин. — Затем она должна лечь спать.

Как только старшие Фэрмонты начали подниматься по лестнице, Рэндольф в мгновение ока оказался рядом с Сильвией.

— Сильвия, я о Техасе…

— О, пожалуйста, пожалуйста! — воскликнула она и, обняв его за шею, взмолилась: — Не уезжай! Я не вынесу, если ты уедешь. — Она спрятала лицо у него на груди.

Рэндольф притянул ее к себе.

— Ну, ну, я ведь уеду не навсегда. Кроме того, у тебя достаточно кавалеров и без меня.

— Рэндольф, мне нужен только ты, и больше никто. — Она прильнула к нему всем телом.

— Если это правда, Сильвия, тогда перестань встречаться с другими.

— О да, да!

Рэндольф поцеловал ее в висок.

— Сильвия, — сказал он тихим нежным голосом, — я тебя люблю. Когда-нибудь я женюсь на тебе.

— Ты любишь меня? — спросила Сильвия, глядя на него широко распахнутыми глазами.

— Да, дорогая, люблю. — Он улыбнулся и поцеловал ее вздернутый песик. — А ты любишь меня, Сильвия?

Она смотрела на него, не зная, что ответить. Он склонился к ней и нежно поцеловал.

— Я люблю тебя, Рэндольф. Люблю.

— И я тебя люблю. Очень сильно.

— Когда мы поженимся? — Сильвия рассмеялась радостным смехом и запустила пальцы в его светлые волосы.

Он поцеловал ее ладонь.

— Придется немного повременить. Подождем, когда тебе исполнится восемнадцать. С позволения твоих родителей весной мы обручимся.

— Это чудесно, но…

— Что, дорогая?

— Ты должен пообещать мне больше никогда не встречаться с Джинджер Томпсон.

— Откуда тебе известно?..

— Делила сказала мне, что ты встречаешься с ней. Ты не должен этого делать. Если, конечно, любишь меня.

— Я даже в мыслях ни с кем не буду встречаться, кроме моей дорогой Сильвии.

— Тогда пообещай мне еще одну вещь. Ты должен поклясться, что и думать не будешь о том, чтобы поехать в Техас.

Рэндольф рассмеялся и заключил Сильвию в объятия.

— Если ты этого не хочешь, я не поеду в Техас.

Счастливая Сильвия крепко поцеловала его в губы.

Родители Сильвии были вне себя от радости — Рэндольф Бакстер будет идеальным зятем. Он богат, аристократичен, интеллигентен, уважаем, трудолюбив и, что совершенно очевидно, любит их красавицу дочь.

У Эдвина Фэрмонта состоялся разговор с Рэндольфом. Он кашлял, мялся, мычал и, наконец, высказал то, что было у него на уме:

— Рэндольф, вы чудесный мальчик и уважаете Сильвию, но я… я…

Рэндольф пришел ему на помощь:

— Мистер Фэрмонт, я знаю, что вас беспокоит, но вы не должны волноваться. Сильвия очень юная и невинная. Я не воспользуюсь ее невинностью. Вы можете на меня положиться. Я джентльмен, мистер Фэрмонт. Я знаю, как надо обращаться с молодой леди.

Эдвин Фэрмонт, покраснев до корней своих редких седеющих волос, пробормотал:

— Спасибо, сынок. Надеюсь, ты не думаешь, что я перешел всякие границы, но…

— Вовсе нет, — ответил Рэндольф. — Я нисколько не виню вас, сэр. Сильвия настолько прекрасная девушка, что мне трудно… Я буду вести себя сдержанно.

Неделю спустя после собрания в защиту Техаса Рэндольф сопровождал Сильвию и ее родителей в Шекспировский театр Мобила. Это был восхитительный вечер, и после окончания спектакля люди стали собирать деньги в поддержку техасцев. Зрители в дорогих нарядах бросали чеки в шелковую шляпу, и очень скоро в ней набралось полторы тысячи долларов. Сильвия крепко держала за руку своего ненаглядного красавца жениха и радовалась тому, что он не уехал в Техас. Проводив Фэрмонтов домой, Рэндольф быстро распрощался с ними и поцеловал Сильвию в пылающую щеку. Как во сне она поднялась к себе в спальню.

— Делила, — сказала она служанке, — это был восхитительный, незабываемый вечер! Рэндольф сказал, что я уже взрослая и красивая, и что он никогда не расстанется со мной.

Делила повернула Сильвию к себе спиной и начала расстегивать пуговки, которые шли от воротника до талии.

— Пуфф, — сердито выдохнула она. — Тогда где же он сейчас?

— Он уже дома или на пути домой.

— Если он в тебя влюблен, почему же он так торопился ехать домой?

Сильвия нахмурилась.

Рэндольф Бакстер не поехал домой. Его путь лежал к маленькому домику Джинджер Томпсон.

Когда карета подъехала к дому, Джинджер выскочила на улицу и быстро забралась в нее. Она залезла под меховую полость и прижалась к Бакстеру. Карета попетляла по улицам города и вскоре остановилась на отвесном берегу реки Мобил, залитом лунным светом. Кучер, подняв воротник теплого пальто, терпеливо ждал дальнейших инструкций.

— Джинджер, я не могу с тобой больше встречаться. — Рэндольф посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты этого не сделаешь, Рэнди! Ты не можешь так сделать.

— Сделаю. Я просил Сильвию Фэрмонт выйти за меня замуж.

— Когда?

— Через пару лет, но…

— До свадьбы еще далеко, — облегченно вздохнула Джинджер. — Целых два года. Вот когда женишься, тогда мы и перестанем встречаться.

— Нет, я не могу себе это позволить.

— Не можешь? — прошептала она и притянула к себе его голову. Она целовала его, а рука ее в это время расстегивала пуговицы на его брюках. Она медленно просунула внутрь пальцы и начала гладить его твердеющую плоть.

Когда он потянулся к ней, она быстро отстранилась.

— Хочешь меня, дорогой? — промурлыкала Джинджер.

Рэндольф стиснул зубы.

— Нет, нет, не хочу, — простонал он.

В тесной карете раздался ее нежный смех. Джинджер сорвала с плеч длинную шерстяную накидку. Рэндольф Бакстер тяжело сглотнул: на ней была только тонкая шелковая рубашка, одна бретелька сползла с белого плеча, ноги бесстыдно белели в темноте.

— Боже, Джинджер, что ты…

Она засмеялась и спустила рубашку до талии. Смеясь, она откинула голову назад, вытащила из волос шпильки, и дивные локоны каскадом рассыпались по спине. Она посмотрела в глаза тяжело дышащему Рэндольфу и томно прошептала:

— Погладь меня, дорогой. Поцелуй меня.

Рэндольф заключил ее в объятия. Его рот, горячий и жадный, приник к ее рту в страстном поцелуе. Затем его губы спустились к пышной груди, которую он так обожал. Джинджер изгибалась под его поцелуями и шептала:

— Да, дорогой, да.

Его рука нашла ее руку и положила на пульсирующую плоть. Она стала ласкать ее и сжимать, пока он не содрогнулся, выпуская семя. Он смущенно посмотрел на нее, а она в ответ улыбнулась и прошептала: