Дорога в Зазеркалье - Маргарита Зирен

боюсь

За вас я, други! Что путь закрыть вам в царство тьмы,

Жалость мне диктует властно. Но если сгинуть предстоит? Знайте,

Гибель не напрасна, ведь не уйдёт от кар бандит. И много душ, поверьте Много, из ваших лап получат волю. И лишь одна у них дорога -

Вернуть утраченный покой, в стране свою взяв счастья

Долю. Но перстень, Ник, надёжно скрой.

Друзья собрали платья «леди»,

Готовясь к высадке на брег. И вещи снёс им

Человек, увидя близость уже тверди. И тот сундук, как сирота

Бездомный, один на палубе оставлен был. А звери ужин ели плотный, пока Сон Клока им служил. Лишь Ник растерянно вертел перстень свой Прекрасный. Ведь взгляд найти его хотел схрон во фраке

Безопасный. И кот советовал по дружбе: «В рот

Забрось, там за щекой тайничок

Пригоден к службе.»

И Дина шустрою

Рукой прелестный вид кота сгубила,

Когда бы дар тот в пасть вложила. И кот закрыл её.

Но морда? Стала длинной, как башмак, словно шмат украл он торта,

Но при этом взгляд был кроток. Тут же грянул смех собак. Но кот искал ещё Находок. И сдвинул он предмет нескладный, за щёкою утаив. Но схрон Создал эффект обратный, глаз всевидящий закрыв. И, насмеявшись

Вволю, Динка псу сказала: «Невидимка интерес будить не станет.

Ну раз не видима вещица? Кто ж о ней, дружок, узнает? Вели

Перстню измениться.» И Ник просил, и маг помог. Затем

Пришлось и привыкать, коль он теперь лишь

Ощущать невидимку свою мог.

А док поднялся с койки резво,

И в диалоге с капитаном он рассуждал довольно

Трезво, как будто хворь была обманом. Всё же парочка часов сна

Приятного без снов о себе давали знать, был в заботах он опять. И, подойдя

К двери открытой, увидя вновь её глаза, вся неприязнь была забытой.

(И вновь «безоблачными стали небеса», по отношению к Диане.

Но не к ошибочке природы, какой являются виконты.)

Звенела рында на «Миране», лязг от

Цепи якорей. И вскоре занято у мола местечко

Стало кораблей. И понесли на берег вещи, тюка, корзины,

Короба, с едою разного засола. А док орал на слуг зловеще, да бранью

Гнал на брег раба. Не станет же он бить при людях, он не нуждался

В этих судьях. И с судна всех ссадив на мол, команда с борта

Помахала. И бриг назад в свой порт пошёл,

Отчалив ночью от причала.

IX

Направляясь в тёмный дом

За друг дружкой по тропинке, слуги

С грузом шли гуськом. Жутковато было Динке,

В окнах тусклая луна оком злобным отражалась. Была

В движенье и стена. Усадьба призрачной казалась, коль облаков

Гуляла тень. Но шумели дерева, цвела душистая трава, и их осветит

Завтра день. Здесь климат мягче был, другим. Хоть что-то было

Здесь благим, хоть что-то радовало душу. Ведь далеко не

Романтично представляла Дина сушу, но так, как

Было ей привычно. Землёю мглы и частых

Ливней, сырость, хлад, на

Скалах иней.

Но гостей не в дом он

Вёл, ещё было одно дело. Громко требуя

Огня, док сперва в конюшню шёл. У него душа болела

Первым делом за коня. Так и стал соседом он

Ещё трёх слепых лошадок. Дина ж

Еле скрыла стон.

Дина

– Отчего слепые кони?

Клок

– Наказание для самок, убегали раньше пони.

В душе последние остатки сострадания к убийце

Испарили эти самки. Коль для мук нужны сестрицы,

И зренье роскошь для зверья.

Дина

– Вы прозорливы, милый док,

Чем подкупаете меня. Пока обыщешь островок,

Немало ценного покоя отымут взбалмошные пони. Зато

Теперь смиренна тройня. Ах, легкомысленные

Сони! А кто ухаживал за ними, за

Незрячими больными?

Клок

– Об этом после, дорогая. Идёмте в дом, уже так поздно.

По глоточку, может, чая?

Дина

– Нет! Ну что вы? Несерьёзно. Сейчас мне нужен лишь покой,

Со сном не жажду я борьбы.

И в дом вошли они большой, где суетились уж рабы.

Клок

– Ну, прошу, располагайтесь, любая комната для Вас.

Из трёх на выбор, всё для дам-с.

Дина

– Скрыть от меня? И не пытайтесь. Ведь я заметила четыре.

Клок

– Она светлее и пошире.

Но стоит братца обижать? Пусть и ему да

Будет сладость! Ещё одно должны Вы знать. Этаж второй,

Он не жилой. Там будем с Вами, моя радость,

Экспериментировать порой.

И за радушия поток вновь благодарность слышит док.

X

Ну а утром все проснулись, наведя в красе порядок.

А затем, вкушая завтрак, Дина с Ником поперхнулись,

Посмотрев в окно по ходу на чудесную природу.

Ник

– Её же не было вчера! Сударь, изгородь откуда?

Клок

– Трудились слуги до утра.

И в том моё было участье. Чтоб никакая там

Приблуда своим визитом докучать не посмела без согласья.

Проситься надо и стучать! Я не пугаю вас, учтите, но

Опасаюсь не напрасно. Вы по ночам не выходите,

Ведь здесь, друзья, не безопасно.

Ник

– И кто же жути здесь наводит?

Клок

– То, не известный «Некто» бродит. Я отдохну немного, леди,

Усталость что-то накопилась. Но вечерком поставим сети.

А Вам рыбачить приходилось?

Ник

– А Вы научите меня. Ловить кролей я только мог,

Раскинув сети на поля.

Но кашлянув, хозяин смолк, и

Не сказав ни слова деве, ушёл в каком-то

Тайном гневе. И вновь свободные друзья пошли

Проведать короля. А он задумчиво стоял, переводя свой

Взгляд унылый. Рассказ увеченных внимал, великой жалостью

Томимый. И тоже плакал с ними сам, пытаясь боль унять слезами. И, всех Назвав по именам, ласкал их нежными словами: «Не горюйте только звери, Всё исправлю, всё отлажу. Как в страну открою двери, всю бедовую

Поклажу здесь оставите навечно. Не обидят пони больше, ждёт

Лесной вас тёплый город. И придётся жить беспечно, как

Ворвется в гомон общий развесёлый, звонкий

Цокот. А пойдёмте вместе к морю,

И поход я наш ускорю.»

И Ник провёл через портал за королём слепых лошадок.

Смотрел и, думая, молчал. А пони ели, отойдя, найдя

На склоне вкусных травок.

Дина

– Тебе секрет открою я. Морских мне вод не приходилось

В жизни видеть своей скудной. Но вот узрела и влюбилась,

И будет с ним разлука трудной.

король

– Прелестно море в ясную погоду,

Ласкает брег его волна. Как бы за зимнюю

Невзгоду молить прощение вольна. Когда б, летя с

С земель туманных, забыв измену «морячок», с просторов юга

Необъятных любви подносит ей