Странствия Властимира (Властимир - 2) - Галина Романова

Сук над головами путников закачался благодарственно.

- Исполать вам, добры молодцы, хоть впервые сюда явились вы! Я на свете живу триста тридцать лет - триста тридцать лет да три годика. Повидал всего - и не вспомнится, а чего не видал, то мной слышано от ветров да птиц-пересмешников.

У самой тропы стоял толстый дуб. И потолще дубы видали друзья, но этот был статен, ровно витязь, что на миг с коня соскочил.

Буян склонился к уху Властимира, объяснил, что промолвило дерево, и прибавил тихим шепотом:

- Самое время выведать, как глаза тебе возвернуть. Лес-то, видно, диковинный, раз в нем деревья ссорятся с птицами на людском наречии. Здесь, видать, все тайны ведомы...

Князь не успел и слова вымолвить, как опять заговорил дуб:

- Расскажите мне, кто вы и откуда. Не вижу я вас, хотя голоса мне ваши тихие ведомы!

Подивились словам таким путники, а Властимир вперед чуть выехал:

- Уж ты гой еси, ты могучий дуб! Верно ль понял я, что ты тоже слеп? Что такое с тобой случилося? Или враг у тебя в этом мире есть?

- Враг не враг, странный гость, так назвать нельзя. Ворон тот все летать тут повадился - отрывает кору, лист в куски крошит. На него лес управы сыскать не может. Он любимец нашей хранилицы, что сторожит нас от горя и лихости,- потому и ведет себя безнаказанно. Только и есть у него, что все ведает. Но в моей судьбе невиновен он - нам, деревьям, глаза не положены. Лишь немногие их удостоились, но таких лес наш сроду не видывал!

Выслушав могучий дуб, опечалился Властимир.

- За ответ твой тебе благодарствую,- молвил он тихо.- Печаль ты мою не развеял... Но коли ты многое ведаешь, не

подскажешь ли; как человеку глаза вернуть, что по злобе чужой им утрачены?

Чуть помолчал дуб, пошелестел листвой.

- Верно ль понял я, путник, что ты слеп? - молвил он наконец.

- Да.

- Что ж,- призадумался старый дуб.- Нам, дубам-деревам, сила древняя издавна дадена - от отцов наших да прадедов, что росли в начале миров. Не искать нам сил да мудрости у чужих - самим раздавать ее. Много тайн я из жизни ведаю, рассказать - ста лет мало станет... Но чтобы глаза вернуть утраченные - не бывало такого, сказка то!

Пораженный в сердце самое ответом мудрого дерева, Властимир совсем опечалился, но дуб еще немного подумал и молвил:

- Погоди-ка, путник. Сам я помочь не могу, но есть здесь тот, кто все в мире ведает. То хранительница леса нашего, берегиня* старая да древняя. Поселилась она здесь еще до моего рождения, а откуда пришла - и сама, верно, запамятовала. От ворона да тех, кто близко ее видал, слышал я, что ей все тайны мира ведомы. Коли вы ей видом, да разумом, да душой своей покажетесь, распознает она в вас достойных помощи, все, что можно и нельзя, сделает. Только запомните крепко: покажитесь ей так, чтобы не успела она вам вред причинить!

______________

* Берегини - женские божества, исполняющие зачастую охранительную функцию. Обычно связаны с культом Перуна.

Юный Мечислав, что впервые столкнулся с опасностью, вопросил:

- А она может?

Буян весело воскликнул:

- А ты никак испугался, Мечиславо? Что, оторопь взяла? Крепко обидевшийся на такие слова, Мечислав вспыхнул, как сухой трут.

- Хорошо тебе говорить, Буян! - гневно молвил он. Ты во многих землях побывал, с людьми-нелюдями разными виделся. Тебе сам Гамаюн истину открывал. Да и князь - воин опытный, не сробеет - ему не в диковинку. Я же из дому первый раз выехал. Себя вспомни - может, в мои-то года ты и послабее был?

Буян уже готовился достойно ответить, но в это время Властимир вскинул руки, призывая к молчанию.

- Тише вы, растрещались, ровно сороки болтливые! - прикрикнул он на спорщиков,- Не о том сейчас надо речь вести, кто смелее да находчивее, пока срок для того не представился. Что там нас ждет - никто не ведает, потому вам молчать приказываю. Если станем мы по пустякам спорить да ссориться, никогда ничего не получится, отвернется от нас удача. Лучше спросим мы у дуба-дерева, как дорогу сыскать к берегине той!

Спорщики разом замолкли, пристыженные.

- Хорошо ты нас остудил, Властимир,- признался Буян.- Не сломили тебя невзгоды-горести. Твердо сердце, и ясен ум твой по-прежнему. Заставил и меня мальчишкой себя пред тобой почувствовать. Оно и верно - каких-то десять лет у нас с Мечиславом разница, а я уж себя стариком перед ним выставляю. Не держи на меня ты зла, Мечислав, будь ласковым!

- Да верно ты все сказал,- согласился юноша.- Я и правда испугался.

Старый дуб над их головами пошелестел листвой, прислушиваясь к их говору, и наконец сам слово вымолвил:

- Слушал я вас да раздумывал. О разных людях мне слыхать доводилося, но о таких - никогда. Может, слышал, да не верил я, может, правда, речей о том не было. Коли и верно, что вы говорили тут, то путь вам чистый, ровной скатертью. Пошепчу я тропинке этой - она уж расстарается, к хозяйке леса этого сама выведет.

Зашептались листья узорные, закачались ветви корявые, корни жесткие в земле ожили - дуб с землей и лесом разговаривал. Отвечал ему лес тихим голосом, а земля отвечала молчанием. Рассказав про все, что успел узнать, обратился дуб к троим всадникам:

- Я поведал про вас тропе. Обещалась она отвести вас до места, только чур уж с нее не сворачивать. А сойдете - поклонитесь ей, чтоб опять ей бежать, как от века легла. А теперь прощайте!

Корявый сук чуть шевельнулся, ровно махал на дорогу, и трое всадников поехали, куда тропа вела.

Лес вокруг стоял густой да неезженый. Кругом дерева в три обхвата до ветвей мохом поросли, листва на локоть землю усыпала. Частый кустарник ровно стена поднимается, колючими ветками за лошадиные гривы цепляется. В просветах листвы неба не видать, только слышно, как ручей звенит в овраге.

Жутковато было ехать по такому лесу зачарованному - не мертвому, но и не живому. Под любым деревом глаза горящие мерещились, из любого дупла смотрели лешие, из любой норы - звери лютые. Лишь тропинка все текла вперед - ну да что ей, тропе, в лесу станется!

Зазвенел ручей ближе некуда - будто под самыми копытами лошадиными. Глянули Буян с Мечиславом - то не ручей, то водяницы меж дерев тенями скользят, хоровод выстраивают, к всадникам подбираются - смеются, кричат, к себе зазывают. Не успел Мечислав рассмотреть дев призрачных, как выехал вперед Буян, руку к сердцу прижал, земной поклон в седле отдал:

- Уж вы, девицы, девы красные, вы сойдите с тропы, не пугайте ее. Не по хитрости, не от жадности, не из любопытства глупого - мы в леса ваши за нуждой пробрались. Как хозяйку леса проведаем - тут же двинемся в путь-дороженьку. Если ж скучно вам все одним плясать, выбирайтесь-ка на поляночки да поближе к жилью человечьему. Только чур - не манить к себе ни старого, ни малого, ни добра молодца, не губить-разлучать красных девушек. А мы вам не дружки, не товарищи!