ЕСЛИ СУДЬБА ВЫБИРАЕТ НАС… - August Fliege

- А не надорветесь - рожать?

- Прикажут, мы и ежика против шерсти родим! А тут, для собственной пользы - сам Бог велел!

Затравин смеялся так, что аж слезы выступили.

А отсмеявшись, принялся торговаться.

Сговорились на том, что нам и одного сверхштатного пулемета хватит. Два других неучтенных ствола мы пожертвуем славной пулеметной роте в обмен на добротное и анонимное обучение.

Приятно иметь дело с понимающими людьми.

Проследив, чтобы качественное огневое усиление нашей роты было тщательно заныкано в одной из ротных повозок вместе с двумя ящиками 'тяжелых' пулеметных патронов германского образца, я направился к своему блиндажу в сопровождении Лиходеева.

- Интересно нас сегодня обедом будут кормить или как? Атаки вроде не предвидится, значит, по идее и обед будет.

- Приказа не было, - на ходу пожал плечами фельдфебель. - Но, ежели воевать сегодня не будем, то куда ж без обеда-то?

Казимирского на месте не оказалось. Сидевшие у нашего блиндажа вестовые сообщили, что ротный ушел в штаб полка и когда будет - неизвестно.

М-да… 'Mon cher chef' в своем репертуаре…

Неуловимый Джо польского происхождения…

- О! Гляди-ка!!! - вестовые повскакивали с земли тыкая пальцами куда-то мне за спину. - Чаго творится-то!

Резко обернувшись, я увидел резко идущий на снижение биплан. Он летел с немецкой стороны, как-то странно покачиваясь на курсе и с креном на левый борт. Двухместная машина с 'радужными' кругами русских ВВС на крыльях явно была повреждена.

Пройдя над нашими головами, этажерка снизилась еще больше и пошла на посадку на оставленное под паром поле в полуверсте от нас.

Резко потеряв высоту, аэроплан (Ну не могу я, даже в душе, назвать 'это' - самолетом), неловко плюхнулся на траву и, пробежав несколько десятков метров, завалился на крыло и уткнулся носом в землю.

Отлетался сокол ясный…

К месту вынужденной посадки со всех сторон бежали наши солдаты.

Я схватил бинокль, дабы разглядеть все последствия летного происшествия: откуда-то из-под крыла выбрался летчик в кожаном костюме и стал помогать другому покорителю неба выбраться из передней кабины.

Судя по всему, пострадали они не сильно.

Опа! Извлеченный из останков этажерки напарник пилота оказался в лохматой казачьей папахе.

Очень интересно! Что бы это значило?

Разъяснения я получил спустя час в штабе батальона.

- Части нашей 15-ой кавалерийской дивизии обошли Штрасбург с севера, перерезав железную дорогу на Грауденц. Сам Штрасбург частично захвачен. Казаки 2-го Уральского полка ведут бои на улицах. Германский гарнизон местами рассеян, местами упорно обороняется. Захвачены артиллерийские парки в орденском замке и штаб 6-ой бригады ландвера. - Бегло зачитывал нам оперативную обстановку капитан Берг. - Наша задача - под прикрытием дымовой завесы приблизится к предмостным позициям противника на южном берегу Дрвецы и атаковать их силами второго и третьего батальонов.

- Веселый разговор! - Хмыкнул штабс-капитан Ильин. - Средь бела дня?

- Штаб дивизии, учитывая обстановку, не ожидает значительного противодействия со стороны немцев. Они лишились почти все своей артиллерии. На этом берегу осталась только полевая семидесятисемимиллиметровая батарея. Но ее орудия отвлечены боем в городе - противник упорно обороняется в районе ратуши.

- Ну конечно! Из штаба-то дивизии видно гораздо лучше. - Буркнул из-за спины Ильина Казимирский.

- Поручик, извольте держать свое мнение при себе! - Одернул моего ротного Берг.

- Слушаюсь, господин капитан!

- Итак! Батальону поставлена задача, атаковать правый фланг предмостных укреплений. Артподготовка силами нашей полковой артиллерии начнется через два часа. Последние три залпа будут дымовыми. Атакуем следующим порядком: в авангарде двенадцатая рота строем ударных групп, за ними одиннадцатая рота - цепью. Десятая и девятая роты в арьергарде поддерживают атаку. Вопросы?

- Нет вопросов! - Видя, что комбат не в духе, никто не решился продолжать прения.

- Отлично! Господа офицеры, у вас полчаса на рекогносцировку и час на подготовку к атаке. Не смею вас более задерживать!

Мы гурьбой повалили из блиндажа штаба батальона.

- Закурим, господа? - Предложил Ильин, оказавшись на свежем воздухе.

- Вы курите, а я в роту. - Отмахнулся поручик Павлов. - Мне сегодня открывать бал! - И командир двенадцатой роты в сопровождении вестовых исчез в ходе сообщения.

- Да уж, чую, попляшем мы сегодня! - ухмыльнулся Казимирский, закуривая сам и давая прикурить Ильину.

- Вздор, Казимир Казимирович! - Ильин назидательно поднял палец. - Это пусть немцы пляшут, а мы им подыграем! - Обернувшись на нас с Литусом, стоявших в ожидании дальнейших приказаний, он с важным видом изрек - Запомните, господа будущие генералы, простую истину! В танце главное понимать: кто - ведет, а кто - следует!

- Мы постараемся! - Обнадежил я штабс-капитана.

- Молодцы! Ну все, как там говорят у флотских? По местам стоять?! С якоря сниматься?!

- Так точно! - Подтвердил Генрих.

- Тогда - полный вперед!!!

Глава IV

Штрасбург - маленький, тихий, патриархальный восточно-прусский городишко с узкими и чистенькими улочками, застроенными аккуратно оштукатуренными, крытыми черепицей домами.

Был…

До того как тут не погуляли казаки…

В целом, гуляние можно было бы разбить на четыре стадии: две боевых и две небоевых. Первый акт марлезонского балета - 'Руби их в песи! Круши в хузары!', начался прошлой ночью, когда 2-ой Уральский казачий полк с ходу ворвался в город. Второй акт - 'Гром победы, раздавайся!', стал логическим завершением первого, после того как в дело вмешались славные московские гренадеры. Третий акт - 'Горе побежденным!', начался через некоторое время после капитуляции гарнизона Штрасбурга. Четвертый и, надеюсь, заключительный акт - 'Йо-хо-хо! И бутылка рому!', продолжался всю ночь и тихо окончился к утру, в связи с отходом ко сну большинства действующих лиц.

Местное население предусмотрительно покинуло город пару дней назад, как только мы прорвали первую линию немецкой обороны. Несколько десятков человек позже обнаружились в кирхе, где прятались во время боя и последующего погрома.

Найти для постоя более или менее приличное жилище оказалось делом непростым. Большинство приличных домов было либо уже занято, либо приведено в неприличное состояние. Приглянувшийся нам с Казимирским ухоженный дом с лепными колоннами у входа для постоя уже явно не годился.

В красивых комнатах с высокими потолками следы совершенно бесцельного разгрома. На полу, у вдребезги разбитого рояля, обломки фарфоровой посуды, изорванные ноты и книги, опрокинутые вазоны, столы и шкафы. Из комнаты в комнату одна и та же картина: настежь раскрытые буфеты и опустошенные ящики комодов. Нет ни белья, ни одежды. Уцелели только постельные матрацы, одинокие зеркала и большие вазы с фарфоровыми крышками. В углах комнат кое-где скверно пахнущие… Э-э-э… Следы азиатского цинизма.

Осмотрев еще несколько домов примерно в таком же состоянии, мы приняли решение разместиться в просторном здании торговой компании у старых городских ворот. Строение имело П-образную форму с внутренним двором. Первый этаж, сложенный из серого необработанного камня, служивший складом, был пуст, а на втором этаже были конторы и небольшая гостиница. При известном старании тут можно было разместить всю роту в ее теперешнем составе - сто сорок человек.

Так и поступили.

Мы с Казимирским заняли квартиры в гостинице, а гренадеры разместились на первом этаже и в конторах.

Девятая рота заняла ряды Малого Рынка, двенадцатая и одиннадцатые роты оккупировали соседние улицы - Хеллерштрассе и Святого Якоба. Штаб батальона тоже нашел себе надежное местечко - банк.

Замок был полностью занят первым батальоном, второй батальон, понесший при атаке предмостных укреплений большие потери (Так уж получилось, что на немецкие позиции они полезли раньше нас, за что и пострадали.), остался в предместьях на южном берегу реки, вместе с артиллерией и полковыми обозами. Штаб полка занял гостиницу у Старой Башни, охранявшей когда-то, каменный мост через Дрвецу.

Опередившие нас казаки бессистемно расселились по городу, отпустив стреноженных лошадей пастись в садах и на клумбах, а их штаб расположился на центральной Ратушной площади, по соседству с нашим.

Проснулся я рано, умылся, оделся и пошел проверять караулы.

Грозные орлы-гренадеры бдели ворота, я решил, что неплохо было бы, что бы кто-то бдел и самих орлов. За неимением под рукой достойных этой чести соратников, решил вызваться добровольцем…

Конечно, можно было бы найти Лиходеева или кого-нибудь из унтеров…