Небылицы - Екатерина Морозова

Одинаковые и неодинаковые

Однажды наступил общий тоталитаризм и антиутопия. Сначала все люди начали вести одинаковый образ жизни, потом одинаково работать (одинаково регулировать разные машины), потом одинаково говорить и одеваться, и, наконец, стали одинаково выглядеть. Различия были только по полу и возрасту, больше ни в чем. Учителями, поварами, библиотекарями были роботы. Они же обеспечивали население музыкой и книгами. Жизнь людей состояла из одинаковых движений и занятий, распределенных по периодам: детство, отрочество, взрослая жизнь, старость. Даже срок жизни расписали по миллиметрам: семьдесят пять и ни секундой меньше/больше.

Дети росли и обучались, взрослые заводили семью и работали, пенсионеры отдыхали. Взрослые забирали детей из садиков и школ и ухаживали за пенсионерами.

Поскольку взрослые были одинаковыми, дети были одинаковыми и все здания были одинаковыми, взрослые работали каждый день в разной сфере деятельности (но сами об этом не подозревали), приходили ночевать в разные дома и воспитывали разных детей. Дети разницы не замечали, как и взрослые, потому что от номеров домов отказались, а разницы не было ну никакой.

И однажды один мальчик из первого класса попал в семью раскольников. Они не соблюдали традиций. Детей у них было не двое, как положено, а трое. Мальчик пришел четвертым. Там ему сказали:

— Делай свободный выбор. Либо ты возвращаешься в школу, благо время еще есть, и живешь, как положено, либо ты остаешься у нас и живешь не по распорядку.

Мальчик выбрал второй вариант, потому что… да Бог его знает, почему. В общем, остался он в этой семье. Познакомился со сводными братьями и сестрами. Двое их них тоже были приемными, и только третья была родной дочкой раскольников. Ее брат и сестра выбрали распорядок.

На следующий день мальчик пошел в другую школу. Она была подпольной и там было мало детей, но там учили многим интересным вещам: ручному труду, программированию, музыке, живописи… А на каникулы всей школой ходили в поход на природу. Слова «природа» в лексиконе большинства не было, поэтому там можно было не прятаться.

Кстати, большинство и не пыталось подчинить себе раскольников, потому что считало их либо нежизнеспособными, либо «тихими помешанными». Ну и не надо, что называется.

До Большого Взрыва, или Создатели

Ученые какого-то там века уже почти и не знали, что им открывать. Путешествия во времени, вечная жизнь и гармония с матерью-природой — это все были проблемы вчерашнего дня, и наступило то самое светлое будущее, которое нам прогнозировали на двадцатый и двадцать первый век. Но, дабы не допустить деградации человечества, профессию ученых оставили и старались поддерживать на высоком уровне. И теперь ученые сидели и думали: что бы еще открыть-то? Уже изобрели прибор для чтения мыслей, который пришлось разрешить эксплуатировать только людям, прошедшим тест на нравственность (который изобрели тут же), преобразователь энергии в материю (так и не стало ясно, зачем он нужен), виртуальная реальность (которую пришлось спешно оснащать виртуальными проблемами, чтобы человечество не деградировало) и множество мелочей, которых и не перечислишь. Были раскрыты все громкие преступления «неспокойной эры», найден missing link между животным и человеком, научно доказаны существование и несуществование Бога. Осталась лишь одна загадка, к которой и подходить-то было страшно: Большой Взрыв и что было до него. От скуки команда из десятка молодых ученых взялась и за него. Долго путешествовали во времени (израсходовав огромное количество бесконечной энергии и сломав несколько неломающихся машин времени), долго производили вычисления. В конце концов пришли выводу: Большой Взрыв существовал, а вот до него не было ничего. Точнее, просто было абсолютное Ничто, которое и сейчас существует (точнее, не существует) за пределами космоса. И в этом Ничто откуда-то взялся (самозародился?) кусок пространства, в котором и произошел взрыв. Ученые долго вычисляли природу этого куска пространства, так как попасть «раньше» Большого Взрыва не могли, ведь выходило, что времени до этого просто не существовало. В итоге методом исключения нашлось пугающее решение: кто-то занес в Ничто кусок пространства и времени и взорвал его. Этот кто-то должен был быть из будущего.

— Я понял! — сказал один ученый. — Это были мы! Остальные переглянулись и согласились: делать все равно нечего, а стать создателями мира — круто. Пришлось изобрести способ переноса пространства и времени… в пространстве и во времени. Потом выбрали кусок пространства из глубокого космоса, насытили его всем необходимым для взрыва и отправились. И вот, в абсолютном Ничем возникло что-то. Ждать, пока это что-то взорвется, ученые не стали. Надо было еще принести на Землю первую живую клетку, потому что, как выяснилось, об этой проблеме все забыли.

Мимикрия или Сами мы не местные…

Где-то в Московской области высадился корабль пришельцев. Кто-то описывал их, как зеленых человечков, кто-то как роботов в летающей тарелке, кто-то как гуманоидов с длинными-предлинными головами. В общем, каждый их описывал именно так, как себе представлял.

Их высадка производилась, естественно, при миллионах зрителей, так как современным телескопам не составило труда их засечь за неделю до События. Им даже отправили сигнал по радио со стандартными вопросами на случай Контакта. Ответ каждый понял по-своему.

И вот, Событие настало. Под гром аплодисментов инопланетяне приземлились. Выглядели они весьма стереотипно. Но цели у них были нестандартные:

— Мы к вам на постоянное жительство! — сказал один из них на плохом русском. Американские корреспонденты поспешили это перевести по-своему, чтобы не оконфузиться перед своей страной.

— Понаехали тут! — хором проворчали нацисты в сторонке. На них зашикали: тут случай особый.

На постоянное жительство их пустили с распростертыми объятиями. В Россию, естественно. На Дальний Восток. Другие страны надулись и заявили, что Контакт был дешевым спектаклем. Русские послали их за персональными инопланетянами (вежливая форма посыла подальше) и зажили припеваючи.

Инопланетяне скоро (через несколько веков, а это совсем мелочь) стали неотъемлемой частью России. Уроженцы восточных стран перестали приезжать в Россию, потому что были неконкурентоспособны.

И никто так и не догадался спросить, откуда инопланетяне знали русский и почему они выглядели именно так, как их и обрисовывали.

Экзотика, или К истокам