Послевкусие наших ошибок (СИ) - Франц Хельга

Мне хочется разбить его морду. И я уже заношу кулак, но его перехватывает частный детектив.

— Это не тот метод, которого достоин ваш зам. Не марайтесь.

— А вы ещё кто такой?

— Тот, кого предпочитают избегать. — Замысловато отвечает Матвей.

Оставляю падлу невредимым. Мой мозг сейчас усердно ищет варианты, куда могла деться дочь. Она у нас дама предприимчивая, упрямая. Если что в голову вобьёт, не свернёт.

Собираюсь резко домой. По дороге обрисовываю ситуацию детективу. Может чем поможет.

Заходим вместе в квартиру. Матвей задаёт несколько вопросов плачущей Насте. Что-то уточняет. Переспрашивает. Снова уточняет.  К ни го ед . нет

Няня сидит тут же рядом, убитая горем.

Матвей звонит своим людям. Что-то выясняет, потом просит оставаться дома, а сам исчезает.

Подхожу к жене, притягиваю её к себе на колени. Сжимаю в объятиях.

Кир сам подсаживается сбоку. Вжимается мне в руку. Он очень трепетно относится к сестре, и эта ситуация его тоже повергла в шок и страх.

Даже не знаю, как успокоить жену и старшего сына, когда сам в полном раздрае.

Хорошо ещё младший беззаботно спит в своей кроватке и ничего пока не понимает.

Пытаюсь подобрать слова ободрения, но всё на что меня хватает, это: «Всё будет хорошо», «Матвей — профессионал, обязательно её найдёт», «С ней всё будет в порядке».

Настя вся дрожит. Из рук всё валится. Мысли путаются.

Если в этом хоть как-то замешаны с моей работы, сравняю нахрен банк с землёй!

Никакая работа не может быть важнее семьи. Никто не имеет право замешивать в своих закулисных играх моих детей. Никому не позволено вбивать клин между мной и женой.

И тому, кто на это решился, ничего хорошего не светит.

Через полчаса получаю входящее сообщение от детектива: «Ваша дочь со мной. Она в порядке. Везу домой.»

Выдыхаю. Поворачиваю экраном к Насте.

Она читает текст и снова заливается слезами.

Ну что за существа, эти женщины? От горя плачут. От радости снова плачут.

Невозможно угодить.

Когда Матвей привозит Нику домой, Настёна берёт себя в руки.

Чуть ли не душит в объятиях, но слёзы уже не льёт.

Усаживает дочь на кухне и устраивает лёгкий допрос.

Лично я бы ей сейчас не вопросы задавал, конечно. Лучше бы всыпал по первое число.

Но Настя не позволит. Не верит в такой вид воспитания.

Может попросить отца поговорить с ней о пользе порки? У него это как-то очень хорошо получилось в прошлый раз. Я проникся.

По ходу пьесы выясняется, что Настя отказалась отвести Нику на показ знаменитому тренеру по художественной гимнастике, потому что категорически против профессионального спорта.

А Ника загорелась стать олимпийской чемпионкой. Наша девочка очень пластична. И очень целеустремлённая.

И маму, конечно же, слушать не стала. Сама сбежала на показ.

И, что самое удивительное, её приняли.

Настёна сидит, как пришибленная.

Ника светится от счастья, но в то же время настороженно смотрит на мать.

А я в шоке смотрю на своих любимых девочек, и не знаю, как всё мягко разрулить.

Банку повезло. Пусть пока стоит.

— Я всё лавно стану чемпионкой! — Упрямо заявляет Ника. — Меня плиняли. И я буду заниматься у Малии Валельевны.

Мы обмениваемся с женой нечитаемыми взглядами.

Ну а что тут сделаешь?

— С таким упрямством, может, и правда станет. — Осторожно предполагаю я, пытаясь не обжечься меж двух огней.

— Это профессиональный спорт, Дим. Травмы. Слёзы. Проигрыши.

— Ты хочешь лишить её мечты?

Настёна вздыхает. Обнимаю её и целую в макушку. Подбадриваю. Помогаю принять верное решение.

— Не хочу.

— Пусть попробует.

— Господи, это такая ответственность перед всей страной. Такой груз. И каждая неудача будет переживаться в десятикратном размахе.

— Мы справимся, Настён. И у нашей Ники всё получится. Вот увидишь. Пусть занимается. У неё такая поддержка: ты, я, Кир, Ярик. Она просто всех порвёт.

— Папа лазлешил. А в доме хозяин — папа. — Выдаёт мудрый не по годам наш ребёнок.

Не могу сдержать улыбки от этого заявления. Устами младенца…

И тихо за моей спиной раздаётся голос Кира:

— Ну да, вот только хозяин папы — мама.

Уел. И ведь не поспоришь…

Глава 25

На следующий день объявляем семейный выходной.

После вчерашнего потрясения нам надо переключиться, снова почувствовать безопасность.

Я жарю гору котлет. Завариваю термос со сладким чаем. Собираем рюкзак и идём в парк на пикник.

Катаемся с детьми на тюбингах. Хохочем. Веселимся.

Ярик периодически спит в своей прогулочной коляске.

Когда просыпается, то катается на ватрушке на коленях вместе с папой.

Вот наши типичные многодетные будни. Радость. Смех. Счастье.

Уставшие находим тихий уголок с лавками. Обедаем котлетками с батоном. Запиваем горячим чаем. Еда уходит влёт.

Дети разрумянившиеся. Мы довольные.

После подкрепления идём снова на горки. Устраиваем бои снежками стенка на стенку.

И в бодром настроении возвращаемся домой.

Вот ради этих эмоций и счастья наших детей мы и постарались сохранить наши отношения… замазать трещины…

Нам было сложно. Больно. Но вдвоём бороться было гораздо легче.

И хоть борец из меня никчёмный, я всё же нашла в себе силы отодвинуть неприятные воспоминания в сторону, сосредоточив всю себя на положительных эмоциях. А их было не мало за нашу восьмилетнюю жизнь бок о бок.

Так много хорошего на двоих. Так много любви. Было бы преступлением отмахнуться и дать этому пропасть.

Наши ошибки отдают горечью… но было бы неправильно отказаться действовать, погрязнуть в печали. Чтобы избегать их в дальнейшем, надо набираться опытом. А набираться опыта без ошибок ещё ни у кого не получалось.

Нам обоим пришлось посмотреть на нашу жизнь с другого угла. Вынести что-то полезное. Может, для себя не очень приятное, но зато это укрепило наши отношения.

Любой закат — это начало самого яркого рассвета. И в нашей семье наступила новая эпоха. Ярче… пронзительнее… глубже… мудрее…

И как выяснилось на этих самых ошибках и выстраивается наша жизнь. На кривых корнях деревья стоят крепче.

Нашим девизом стало изречение мудрецов: «Ошибается каждый. Признаёт ошибки — мудрый. Просит прощения — сильный.»

И мне очень повезло с сильным мужчиной. Он не сдался. Не стал обижаться в ответ. Терпеливо шёл вперёд, возрождая нашу любовь.

Глава 26

Как только появляюсь на работе Матвей приносит мне запись с диктофона, где Виталик полностью подтверждает мою невиновность.

Вечером даю её прослушать Настёне.

Она в шоке от такой человеческой жестокости. Для неё это чуждо. Таким людям, как моя жена, тяжело живётся в этом странном мире. И хорошо, что у неё есть я. Как ширма, отделяющая мою ранимую женщину от посторонней грубости и несправедливости.

— К сожалению, я не смогу предъявить эту запись в суде. Она незаконна. И не является доказательством.

— Как же ты будешь дальше работать с этими людьми?

— Никак.

— Что значит «никак»?

— Я ушел с поста генерального директора. Сегодня подписал заявление. На моё место поставили вот этого самого Виталика.

— А как же ты?

— А я возьму отпуск. Несколько месяцев побуду с вами. У меня есть сбережения. Плюс дивиденды от инвестиций. Голодать не придётся. А ты в это время расправишь крылья в профессиональном плане.

— Не нужно…

— Нужно! Я помогу!

Я действительно без лишней суеты и борьбы уволился из банка.

За время нечестных игр за моей спиной я накрутил из своих нервов целый клубок, и теперь готов плести интриги.

Тот самый акционер тут же продвинул на моё место Виталика. Как я и предполагал.

Осталось дело за малым. Дождаться, когда эта лодка сама потонет. А это лишь вопрос времени. Потому что Виталик усердный работник, выполняющий чужие приказы. А вот своих решений принимать он не умеет. У него нет чутья. Он не оценивает масштаб, с которым нужно смотреть в будущее.