Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия - Сергей Бавин

Конечно, в детективе подобного рода не приходится говорить о психологической глубине образа, философии героя и других компонентах «большой» литературы. Авторы и не ставили себе такой задачи. А ту, что поставили, — выполнили изобретательно и профессионально.

З. Сафьяном и А. Шипульским написан еще один детектив — но уже не «шпионский», а «процедурный» или полицейский — повесть «Слишком много клоунов». Ее герой, инспектор Ольшак, в отличие от многих своих западных коллег, добропорядочный и счастливый семьянин; единственная его житейская слабость — нелюбовь к хорошей, красивой одежде. Его сыщицкий «конек» — интуиция и пристрастие к интенсивному общению с населением. Ольшак «принадлежал к „ходячим инспекторам“», сказано про него в повести. А расследует он дело, которое с самого начала грозит завалить инспектора множеством не связанных между собой деталей, — здесь и самооговор в ограблении, которого не было, и самоубийство с подозрительными нюансами, и «размножающиеся» игрушки-клоуны, которые появляются в самых неожиданных местах, и связь с заграницей, и торговые махинации… «Нет никаких версий, сплошные сомнения и туманы, факты не увязываются… И вообще следствие развивается помимо его воли», — сокрушается инспектор Ольшак.

Отличительной чертой повести можно назвать проработанность образов довольно большого числа персонажей, внимание авторов к изображению атмосферы города, в котором происходят события, а самое ценное — совершенно неожиданный финальный поворот сюжета, показывающий, в частности, истинную причину «тумана» в голове следователя.

Ольшак «передал» свою интуицию коллеге, инспектору Станиславу Кортелю, — герою повести «Грабители», написанной одним З. Сафьяном. Кортель — опытный, с 25-летним стажем, не очень обласканный по службе, но весьма уважаемый профессионал.

«Ему нравилось живое дело, он больше доверял интуиции»; коллеги называют его человеком из девятнадцатого столетия, которому очень бы пошел «жесткий крахмальный воротничок и сюртук в духе английских детективов», а потому обращаются к нему за помощью только тогда, когда появляется что-нибудь «особенно замысловатое».

Таким замысловатым делом оказывается убийство и ограбление на вилле, принадлежащей крупному инженеру-изобретателю. Кортель сталкивается с совершенно нестыкуемыми между собой версиями, которые, вдобавок, осложняются «вставными новеллами» о таинственных крушениях поездов и воспоминаниями о партизанской деятельности героев в годы войны.

Но недаром Кортель слывет мастером. Основной метод его работы — внимательный анализ деталей, которые незаметно «подбрасывает» автор; именно благодаря этому анализу инспектор раскрывает дело, в котором слились три самостоятельных преступления.

Любопытный в плане техники повествования прием использовал автор и в более раннем своем произведении — «Дневник инженера Гейны»: роль рассказчика отведена некоему журналисту, который оказался в компании своих знакомых, где и произошло убийство хозяина дома. Следствие ведет инспектор Володко, приятель журналиста и человек весьма немногословный. Журналист, в отличие от него, очень разговорчив, а к тому же знает многое о прошлом большинства персонажей, связанном с какими-то тайнами в подпольном движении на территории Польши в годы немецкой оккупации. Но в плане расследования ему очень далеко до героев Агаты Кристи. «В голове у меня царил ужасающий хаос. Я безнадежно пытался разобраться в этом лабиринте человеческих драм и страстей, которые привели Гейну к смерти», — признается он. Время от времени инспектор «просвещает» приятеля, но парадоксальный финал оставляет в некотором замешательстве: кажется, тайны прошлого, которые хотели бы скрыть некоторые участники этой истории, оказались существеннее, чем установление истины.

З. Сафьян известен также как автор нескольких романов об истории Польши конца тридцатых — сороковых годов. В одном из них — «Ничейная земля» — довольно заметна детективная линия. Действие романа относится к последним годам правления Пилсудского. В центре его — символичная фигура молодого конформиста, лишенного каких бы то ни было моральных принципов, а одной из «движущих пружин» действия, резонирующей с главной линией, представлена история абсурдного, намеренно отклоняющегося от поиска истины расследования убийства капитана Юрыся — бывшего аса военной разведки и провокатора, который «слишком много знал».

А. Шипульскому принадлежит ряд сценариев детективных фильмов; на русский язык они не переведены.

Разыскивается группенфюрер Вольф [из цикла «Ставка больше, чем жизнь»] /Пер. М. Черненко//Кодры. — 1977.—№ 12; 1978.— № 1.

Слишком много клоунов/Пер. С. Соколовой//Искатель. — 1971.— № 3;//Мир «Искателя». — М., 1973.

Ставка больше жизни/Пер. Е. Вайсброта//Подвиг. — М., 1969.— Т. 2.

Ставка больше, чем жизнь: Сценарий, статьи/Пер. М. Черненко. — М.: Искусство, 1973.

Ставка больше, чем жизнь: Повести/Пер. В. Головчанского. — М.: Воениздат, 1981.

Содерж.: Железный крест. Кафе Росе. Двойной Нельсон. Операция «Дубовый лист». Осада. Разыскивается группенфюрер Вольф.

Ставка больше, чем жизнь: Повести/Пер. В. Головчанского. — М.: Воениздат, 1983.

Содерж.: Предпоследний сеанс. Курьер из Лондона. Совершенно секретно. Пароль. Именем закона. Кузина Эдит. Встреча в замке.

Ставка больше, чем жизнь: Повести/Пер. В. Головчанского. — М.: Воениздат, 1984.

Содерж.: Второе рождение. Партия в домино. Последний шанс. Провал. Ночь в больнице.

Ставка больше, чем жизнь: Повести/Пер. В. Головчанского. — М.: Воениздат, 1987.

Содерж.: Вошли все три предыдущих издания.

Грабители/Пер. Г. Борисоглебской//Зарубежный детектив. — М.: Мол. гвардия, 1984; пер. также под назв.: Встречный свет/Пер. Г. Борисоглебской. — М.: Мол. гвардия, 1983.

Дневник инженера Гейны/Пер. Л. Войтоловской//Москва. — 1966.— № 6–8; пер. также под назв.: Ключ следствия/Пер. Г. Стефановича и В. Тараса//Неман. — 1966.— № 6–8.

Ничейная земля/Пер. Е. Невякина. — М.: Прогресс, 1979; 1982.

КРЫСТИН ЗЕМСКИЙ (Krystyn Ziemski)

Романы

Партитура преступлений, 1970

В поисках «Беты-12», 1973

Золотые щупальцы, 1976

По следу тени, 1978

Невидимые связи, 1979

Звонарь из Фридланда, 1985

В «партитуре преступлений», которые описываются Крыстином Земским (под этим псевдонимом выступают писательница и журналист Крыстина Свёнтецкая и юрист Веслав Годжемский), основу «партии преступника» всегда составляют корыстолюбие и жажда наживы частных лиц по отношению к государству. В такой диспозиции есть свои плюсы и минусы: она позволяет авторам достаточно глубоко вживлять детективную интригу в бытописательное повествование, свободно располагаться в привычной, узнаваемой читателями атмосфере времени и пространства, заниматься созданием более или менее проработанных психологических портретов; с другой стороны, заметна известная заданность ролей персонажей, неизбежное многословие и «зеркальность» различных эпизодов, так или иначе повторяющих друг друга по принципу «не пойман — не вор». Только соединение определенного количества подобных ситуаций и позволяет следователям торжествующе представить подозреваемым «пакет» пересекающихся связей и улик.

Нередко для усложнения сюжета К. Земский использует широко распространенную в детективах соцстран идею тотального шпионажа со стороны западных разведок в области науки и техники. К положительным качествам этой идеи можно отнести лишь то, что герои иногда пускаются в увлекательные зарубежные вояжи, вступают в состязание умов и ловкости с контрабандистами, участвуют в автомобильных преследованиях.

По полной программе весь этот набор представлен в одном из лучших романов Земского «Золотые щупальцы». Главную роль в нем исполняет майор контрразведки Бежан, «сквозной герой» еще нескольких произведений. Это романтик, «одинокий волк», которому «особенно по душе… дела трудные, безнадежные и неразрешимые». Именно такое и предлагает ему приятель и начальник по службе полковник Зентара: в архиве давно лежит дело о деятельности группы с зарубежными связями, о которой известно только то, что она существует и к ней имеет отношение словосочетание «анна кок».

Удачное стечение обстоятельств не заставляет майора долго «копаться в бумагах»: его друг, журналист, случайно обнаружил «выход» на «кассира» контрабандной шайки, но тяжело пострадал при этом. По отношению к другим Бежан проявляет разумную осмотрительность («эра доморощенных детективов миновала», — осуждает он журналиста), но сам очень любит проявлять рискованную инициативу. Вместе с тем он — сотрудник государственной организации, а потому в разрастающемся на глазах деле уверенно и со вкусом пользуется помощью десятков людей. Без этой помощи ему, конечно, невозможно проследить все линии, по которым идет розыск, — в деревне у военного аэродрома, на международной линии железной дороги, в морском флоте, в самой Варшаве. Бежан удивительно точно выходит на криминогенную среду. Его взгляд, его чутье просто «настроены» на определенную волну, «излучаемую» жуликами, фальшивомонетчиками, шпионами… Иногда ему попадаются такие, как Вейль — «рафинированный, циничный игрок, из того сорта людей, которые ради денег готовы на все», а чаще он имеет дело с обыкновенными гражданами, которые видят единственную возможность улучшить свою жизнь вот таким, незаконным образом, полагая, что ничего «особенного» они не совершают.